Настоящая королева

Джеффрисен покраснел, с трудом сглотнул и кивнут.

— Как прикажете, ваше светлость.

— Вот именно, — мягко сказала Мюриель.

Нейлу показалось, что он слышит, как расслабляются его мышцы. Проезжая мимо маркгрефта, он отсалютовал ему, но, немного подумав, догнал Эрадала.

— Сэр Нейл, — приветствовал его Эрадал.

— Милорд. Могу я с вами поговорить?

— Разумеется.

— Что имел в виду маркгрефт, когда сказал “на ханзейской стороне”?

— Понятно, значит, вы никогда не бывали в Битенстате?

— Нет, милорд.

— Ну, так вот он.

Они ехали по старому земляному валу, скорее всего, оставшемуся от древнего замка, но теперь Нейл уже смог разглядеть дома и лавки. Большинство из них лепились к дороге, но некоторые отодвинулись на приличное расстояние от нее. Дальше, примерно в трети лиги, он заметил башни другого замка.

— Эго Сатсчайлд, двойник Нортвоча, — пояснил Эрадал. — между ними проходит граница. Думаю, давным-давно существовало два города — выросших вокруг замков, но постепенно они слились. В конце концов, мельнику все равно, кто покупает его муку, а шлюхе — солдат какой страны она обслуживает.

— А как же во время войны?

— Войны здесь не было сто лет, — заметил Эрадал. — Но замки всегда окружены деревнями, которые первыми подвергать риску во время войны. — Он кивнул. — Это Южный рынок. Когда маркгрефту требуется пиво или ткани, скорее всего, он покупает их здесь. Но если он устраивает пир и ему нужен мед или сварбайер, за ними он отправит своих людей на Северный рынок.

— И границу никто не охраняет?

— А вы видите границу?

Нейл не видел — ни стен, ни пограничных столбов, ни застав, со сторожевым отрядом, чтобы отметить место, где Кротения превращается в Ханзу.

Наступил вечер, Южный рынок уже закрывался. Открытыми оставались только постоялые дворы и пивные, из которых доносилось веселое пение и плыли соблазнительные ароматы жарящегося мяса. Некоторые посетители, прихватив свои кружки, вышли на свежий воздух, стояли небольшими группками, смеялись и разговаривали. Многие выглядели, как фермеры, не успевшие снять своих пропотевших рубашек. Другие были одеты почище и побогаче, это, скорее всего, были купцы. Немногие женщины, которые попались ему на глаза, судя по всему, работали в пивных, а не выпивали вместе с мужчинами.

По мере того, как они приближались к центру городка, им стали попадаться более состоятельные люди. На улице перед тавернами стояли столы и стулья, над которыми висели фонари, разгоняющие ночную темень. Дома и лавки тоже стали роскошнее, в некоторых даже имелись застекленные окна. Дорога из глинистой превратилась в посыпанную гравием, а вскоре и вовсе в мощеную камнем. Довольно скоро они выехали на большую городскую площадь, в одном конце которой стояло величественное высокое здание с распахнутыми огромными дверями. Внутри звучала танцевальная музыка.

— Как раз вовремя, — заметил Эрадал.

Нейл поднял голову и увидел на небе первые звезды.

— Мы сюда направлялись?

— Вексрозен. Обещаю, вы найдете здесь лучшие в мире хлеб, масло, свинину и эль, — Он похлопал себя по круглому брюшку. — А я много где побывал.

— Даже лучше, чем в Кейтбаурге?

— Там все роскошнее, но не лучше. Слишком много сладкого.

— Мне представляется, что это не самое подходящее место для королевы, — понизив голос, проговорит Нейл — Здесь стишком много народа и шумно.

— Вильям останавливался тут несколько раз, — сообщил ему Эрадал. — Мюриель была с ним по меньшей мере однажды, и я не помню, чтобы она осталась недовольна.

Нейл почувствовал, как ему на плечо опустилась рука.

— Все чудесно, — сказала ему Мюриель.

— Ваше величество...

— Все, как я сказала Джеффрисену — мы находимся под покровительством маркгрефта.

— Да, ваше величество.

Они вошли в Вексрозен, и музыка тут же стихла, а все головы повернулись в их сторону.

— Приветствуйте ее величество королеву Мюриель громко сказал Эрадал.

К великому изумлению Нейла, помещение наполнилось радостными криками, и посетители таверны принялись размахивать кружками, приветствуя королеву.

Эрадал похлопал Нейла по плече и наклонился к его уху.

— В конце концов, они ведь не знают кто победит в войне, — заявил он.

— Конечно, не знают, — ответил Нейл, нахмурившись, потому что в их сторону покатилась какая-то волна движения, а пространство на танцплощадке расчистилось.

И на это свободное пространство вышел мужчина с коротко остриженными рыжими волосами и остроконечной бородкой. Он был в черной тунике, украшенной изображением льва и трех роз, с мечом в руке и шлеме.

У Нейла волосы встали дыбом, потому что он знал этого мужчину.

Он вздернул подбородок и обратился к Мюриель.

— Ваше величество, я сэр Аларик Вишилм из Готферы и ваш рыцарь, и у меня имеется незаконченное дело.

ГЛАВА 8

ПРИРОДА ФЕХТОВАЛЬЩИКА

Энни обнаружила Казио в курятнике монастыря, где он подпрыгивал и делал выпады на утрамбованной земле. Куры, сбившиеся в кучу в дальнем конце двора, громко протестовали, но старались держаться подальше.

Он заметил ее не сразу, и Энни подождала немного, наблюдая за его изящными движениями. Если бы она не знала, скольких он убил благодаря быстрой и уверенной работе ног, она бы подумала, что он репетирует какой-то танец.

Она вспомнила, как увидела этот танец в первый раз, когда на нее напали двое вооруженных рыцарей в доспехах. Против столь могучих воинов у Казио не было ни одного шанса, однако, он встал между нею и ими, и с тех пор продолжал ее защищать.

Впрочем, не только ее, не так ли? Ведь там была еще и Остра.

Золотой цвет утреннего солнца вдруг померк и приобрел цвет меди.

«Он любовник Остры, но он мой слуга», — подумала она.

— Казио, — позвала она.

Он замер в середине движения, повернулся к ней и отсалютовал рапирой.

— Ваше величество, — приветствовал он ее.

На мгновение она задохнулась и почувствовала себя довольно глупо. А перед ее мысленным взором снова возникла ее попытка его соблазнить.

Она откашлялась.

— Мне сказали, что потребуется три дня, чтобы пройти посвященному пути Мамреса, а мне, как тебе известно, нужно срочно возвращаться в Эслен.

Казио кивнул, на его лице появилось странное выражение, но он ничего не сказал. Энни почувствовала скрытый протест в его позе. Он должен понимать, что она имеет в виду. Неужели ему нужно все разжевывать? Очевидно, да.

— Ты должен ступить на священный путь сегодня, — сказала она. — В течение часа.

Казио убрал меч в ножны.

— Сожалею, но я не хочу, — ответил он.

В его голосе не было ни капли сожаления.

— В каком смысле? — спросила она.

— Вы сказали, что я могу пройти по нему, если захочу, — пояснил он. — Я не хочу.

Наконец, как ей показалось, она поняла, что с ним происходит.

— Ты сердишься?

Он помолчал, затем посмотрел ей в глаза.

— Я оскорблен, — ответил он. — Моя рапира хоть раз вас подвела? Был хоть один раз, когда я не смог победить ваших врагов при помощи своего мастерства и силы?

— Вчера ты потерпел бы поражение, если бы я тебе не помогла.

«Ты потерпишь поражение, когда он придет. Ты умрешь; я видела тебя мертвым.»

Но она не могла сказать ему этого.

Казио отчаянно покраснел.

— Возможно, — не стал спорить он, а затем добавил: — Может быть, но я дессратор, ваше величество. Я не убийца и не обычный телохранитель, я — мастер. Вы дали бы певцу другой голос? А художнику — глаза?

— Если бы благодаря этому они начали создавать лучшие произведения — да.

— Но это уже были бы не их произведения, разве нет?

— Казио, с твоим мастерством и благословением святого Мамреса ты станешь неуязвимым.

— Я уже побеждал неуязвимых рыцарей. Их физические способности сделали их дураками.

— Но ты же не дурак.

— Я думаю, что, если у меня появится эта сила, я могу им стать.