Тамавамнетута

Глава 26

В стотысячный раз проверив, что я помню её адрес наизусть, Людмила чуть нагнулась и жадно поцеловала меня на прощанье.

— Пиши мне. — Прошептала в ухо и сбежала вниз по лестнице.

"Ага. Смс-ку пришлю." — Подумал, прослеживая её стройную фигурку до трамвайной остановки.

С улыбкой на лице, из квартиры первого этажа вышел Фокин. — Ну, что, тебя можно поздравить? Стал мужчиной.

— У-ё-о-у-у-у!

Я пропрыгал на одной ноге по лестнице и подобрал слетевший от удара тапочек. Возвращаясь в квартиру, переступил через скорчившегося на полу капитана. — Терпи, ты же мужчина.

Пора было выезжать на приём к Берии и я пошёл в спальню собираться. Натянуть гимнастёрку не успел, Алексей быстро оклемался и застал меня врасплох — задравшим руки вверх.

— Слушай, капитан, а сколько ты немцев убил? — Спросил увернувшись от ворвавшегося в комнату Фокина. Тот, придерживая левой рукой повреждённую промежность, с правой — снова целил мне в лицо. — Одного, двух, десяток? Ты руку-то опусти, или придётся объяснять Лаврентию Павловичу откуда у меня синяки.

***

"Теперь понятно с кем он советовался." — Допетрил, когда шёл следом за наркомом по ковровым дорожкам Сенатского дворца.

Сдавая пистолет суровому полковнику из охраны вождя, подышал на гравировку и любовно протёр рукавом. — Товарищ полковник, вы с ним побережнее, не поцарапайте.

На секунду Лаврентий закатил глаза, щепча что-то на грузинском, покачал головой, подталкивая меня к дверям. — Заходи.

Мы зашли в приёмную, где нас отметили в журнале посетителей и попросили расписаться.

— Проходите, товарищи. — Разрешил надувшийся от своей важности секретарь, дождавшись, когда минутная стрелка настенных часов достигла верхней точки. М-да уж, точность вежливость королей, впустил нас ровно в двенадцать ноль ноль.

— Здравствуйте, товарищ верховный главнокомандующий. — Поздоровался, но руку протягивать не стал. Мало ли, может с ним так не принято.

— Здравствуйте, здравствуйте. — Края широких усов приподнялись. — Можно по имени и отчеству.

Сталин прошёлся вдоль стола, выдвинув для меня стул. — Присаживайся. Не голоден? Может быть чайку?

— Спасибо, Иосиф Виссарионович. Не надо. — Остановил его, когда он уже потянулся к телефону.

— На нет и суда нет. Давай, Коля, познакомимся с тобой поближе, расскажи о себе, как так получилось, что у тебя появились такие необычные способности. Может от нечистой силы?

Сталин говорил быстро и уверенно. Негромким голосом он задавал вопросы, как будто заготовил их заранее, в великом множестве. Я, как мог, отвечал, стараясь поспевать за его мыслью, но это было не просто. Мои ответы "не знаю" и "оно само как-то", его не сильно устраивали — ему подавай конкретику.

Во время разговора он часто поворачивался, то к Берии, то снова ко мне, и смотрел жёстким, проникающим в самое нутро взглядом, под которым было неуютно и как-то бздливо. "Словно филин высматривающий мышку в снегу." — Пришла в голову аналогия.

— Хорошо, я, кажется, понял. — Закурив папиросу, он помахал спичкой, посматривая на меня сквозь дым. — Николай, теперь хочу спросить о другом. Чего ты хочешь? — Увидев непонимание, продолжил выделяя интонацией каждое слово. — Как ты представляешь свою дальнейшую жизнь? Ты бы мог уйти, спрятаться и жить жизнью обычного человека, но ты решил воевать, как настоящий комсомолец и патриот. Готов ли ты отдавать все силы: для своей страны, для всего советского народа, для партии.

Жаль у меня нет минуты на размышления, как у знатоков из передачи "Что, где, когда", подошёл бы и звонок другу, или функция "убрать два неправильных ответа".

— Иосиф Виссарионович, готов отдать и отдам. Конечно же, я сделаю всё, что в моих силах. — Заявил решительным тоном, чего собственно от меня и ожидали, но не остановился на этом. — Служить своей родине и партии — это долг любого советского гражданина, а служить лично товарищу Сталину — великая честь. — Верно, я тоже умею выделять слова и смотреть особым взглядом.

У Берии всё поджалось.

Пока Сталин отвлёкся, чтобы стряхнуть пепел, я покосился на Лаврентия Павловича, молча слушавшего нашу беседу. По учащённому сердцебиению и напряжённым мышцам было очевидно насколько велико его волнение, хотя внешне нарком был совершенно спокоен. Хм-м, ему-то с чего нервничать?

— Всё таки надо было нам покушать. — Иосиф Виссарионович вкрутил бумажную гильзу в пепельницу и пригласил меня прогуляться с ним перед обедом.

— Лаврентий, ты вечером, к пяти часам, зайди обязательно, Георгий Максимилианович хотел кое-что обсудить с нами обоими.

Пипец. По ходу, Берию только что попросили на выход. Как бы это не вышло мне боком.

После ухода Лаврентия, Сталин достал из шкафа свою знаменитую шинель с фуражкой и мы пошли на выход. Проходя мимо полковника, я вопросительно глянул на оружейный шкаф, но тот, выпучив свои буркалы, яростно замотал головой из стороны в сторону. Ну и фиг с ним, лишь бы не заиграл куда-нибудь.

Морозная прохлада приятно охладила разгорячённое лицо.

— Иосиф Виссарионович, разрешите скажу чего действительно хочу. — Я посмотрел на глубокие оспины идущего рядом Сталина. — Перестать бояться. Бояться очередных проверок и допросов. Того, что моих немногих друзей будут использовать, чтобы влиять на меня. Хочу делать то, что действительно может принести пользу, а не сидеть безвылазно в подвале работая детектором лжи. Выискивать воров, убийц и предателей — задача сотрудников органов внутренних дел.

Я глубоко вздохнул, проверяя реакцию спутника. — Да, шпионов и предателей ловить нужно, но для этого не надо ждать, когда их ко мне приведут, дайте мне машину, людей и я вам каждый день буду привозить их пачками, пока всех не выведу. Предоставлю доказательства, найду их тайники, рации и связных.

Неожиданно для меня, Сталин согласился с моими предложениями, назвал их весьма разумными, но сразу стал объяснять почему это невозможно.

— Коля, ты очень умный юноша, должен понимать, что не всё так просто, одного моего желания здесь мало. Если ты считаешь, что страной управляет один лишь Сталин, то ты глубоко ошибаешься. У многих товарищей по партии возникнут вопросы, а на каком таком основании Сталин дал Николаю Кувшинову полномочия чинить самоуправства, а не пошлёт ли он его завтра за ними? У каждого могут быть свои грешки.

Остановились. Мы отошли уже достаточно далеко и пора было возвращаться, но я решил привести наглядный пример применения своих способностей.

— Видите за моей спиной, оконце под крышей? То, где прикреплён щит с маскировочным рисунком. — Понизив голос, показал на одно из окон внутреннего двора. — Там сидит человек, слушает о чём мы с вами сейчас говорим, и всё записывает в тетрадь. У него какой-то специальный прибор с наушниками. Он же не для немцев собирает информацию, и вряд ли делает это по вашему приказу. Я могу сообщить о нём вашей охране, или могу найти того, кто послал, а могу застрелить его с такого расстояния, что здесь даже не услышат выстрела.

***

"… Кремлёвская охрана проморгала лазутчика на своей территории." — По старой привычке думать во время ходьбы, Сталин мерил кабинет шагами. В его голове не укладывалось то, что он сегодня услышал и чему был свидетелем. О том, что за ним следили в кремле, в самом сердце столицы, и могли убить в любой момент, он не стал говорить даже Берии.

— Лаврентий, у тебя есть информация по детекторам лжи? — Спросил он у своего давнего товарища. — Почему у нас нет таких приборов?