Кибер-Ангел

– А ты подпишешь мне согласие вместо родителей?

– Я подпишу. Но ты пообещаешь мне, что, если что-то тебе не понравится, сразу уедешь оттуда, из этого дома отдыха. Вообще-то приглашены студенты в том числе и с высоким ай-кью, возможно, это будет приличное общество. Не забывай о своей родословной, Лиза.

– Да я вообще не собираюсь там ни с кем общаться. Проведу три дня на испытаниях, получу вознаграждение – и домой.

– Напрасно. Ты сможешь познакомиться с интересными людьми. И так постоянно сидишь дома, уткнувшись в книги.

– Зато не в планшет, – тихо, чтобы бабушка не услышала, буркнула Лиза.

– Спасибо, что не в планшет, – не услышав Лизу, повторила ее слова Елена Александровна. – Иногда, глядя на маленьких детей с планшетами и их молодых родителей с мобильными телефонами, мне думается, что твой дед с этой его дурацкой идеей развития памяти был прав. Потом я вспоминаю, как ты мучилась со своими кошмарами в сновидениях, и начинаю сомневаться.

Лиза промолчала. Бабушка не знала самого главного. Того, зачем дед развивал память внучки, почему торопился и каким именно открытием хотел поразить ученый мир. А Лиза знала.

В полупустом вагоне электрички Лиза внимательно смотрела на пролетающий за окном подмосковный пейзаж.

Она едва не опоздала из-за бабушкиных наставлений, торопясь, вбежала на платформу, заскочила в последний вагон. И поняла, что ее ждут неприятности, еще до того, как за ней закрылись двери. Компания из пяти развеселых парней с гитарой обосновалась посередине, перекрывая путь в другие вагоны. Лиза шмыгнула к ближайшему месту у окна, села спиной к парням и затаилась. Но успела заметить, что один из них (она мысленно назвала его Громилой за мощную перекачанную фигуру) оценивающе посмотрел на ее косу. Черт! Коса! Она же заколола ее шпильками в узел и спрятала под косынку, но та, словно коварная змея, выскользнула, растеряв где-то по дороге шпильки.

Коса всегда была источником повышенного внимания к Лизе. Кончик ее, чуть вьющийся, пушистый, опускался намного ниже пояса, и Лизе казалось, что все пялятся именно на кончик, то есть на попу. От этого она стеснялась и все просила бабушку отрезать волосы покороче, хотя бы до лопаток, и мыть-сушить легче, и укладывать. Но бабушка, всю жизнь проходившая с короткой стрижкой, возражала.

Лиза крепко сжала лямки рюкзака, который так и держала в руках после проверки у турникета при входе на вокзал. Она услышала громкий хохот за спиной и подумала, что неприятности вряд ли пройдут мимо, не задев ее. В вагоне, кроме нее, находились пожилая пара и сидящий недалеко в соседнем ряду лохматый парень, уставившийся в планшет. Помощи ждать неоткуда. Нужно защищаться самой. Она опустила голову и закрыла глаза, настраиваясь на хамский тон и вытаскивая из памяти забористые словечки. Или прикинуться дурочкой? Тоже срабатывает, она читала про такое.

– Привет!

Лиза подняла голову и буквально уткнулась в серые внимательные глаза. Лохматый с планшетом. А ему что нужно?

– Привет. Я это… В деревню двигаю, к бабке. Огород надо выполоть. А ты?

Лиза увидела разочарование на лице лохматого.

– Я думал, ты едешь на испытания в дом отдыха. Извини, ошибся.

Позади опять раздался хохот, зазвучали аккорды и первые слова известной песенки про встречу одинокой девушки и красивого парня, и Лиза подумала, что, как только лохматый уйдет, Громила будет здесь.

Лохматый поднялся, но Лиза ухватила его за руку и с силой потянула обратно:

– Посиди со мной. Я боюсь этих, с гитарой.

Парень не спеша осмотрел компанию, потом хмыкнул, но сел, снова достал планшет и принялся листать картинки. Молча. Так они проехали минут десять.

– Сейчас будет остановка, можешь пересесть в другой вагон.

Парень посмотрел в окно на замелькавшие в редких перелесках дома.

– Так ты едешь на испытания? Я тоже. Меня Лиза зовут. – Лиза решила подлизаться к парню и попытаться уговорить его добираться до дома отдыха вместе. Она даже перекинула со спины на плечо свое главное оружие – косу – и улыбнулась так, чтобы отчетливо были видны ямочки.

– А бабушка с огородом?

– Наврала.

– Что-то ты молодо выглядишь для испытаний. Я сначала подумал, что ты старше. Тоже наврала? Про испытания. Чтобы я не ушел? – Парень сощурил серые глаза и насмешливо прошелся ими по косе. Лиза перекинула косу второпях, не подумав, и теперь пушистый предатель-кончик лежал прямо на груди. Куда парень ожидаемо и уставился.

Лиза поспешно двинула плечом, коса опять скользнула за спину.

– Мне скоро семнадцать, но я второкурсница. МГУ, исторический.

Вот так. Получил? Лиза выпрямила и без того ровную спину и теперь сама насмешливо оглядела парня. Высокий. Плохо подстриженный, оттого и кажется лохматым. Симпатичный. Но против Громилы… Если только не каратист – они тоже бывают худые. Лиза скосила глаза на костяшки пальцев парня. Нет, не каратист. Руки с длинными пальцами и нормальными суставами.

Пальцы потянулись к планшету, покрутили пару каких-то графиков на экране и принялись листать непонятные картинки. Когда Лиза подняла на парня глаза, то увидела только лохматую макушку. Сцена обольщения не удалась. Но и не ушел.

Электричка остановилась на станции, пожилая пара вышла, но никто не вошел, и теперь в вагоне осталась только шумная компания и Лиза с лохматым.

Павел просматривал файл со списком студентов, согласованным во время непростых споров с Борисом Львовичем. Всего сорок человек, как и планировалось. Если эта кнопка со смешной косой говорит, что ее зовут Лиза и она с исторического факультета МГУ, значит, она должна быть в группе испытуемых с высоким ай-кью. И что здесь у нас? У нас здесь всего одна девушка по имени Елизавета. Елизавета Фальская. На присланном фото ее не узнать. Наверное, специально сильно накрасилась, чтобы выглядеть взрослее. Но это точно она, потому что здесь указан возраст: 16 лет. Ух ты. Ай-кью действительно высок. Что ж, можно и познакомиться. Или потом?

А, здесь на фото есть еще одно знакомое лицо. Вернее, четыре лица. Шумная компания с гитарой. Вот и здоровяк, Гуськов Алексей, ай-кью средний. Педагогический университет. Будущий преподаватель физической культуры в какой-нибудь средней школе.

– Привет!

Павел оторвал взгляд от экрана планшета. Ух ты. Будущий школьный учитель собственной персоной. Значит, Лиза не зря опасалась. Павел ухмыльнулся и встал, оказавшись на полголовы выше физкультурника. В опасных ситуациях он всегда использовал преимущество своего высокого роста. Московские школьники из благополучных семей мотались между спортивными секциями, музыкальными школами и дополнительными уроками английского. Отец дал Павлу свободу, можно было выбирать что хочешь. Паше нужен был только английский. Он всегда знал, что станет программистом, как отец. Так что свободных вечеров для гуляния по дворикам и улочкам в небезопасных московских сумерках у Павла было много. И драться приходилось. И убегать. И красоваться в школе с разноцветным бланшем под глазом.

Мощные плечи Гуськова бугрились под тонким трикотажем футболки. Ну что? Ай-кью против мяса? У Павла азартно застучало сердце.

– Привет.

– Может, к нам? У нас весело.

Павел оглянулся на Лизу:

– Ты хочешь, чтобы нам было весело?

Лиза отрицательно помотала головой. Павел увидел сжатые в кулачки маленькие пальчики Лизы. Она что, драться собралась?

– Спасибо. Мы не хотим.

Павел чуть качнулся вперед, Гуськову пришлось сделать шаг назад – в проходе между двух скамеек было слишком тесно.

– А, вы парочка, да? Поссорились, а теперь помирились? Не буду мешать, влюбляйтесь.

Гуськов зло дернул верхней губой, приоткрыв зубы, получилось страшновато.

– Мы никакая не парочка!

Лиза вскочила – не сидеть же, когда говоришь такие слова. И потом растерянно села обратно. Еще не хватало, чтобы ее делили эти два… Лохматый и Громила. Что скажет бабушка?