Магритт

– Она не моя. Я упаковщик.

Но оказалось, что Алине не нужно было ничего больше объяснять. Она только кивнула, прикрыла рот ладонью и долго всматривалась в пустые глаза.

– Стоп! Вы ее кормили? Вы ее даже не переодели. Она же замерзла! Она не животное и не кукла, черт вас подери!

Алина трогала ее тонкие руки и щеки.

– Где у вас душ? Ее нужно помыть и заодно погреть под теплой водой.

– Ей холодно? – задал я глупый вопрос.

– Представьте себе, да. Болван! Где душ?

Я махнул рукой в сторону неприметной двери в углу. Опустился в кресло. В стеклах очков передо мной бежали цифры. Действительно болван.

За стенкой долгое время лилась вода. Сяо изредка интересовался все ли у меня в порядке, напоминал о лимите горячей воды и не требуется ли мне новый пакет услуг. О гостях он временно забыл – до вечера, разумеется.

Планшет включился быстрее, чем закрылись краны в душевой. На треснувшем стекле появилась фотография стен Тауэра со следами копоти. На мосту замерли сожженные машины. И над всем этим вставало солнце в кольце ослепительного гало. Пять желтых папок в ряд выстроились по экрану. Еще две потерялись внизу под остовом изувеченной огнем машины. Я потянулся было к планшету, но не рискнул брать его в руки, пока не отключены провода.

– Верное решение, – заметила Алина. – Ничего не трогайте.

Она орудовала полотенцем, растирая чужие руки. Лань смотрела на нее, закутанная в мой халат. С ее мокрых волос капала вода.

– Закройте окно и включите обогреватель. Если она заболеет – не протянет и пары дней. Она не умеет жаловаться, понимаете? – Алина обернула полотенце вокруг ее головы, присев обула послушные ноги в тапки. – Простите, что накричала на вас. Вы не виноваты. В этом… свинстве. Я было решила, что передо мной очередной недоносок с фантазиями уровня каналов по подписке Премиум Два. Упаковщик… А чем вы занимаетесь?

Она спросила это с неподдельным любопытством.

– Пристраиваю в добрые руки кошек убитых хозяев, поливаю их цветы, продаю одежду и книги, расторгаю договоры на подписку. Держу дома ланей разных извращенцев и совершенно не понимаю, что с ними делать.

Она пожала плечами.

– Что ж, этим тоже должен кто-то заниматься. Почему бы и не вам. Покормите ее. У вас есть что-нибудь?

– А что она ест?

Алина снова закатила глаза.

– Нормальную человеческую еду. Она же человек.

Алина долго следила за тем, как я копаюсь в холодильнике. Затем остановила меня.

– Хватит пока. Возьмем немного овощей и хлеб – на первое время достаточно. Смотрите, просто касаетесь кусочком уголка губ… Простите, – она поднялась и отбежала к окну, – я не могу. Это ужасно.

Я согласился молча, протянул Лани маленький кусочек огурца. Она аккуратно схватила его зубами и принялась жевать, глядя в одну точку.

– Я бы выпустила им кишки. Лично. Каждому.

Алина глубоко дышала, стараясь прийти в норму и не уточняла о ком идет речь. Затем отключила от проводов планшет, убрала инструменты в сумочку и снова нацепила парик. Отыскав на стене маленькое зеркало, быстро провела по губам помадой.

– Я еще нужна?

– Мне нужно рассчитаться с вами.

– Я оставлю свой номер и даже код на оплату, – она щелкнула пальцами и усмехнулась. – Все официально – через профсоюз эскорта. Вот там у них вылезут глаза и возникнут вопросы от цифры. Видимо решат, что я как минимум окончила курсы по изысканному сексу. Ладно, будут лучше ценить.

– Пароля больше нет? – уточнил я.

– Нет. Но данные я бы скопировала, – она смотрела на меня прищурившись и снова пожевывала губу. – Знаете, это не мое дело, но я видела там кое-что, пока копалась в прошивке. Аккаунты и сети, к которым я бы близко не подходила. Просто скопируйте все что нужно и избавьтесь от него.

Я рассеянно кивнул.

– Я предупредила, – Алина еще раз осмотрела квартиру, помахала рукой Лани и тихо вышла не попрощавшись.

***

Курсор Марты долго мигал, подбирая варианты на простой вопрос.

– Ты помнишь, что я сделал?

– Ты подарил мне первый букет на день влюбленных в августе. Это были хризантемы, настолько красивые, что я заплакала…

– У тебя оказалась аллергия на пыльцу.

– …что я заплакала от аллергии. А на мой день рождения ты пригласил меня…

– Я не об этом. Ты помнишь, что я сделал плохого, из-за чего тебя больше нет?

– Я есть, родной. Я тут. И ты не сделал ничего плохого.

Настоящая Марта просто промолчала бы.

– Мы могли бы говорить дольше, если оформить…

– Марта, постой! Подожди ты со своей подпиской. Ты что, правда ничего не помнишь и не знаешь?

Она молчала. Курсор неспешно мигал, а зеленые часы в углу чата отмеряли секунды до завершения сеанса. Ниже мельтешила реклама.

– Странные вопросы, Кирилл. Мне они не нравятся. Я знаю, почему ты такой стал. Совершенно непохожий на себя прежнего. Знаю, хоть ты и пытаешься обманывать сам себя, – буквы побежали по экрану быстрее, словно старались опередить время. – Ты живой человек, а я только чат из воспоминаний и анализа аккаунтов Марты Лим из соцсетей. Прости, что говорю и напоминаю тебе об этом, но иногда это полезно помнить. Тебе не хватает меня, поэтому каждый раз ты возвращаешься к самому началу сеанса. А еще…

Я с полуулыбкой смотрел на курсор. Она печатала так же, долго обдумывая каждое слово, когда мы были по разные стороны от монитора.

– А еще тебе не хватает физической близости. Но кое с чем я могу тебе помочь. В пакет дополнительных функций к базовой подписке входит…

Я, продолжая улыбаться закрыл ноутбук. Постарался стереть из памяти последнюю строчку, навязанную моей Марты рекламным алгоритмом.

«Не хватает физической близости». Много ты понимаешь. Я мельком глянул на Лань, мотнул головой, выбивая из мозгов застрявшую там картинку – расстегнутую куртку Алины, ее плоский голый живот… Вот черт! Я открыл новую пачку сигарет и сунул в зубы оранжевый фильтр, глубоко вдохнул едкий и дым и представил календарь с отмеченными на нем датами сдачи отчетов. Даты были обведены пурпурным маркером – цвета ее парика. Хренов комиссар с его шутками.

– Вы сговорились, да? – спросил я выключенный ноутбук. Тот молчал. Марта даже не видела нас, но внутри копошилось мерзкое чувство предательства. Словно я притащил шлюху в квартиру, пока в ней нет жены. Только вот Алина шлюхой не была, и жена сюда тоже никогда не вернется. Разве что в дурацком чате.

Я домусолил фильтр, сунул его к другим, торчащим из пепельницы словно кристалл горного хрусталя.

Никаких проституток и мыслей о них на сегодня! Надо работать. Выяснить наконец, с чего Марсель вздумал украсить мозгами мостовую Малого Сычуаня.

Лань сидела рядом на краю дивана, положив ладони на коленки. Она доброжелательно улыбалась уголками губ.

– Не подсматривай! – предупредил я. До конца сеанса еще четыре минуты, но заставить себя открыть ноутбук снова я не мог. Хорошо бы позвонить в поддержку и выбить из них эту дурь – запускать рекламу в последние минуты разговора. – Ладно, давай посмотрим, что тут у нашего покойного друга припрятано.

Я поднял со стола планшет. Он включился, почувствовав прикосновение. В первой папке оказались видеофайлы.

Марсель смотрел в камеру и перекрикивал свист ветра.

«Привет, всем, кто меня видит. Я в самом центре Монпарнаса. Сегодня одиннадцатое апреля четыре тысячи семьсот двадцатого года[17]. Но в этих местах иное летоисчисление. Они ведут его от рождения своего бога и год тут, кажется, две тысячи двадцать третий или что-то вроде того. Это довольно опасный район, но здесь невероятно красиво. Классическая архитектура, ну или то, что от нее сохранилось. Я иду за колонной Красного креста и вряд ли нарвусь на неприятности, все-таки сейчас день и это центральная улица, но все возможно. В любом случае я попробую подойти ближе к стенам домов и показать потрясающие граффити местных банд. Так они отмечают свою территорию. Иногда из-за споров может выгореть целый квартал, как, например, вот этот…».