Страница 16 из 22
Спустившись с гор, я вышел к населённой виверрами узкой долине, слева от которой (и к югу от Пахлавани) высился ещё один горный массив — Альджор, венец которому — гора Эк-Кух. Настроенный оптимистически, я, Кердик-альтруист начал своё медленное, но верное восхождение на ту гору, пока не достиг её вершины. После я разглядел некоторое углубление немного сбоку, нагнулся, вошёл внутрь и… Малость заблудился, оказавшись в сырой и чёрной мгле, тишину которой нарушала лишь редкая, равномерная капель.
«Не врали писания, — размышлял я, выходя наружу и жадно вдыхая холодный воздух высоких гор, — тут действительно полным-полно пещер — в которых, в свою очередь, тьма тьмущая летающих крыс25».
Можно сказать, я легко отделался: восхождение было утром и завершилось днём — а днём, как известно, ушастые клювокрылы, эти перепончатые складчатогубы, занесённые в Красную книгу Фантазии — эта летучая мышатина спит головою вниз; иначе я потерял бы немало алой жидкости, потому как они кровожадные вампиры!
Свернув на запад и придерживаясь этого курса, я достиг земель шахства Ерхон. После я попал и в его центр — приморский город Абдэль, над главной башней которого развевался голубоватый, рваный с одного края вымпел, на чьей середине покоился белый полумесяц — ибо в Странах полумесяца я пребываю, а там поклоняются Луне и спутнику её Шатане.
Далее на юг простёрлись земли султаната Садум, западная часть которых состояла из пустынных почв, обычных для тропических и субтропических поясов (в засушливом климате); восточная же часть была представлена красновато-бурыми почвами опустыненных саванн. В первую эпоху все эти земли (а также Ерхон) принадлежали Церберусу.
К сожалению, сегодня в Эс-Сайлям — главный населённый пункт — я вряд ли попаду: путь мне преградил нехороший тёмно-сизый туман, при дальнейшем моём продвижении на восток, переросший во вьющийся (!) смог цвета копоти, перемежающийся со скоростными смерче-дождевыми тучами абсолютно чёрного цвета. Что (или кто) это было? Непонятное природно-атмосферное явление, при появлении которого исчезали целые предметы! Так я потерял часы… Там я потерял время… Я геолог, а не метеоролог; я затрудняюсь ответить, с чем я столкнулся, и как долго оно будет рассеиваться.
Поутру я таки добрался до Эс-Сайляма, который стоит на реке Байх-Руд, стекающей с горы Эл-Эл Садумского массива в Бухту жестокости Великого океана.
— Мпц! Айпай, дуфдуф… — Пристали ко мне полуголые дети-нищеброды на улице.
Я далеко не святой, не блаженный — я испытал отвращение, омерзение и презрение; но мне стало жаль этих убогих калек, этих терпящих лишения и нужду тульджеров. Поэтому я купил им на ярмарке мясо табира и леденцы (петушков на палочке) и погладил по голове, а также дал несколько звонких монет — но не кинул их, как собаке, а вложил в ладонь.
— Вахъи-и-и! — Счастью этой детворы не было предела.
Почему-то именно сейчас я вдруг вспомнил себя молодого, тайно влюблённого в деву по имени… «Если бы мы жили лет на сто раньше, — шептал я про себя, — я боролся бы за тебя». Но мир стал меняться слишком быстро — все стали большими себялюбцами. Потому я, Кердик-романтик, махнул рукой и с тех самых пор всю жизнь занимаюсь наукой.
Кое-как пройдя весь Садум с запада на восток, я пришёл к выводу, что соседнее с ним хюсревство Гемлюр, преисполненное красно-бурыми почвами саванн, климатически ничем не лучше: очень недоброе, крайне пасмурное небо весьма контрастировало с раскалёнными до предела песками — которые, точно хамелеоны, меняют цвет от странной, непонятной синевы до огненно-красного.
В гемлюрской столице, шатре Абдуррахман я сел в лодку и собственноручно грёб в сторону острова Мирух, где располагался древний Гриффонис, и где находится единственный в Фантазии джамхурияд26.
Первая же проба показала наличие на юге острова (который мореплаватели именовали Пальмовым) коричнево-красных ферраллитизированных почв ксерофитных лесов и кустарников. В центре острова, к северу от истока реки Ивлют, в районе Кинжал-горы я обнаружил уже высокогорные, горные пустынные и степные почвы; на самом же севере я выявил красно-чёрные почвы саванн и пампы. Здесь, именно здесь я впервые почувствовал самое настоящее волшебство, ибо столкнулся с мёртвыми душами, тенями, эфириалами и прочей нежитью; здесь я встретил несколько пальмеров и одну горгулью, здесь взял со дна морского себе в ладонь офиуру и отпустил обратно. Конечно, я несколько лукавлю, ибо в Нордгарде я наткнулся на самого настоящего, живого снежного тролля, но то был единичный случай; видел я и пери, но это мог быть сон — таким образом, я хожу-брожу по Фантазии, но Фантазией её я назвать могу лишь с большой натяжкой: всё слишком обычно и реально.
По Внутреннему морю я доплыл до эмирата Хэбир и посетил дворец в Эйди-эн-Нахр. Не углубляясь сильно в материк, я двигался вдоль прибрежной зоны на юго-запад, пока не вышел к устью Потока амулетинского, реки Сония. Эта водная артерия, стекая со стороны далёкого Кровавого ущелья, делила массив Эж-Жэлдин и Хребет брошенных на две неравные части — первый, с горою Эв-Вяр, был моей целью и ориентиром на запад, тогда как второй, с пиком Аль-Дэр увёл бы меня слишком далеко на север, к границам Стерландии.
Так, идя всё время на запад — по всем землям древней Вампирии — я прошёл Хэджиджу, Бухаирию, Нахр-эль-Шаманию, Наср-аль-Базарию и прочие шатры арравов, пока не дошёл до самой Эль-Истязакии! В которой когда-то содержались Бренн и его младшая сестра по прозвищу Василёк.
Именно в Эль-Истязакии издавна находился крупнейший в Фантазии невольничий рынок — и это очень печально, потому что живыми людьми торгуют на аукционе, будто он вещь и товар.
Я сразу понял, куда мне идти — для этого даже не нужно было быть лингвистом, чтобы услышать крик человека, который на всех языках одинаков.
Так же, как когда-то в Фенде, в Эль-Истязакии стояли шум и гам, гомон и гвалт; всё находилось в вечном хаотичном движении.
Я видел бедуинов на дромадэрах; бедуинов в тюрбанах и чалмах. Я слышал все диалекты амулети — альтаири, лунди, магриби, пахлавани, садуми, ерхони, пальмири. Я стоял под палящим Солнцем посреди огромной знойной пустыни — именно такой передо мной предстала великая империя Аль-Тайр, названная так в честь лучшей из звёзд бескрайнего неба.
Вдоволь насмотревшись на бытие жителей Аль-Тайра, я, купив ишака, развернулся на юг. Многое видел я, но алчность поразила и меня — ныне влечёт меня в оазис Хейюм, и я не успокоюсь, пока не разыщу его! Я знаю, что сделать это будет непросто, ибо скрыт Хейюм от любопытных глаз — вдобавок, путь мне преградила пустыня ещё большая, чем прежде.
Я плутал по Белым пескам Огг-Дышг, глядя сверху вниз на юрких селевиний; плутал и по Бурым пескам Булр-Дышг, попутно наблюдая за шустрым перемещением мышей благого Ксандра. Переждав самум и пройдя последнюю преграду — Рыжие пески Рудж-Дышг — я увидел пропасть и подумал, что дальше пути нет; что внизу либо пустота, либо водная гладь.
Я спустился в Глубокий разлом — континентальную яму Фантазии, на дне которой — Камышова падь глубиной сто пять метров ниже уровня Великого океана. Там-то я и обнаружил искомое — пресловутый оазис, манящий меня так же, как мираж в пустыне пару дней назад.
Оазис оказался настоящим — я в центре владычества Магхр, которое Вековлас Седобрад в своём «Хронографе» называет то Старой Басурманией, то Новой Магрибинией, то даже Великой Погребинией.
25
Иначе: крысы-летяги.
26
Республика.