Дыра

Лена, как могла, помогала подруге со всей этой беготнёй по инстанциям и даже дом тоже ездила посмотреть, как и обещала. Вердикт её был в целом позитивным. Крепкий бревенчатый домик на тридцать квадратных метров, обшитый металлосайдингом приятного, под древесину, цвета; новая черепичная крыша, проведённая в дом вода и канализация, электрический бойлер и шведская печка, которую подруги тут же опробовали и остались ею довольны. Сбоку пристроен был даже гараж, правда, ворота его оказались чуть узковаты, так что приходилось складывать зеркала́, прежде чем заезжать туда на машине. Но это всё мелочи, которые, по сравнению с другими преимуществами, не играли никакой роли.

Рите не верилось, что всё, вроде, срослось как нельзя лучше. Понятное дело, что обживать давно оставленное хозяевами помещение придётся ещё немало дней, но зато без долгов, с приведёнными в полный порядок документами, как бы с чистого листа и с надеждой на будущее. В заброшенном огороде Ленин муж скосил всю траву и соорудил пару грядок, куда они успели воткнуть чеснок и укроп. Только до вишнёвых деревьев в самом дальнем углу у электрического триммера не хватило длины про́вода.

И наконец, проводив своих помощников, Рита осталась на новом месте одна. Как говорится, на новом месте приснись жених невесте. А дело двигалось как раз к ночи.

Рита открыла настежь окно и выключила свет. Душная июльская ночь пахла клевером, скошенной травой и немножко прелью от не до конца просохшего дома. Громко стрекотали кузнечики, неугомонные лягушки на дальнем пруду изредка издавали раскатистое «ква», о потолок где-то слева билось всем телом какое-то насекомое, за стенами что-то шуршало и елозило. Странно, что не пищал ни один комар, – наверно, из-за жары, которая стояла весь сегодняшний день. Ни звука машин, ни пьяных голосов разбредавшейся из увеселительных заведений молодёжи, ни раздражающего баса дурацкой музыки не пойми откуда, – ничего этого здесь не было. Красота. Всё-таки Лена чего-то явно недооценила в детстве. Зачем куда-то убегать от всего этого? Впрочем, ещё двадцать лет назад тут не было ни дороги, ни возможности купить машину, чтобы ездить отсюда на работу. Да и с работой-то в те годы был очень большой напряг. Кто смог, в город тогда перебрался; а кто остался, доживал свои годы, наблюдая, как рушатся последние остатки былой деревенской жизни. Ближайший от Ритиного дом, где постоянно жила немолодая парочка, державшая кроликов и восемь ульев, находился метрах в трёхста. Остальные постройки хозяева либо навсегда оставили догнивать, либо использовали под дачи, бывая тут только набегами по большим праздникам. Народ пока что не спешил возвращаться в лоно природы, но присматриваться к такой перспективе всё-таки начинал. А козу, однако, можно было и завести. Много ли козе надо? Травы повсюду полно, заодно и косить не придётся; на зиму загончик можно смастерить прямо в сенях. Да и собаку завести тоже можно. Собака не помешает. Мало ли кому вздумается забрести в деревню, а до ближайших соседей не докричишься.

С такими мыслями, начинавшими уже походить немного на бред, Рита стала забываться туманной дрёмой, когда вдруг услышала человеческий голос:

– Эй! Люди! Помогите!

Она открыла глаза, не вполне понимая, сон это или уже явь. Привстала в постели. Вслушалась…

– Эй, – снова раздалось откуда-то со стороны вишнёвых деревьев и как бы даже немного из-под земли. – Люди, – голос явно слабел и делался тише.

Сердце Риты сначала замерло, а потом забилось со скоростью пулемёта. Уж чего-чего, а такого она никак не ожидала. Вот тебе и домик в деревне.

Она встала и подошла к окну. Даже кузнечики притихли, и лягушки больше не издавали ни звука. Звенящая, пугающая тишина окутала всю округу. Второй раз в жизни волосы на голове у Риты зашевелились. Первый раз это было года четыре назад, когда сломалась по дороге машина и она возвращалась по ночному шоссе домой, окружённая с двух сторон лесом. Тогда у самой почти обочины протрубил лось, которого она не сразу заметила. Эх страху-то было, до сих пор она этот эпизод при случае вспоминала. Вот и теперь почти так же. Но, как и тогда, молниеносно зашевелились в мозгу извилины, пытаясь найти рациональное объяснение происходящему. Но объяснение в голову не приходило. Лучше было бы, если б мужик постучал в окно. Даже это не так страшно, хотя и неприятно. Рита ещё сильнее напрягла слух. Минут пять постояла, вглядываясь в полумрак вишнёвых деревьев. Но голос больше не прозвучал. Неужели спросонья так померещилось? Дважды?

– Эй! Здесь кто-нибудь есть? – вполголоса проговорила она.

Самая дурацкая фраза из фильма ужасов, которая всегда Риту бесила. Она поймала себя на этой мысли и подумала, что ведь и правда – ничего другого в таких случаях и не скажешь…

Разумеется, ей никто не ответил.

Она закрыла на всякий случай окно. Вот тебе и жених невесте. Рита суеверно перекрестилась и вернулась в постель. Собаку завести точно надо. Сначала её, а потом уж и о козе думать.

В таком расположении духа и со спутанными мыслями о туманном будущем она всё же заставила себя уснуть. И глаза открыла только когда на часах было 9:17.

***

С утра ночной инцидент с голосом казался почти смешным. Скорее всего, посчитала Рита, это случилось от нервного напряжения, которое, хоть и не вполне осознанное, но присутствовало в первый день в новом, пока ещё чужом доме. Так с ней всегда происходило и раньше – если случались в жизни какие-нибудь важные перемены, то переживания, с ними связанные, непременно загонялись куда-нибудь глубоко внутрь. Рита знала, что настанет день – через неделю, через месяц или даже через год, – и они обязательно вырвутся наружу, только уже в более спокойное время, отчего всем окружающим будет казаться, что она впадает в депрессию на пустом месте. Особенно она боялась такого фокуса после смерти Кирилла. Кажущееся её спокойствие относительно этого события могло ввести в заблуждение кого угодно, но только не её саму. Благодушное упование на лучший мир, в который она помещала покойного мужа, было лишь ширмой, за которой прятались её отчаяние и страх. Рита понимала, что настанет минута – и она по-настоящему запаникует, начнёт плакать и вспоминать Кирилла, почти ежедневно с печеньками и цветами вымаливая у него на могилке прощение за ту любовь, которую недодала ему за восемнадцать лет их совместной жизни. А любовь была. Искренняя, преданная, пусть даже и не сквозящая в каждом слове и в каждом её поступке. Однако прошло четыре месяца – и депрессия ни разу ещё не проявилась. Возможно, это было связано с тем, что одна стрессовая ситуация наложилась на другую – на этот вот самый переезд, – и следует подождать ещё сколько-то времени, прежде чем этот коктейль из загнанных в подземелья переживаний скажет своё слово. Не то чтобы она этого сильно хотела – просто знала, что рано или поздно это случится.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.