Воин

Нечего даже пытаться противиться потоку воды, и я прекратила попытки барахтаться. Напрасная трата сил. Впереди показался слабый свет. И это был свет дня. Поверхность близко! Я забоялась что попаду в водопад, где моё израненное тело опять будет биться и ломаться обо всё, но, по счастью, избежала этого. Поток внезапно расширился, и я почувствовала под ногами дно. А через пару секунд вообще находиться в воде стало невозможно — поток стал мелким и по широкому сбросу сливался в большой бетонный канал. Я выбралась из подземелья. Но выбрался и монстр. С его тела бежала серая кровь в нескольких местах, но он был всё ещё жив. Похоже, эти твари привыкли к полутьме, ибо от дневного света он тут же запищал и попытался сбежать обратно. Я метнула молоток в спину, покрытую панцирем. Инструмент с хрустом проломил его и наполовину вошёл в тело. Издав предсмертный стон, чудовище упало вниз мордой. Течение донесло труп до канала и оно свалилось в него, тут же уйдя на дно.

Я подбежала к краю парапета, с которого сливалась вода и заглянула вниз. Высота небольшая, в половину моего роста. Через мутную зловонную пену ничего не видно даже моим зрением. Похоже, монстр исчез в глубине навеки. Но только собралась уходить, как из воды вылетели длинные конечности, схватили меня за щиколотки и дёрнули вниз. Ударившись головой о бетон я свалилась в воду, увлекаемая монстром вниз, в глубину и почувствовала как мои лёгкие тяжелеют. Вот и конец.

… Я сижу на неудобной низкой скамье в Иллинарисе, тайной магической зале под Горным замком. Магические шары тускло освещают полки с древними книгами и свитками. На большом столе карта неведомых земель. Моё тело обнажено до пояса. Кольчуга и туника с гербом Иллерион лежат на полу. Шлем гоняет из угла в угол чёрная отцовская кошка. Я недовольна и зла.

— Зачем портить моё тело, государь? Зачем на мне вырезать эти зловещие руны? — не обращая внимание на боль и кровь с негодованием вопрошаю я, и даже не жду ответа от отца. Он сосредоточенно лезвием меча чертит магические знаки прямо на моей белоснежной коже. И не отвечает, как я и думала. Но закончив своё дело, с удовлетворением кладёт меч и любуется на свою работу. Его глаза вспыхивают красным, и я чувствую как руны оживают. Они в медленном танце кружатся по моей коже, освещая тьму.

— Мироздание безгранично, Анитель, — голос отца гулко отдаётся от камня стен. — Ты даже не представляешь насколько. Когда-нибудь ты можешь попасть туда, где в воздухе будет плавиться железо. Или не будет кислорода. Ты не сможешь дышать. Или твоё тело сгорит в отравленных миазмах. Эти руны старой Упсалы сберегут тебе жизнь там, где жизни нет. Даже попав в ад ты сможешь питаться демонами. Твой дух начертит эти руны на любом теле, в которое ты войдёшь.

… Как от рывка я очнулась, и увидела что нахожусь под водой, зацепившись одеждой за что-то железное. Течение прижало меня к ржавым обломкам старого автомобиля, давно утонувшего в канале вместе с трупами погибших в нём людей. Рядом мёртвый монстр. Он всё-таки издох. Но в последних судорогах сумел утащить меня под воду. И вот я здесь. Но… Как я жива? Древние руны на моём теле горели красным, освещая тёмную воду, и хоть я не дышала, но при этом была жива. Призвав красную ярость, я оттолкнула обломки машины и выпрыгнула наверх, прямо на берег, извергая потоки грязной вонючей воды.

Отряхнувшись от дерьма и грязи, я огляделась. Канал проходил по окраине города, по местности, где находились лишь фабрики и ещё какие-то непонятные постройки. Тот завод, с которого я бежала, находился в нескольких лигах, изрыгая тёмный дым в чистое синее небо. Под землёй я прошла приличное расстояние. Теперь предстояло найти машину и убираться прочь. С собой у меня ничего не осталось. Ничего. А я хотела есть и спать. Но нужно идти, тут мне делать больше нечего.

Я помнила очертания высоких зданий, когда переправлялась через реку по пути сюда, но сейчас они казались незнакомыми — слишком далеко меня увезли слуги мафии в медицинской машине. Похоже, я с другой, противоположной стороны города.

Канал тянулся с севера на юг. Вода в нём текла нехорошая, с запахом нечистот. В канал должна поступать дождевая вода с улиц города, но похоже, свои стоки сливали все кому не лень. Территория вдоль потока обнесена сетчатой оградой, но она почти везде продырявлена и порвана. Сюда ходили местные алкоголики и наркоманы, да и всякий тёмный сброд.

Мне совершенно непонятно куда идти, поэтому отправилась наугад. Пусть это будет север. Поднявшись по крутому берегу, пошла по верху канала. Там шла довольно широкая дорога, по которой можно проехать даже на машине.

Издалека стала доноситься музыка, и чем ближе подходила, тем громче она звучала, наконец слившись в сплошное бухание, к которому добавились человеческие вопли. Ограда в этом месте была проломлена. За ней стояли унылые тёмные строения, больше похожие на заброшенные склады. Неподалёку несколько машин, в одной из которых и гремела музыка. Рядом какие-то люди плясали и пели. По их виду можно было предположить что они пьяные. Конечно, не хотелось соваться в это место, ибо оно грозило неприятностями в любом случае, но деваться некуда. Канал вёл в сторону от города, в никуда. Нужно выбираться из этого убогого места. Я перелезла через остатки ограды и сразу же юркнула в боковой проход между ближайшими зданиями. И уже думала, что всё обошлось хорошо, как сзади донеслись улюлюканье и свист, перемещаемые дикими воплями.

— Эй, глядите! Чуваки! Там белая сучка!

— Поймайте её и позабавимся! А потом отрежем ей сиськи! Ха-ха!

Я услышала как сзади, за углом раздался громкий топот ног. Сколько их там? Вроде бы человек десять, не меньше. Больше — может быть. Что им надо? Похоже, они хотят убить меня.

Раздосадованная, что опять попала в какую-то передрягу, я побежала прочь и выскочила в узкий проулок, бывший тупиковым. Дома в нём одноэтажные, по виду не очень древние, но до крайности запущенные. Старые осыпающиеся кирпичные стены изрисованы похабными картинками и ругательствами. Многие окна выбиты, двери выломаны. На потрескавшемся асфальте разбросаны старые негодные вещи — одежда, игрушки, предметы обихода. Такое ощущение, что люди покинули дома в крайней спешке, но по всему видать, что это случилось довольно давно. Лет десять, а то и двадцать назад. На крышах многих домов уже успели вырасти молодые деревья.

Рядом с перекрёстком стояла большая железная бочка, внутри которой горел огонь. Тут же коротали время два мужика затрапезного вида. Они как будто грели руки, пританцовывая от холода, но сами бдительно следили за окрестностями, то и дело водя головами туда-сюда. Увидев меня, они сильно изменились в лицах и достали ножи.

— Смотри, смотри, Винни, какая-то белая тёлка выскочила оттуда, вся грязная как бомжовка.

— Мне насрать, бомжовка она или нет. Дыра между ног есть, да и ладно. По виду вроде неплохая, только грязная. Может, ребята Эрни уже опробовали её станок, — хрипло рассмеялся смуглый длинноволосый здоровяк в грязной клетчатой рубахе и широких штанах. — Ну-ка иди сюда, милая, сейчас дядя Винсент тебе кое-что покажет.

Он протянул ко мне руку, чтобы схватить за блузку, но я сумела выскользнуть и отбежать от него.

— Ах ты чёртова сука! — заорал Винсент и достал из кармана большой нож. — Я тебя сейчас на ремни порежу, белая тварь!

За мной уже гнались сзади. Следовало быстро прикончить этого Винсента с его дружком, пока меня не охватили с двух сторон. Я поймала подонка за руку и, сломав запястье, вырвала нож.

— Аааа! Ты что творишь, гадина! — заорал он и попытался достать меня здоровой рукой, но я пробила ему лоб ножом и ногой отпихнула тело, пока он дрожал в агонии.

Второй бандит выхватил пистолет и попытался выстрелить, однако я перемахнула над его головой и, ухватив сзади за одежду, перерезала горло. Не теряя времени подпрыгнула, ухватилась за карниз дома, подтянулась, и сделав в воздухе сальто, залетела на него, притаившись за небольшим парапетом и встав на колено. Чёрт… Надо было прихватить пистолет, но не успела.