Страница 35 из 75
— Неплохо! — в основном кричали янычары, но и наша сторона справедливости ради была вынуждена отметить неплохое выступление.
— Теперь черед команды князя Багратионе! — Мария Марконе, как заправский конферансье, анонсировала следующее выступление.
— Просим!
— Дайте жару!
— Мы с вами! — горячо подержали зрители, блин надо их не разочаровать.
— Тин-та-та, ту-ту-ту, — принц Персии начал солировать на гитаре, потом в дело включилась нежная флейта Гончай-бегим и в унисон ударил по клавишам рояля князь Багратионе
— Для тебя живет моя душа, — солидным баритоном начал Ираклий.
— Для тебя бьется мое сердце, — звонко на контрасте ответила княжна Нахичевани.
Пара выводила кружева словно два соловья, а в паузах Сункар-батыр вносил свою лепту, его горловое пение для многих стало открытием. При этом ребята не забывали виртуозно играть на флейте и пианино. Уверен, мы бы победили и так, публика завороженно замерла, слушая подлинную историю любви. По сути, Ираклий и Гончай-бегим раскрывали свой путь друг к другу и, судя по возгласам, многие узнавали знаковые события, а когда дело дошло до дней сегодняшних…
Но, учитывая ситуацию, не стал рисковать, надо было добиться стопроцентного результата, нокаута. В общем до того снял слепки аур всех музыкантов, вплел в песню ноты магии, ну и в довесок сочинил легкое ментальное давление, для этого мангусты тайно пробрались в ранее намеченные мной помещения. Дабы сохранить секрет, просто пришлось попросить Гончай-бегим дать мне ключи от нескольких подсобок, остальное умные зверьки сделали сами.
В общем музыка вскоре на самом деле стала магической, отдельные ноты зазвучали не громче, а как бы проникали в мозг, эмоции Ираклия и Гончай транслировались широким фронтом, их искренние чувства, борьба за счастье, препятствия и возможная разлука заставляли то радоваться, то грустить. Черт, кажется, проняло даже матерых мужиков, показалось, что сам Кязым-паша украдкой смахнул слезу. Вот это мы мощно пробили по эмоциям, женщины не скрываясь рыдали навзрыд, маркиза Марконе сидела с распухшим, красным носом и уже даже не вытирала мокрые глаза.
— О тебе думаю день и ночь!
— Люблю тебя! Люблю тебя! — пара переплетая голоса завершила песню, причем для самих исполнителей происходящее тоже стало полной неожиданностью. Понятное дело заранее предупредил ребят о сопутствующем эффекте, но такого явно никто не ждал, поэтому команда косилась удивленными взглядами, сами реально прифигели.
— Да что это вообще было? Я не могу говорить, — как то по-бабьи всплеснула руками маркиза Марконе и взглядом попросила помощи у барона Тургау.
— Кхм… — откашлялся могучий Хартман и смущенно прогудел, — Ей богу до сих пор комок в горле, чего уж там говорить о женщинах! В общем давайте поблагодарим исполнителей и подведем итоги конкурса талантов.
— Тут все явно, — вдруг взял слово Кязым-паша Карабекир, — Победила команда князя Багратионе!
Хитрый турок, даже проиграв, попытался набрать очки, так он явно выглядел благороднее, а результат на самом деле был очевиден. Народ да сих пор сопли и слезы по щекам размазывает, какие уж тут прения.
— Да!
— Нет смысла рядить!
— Лучше повторите еще раз!
— Я рыдал как девочка!
— Да я до сих пор плачу, — буквально взорвался зал, причем даже матерые мужики не стеснялись эмоций.
— Ну что же, думаю, все согласятся в вердиктом, — поднял руки Гастон де Фуа-Грайи, — Балл присуждается команде князя Багратионе, счет семь-шесть!
— Урраа!!!
— Да!!!
— Они заслужили! — публика с восторгом приняла результат очередного состязания.
Ужин после песни Ираклия и Гончай-бегим стал по особенному теплым, семейным что ли, гости и хозяева пережили общие эмоции, сроднились и стали искренне болеть за влюбленных, кажется и некоторые османы не остались безучастны. Однако я не терял бдительности, бейлербея шести вилайетов даже такой эмоциональной историей не пронять, вельможа приехал сюда за провинцией Нахичевань и сделает все, чтобы исполнить волю Султан-падишаха. Так что внимательно прислушиваюсь к глухим разговорам за столом Кязым-паши.
Глава рода Карабекир был закаленным в сотнях сражениях бойцом, он не только руководил воинами, но и лично принимал участие в кровавых рубках и отчаянных ночных вылазках. Под стать военачальнику собрались его соратники, суровые, прошедшие огонь и воду железные солдаты, другие не смогли бы удержать самые беспокойные провинции Османской Порты. Однако даже этих матерых мужиков проняло, песня князя Багратионе и Гончай-бегим всколыхнула в душах убийц что-то похожее на сочувствие.
— Клянусь богами, я едва не заплакал, — признался Пухляш, протирая глаза толстыми как сосиски пальцами.
— Это какая-то магия, люди не умеют так петь, — согласился с коллегой худой одаренный с орлиным носом.
— Соберитесь, чего размякли как бабы, — бейлербей излишне грубо одернул вассалов, сам стараясь скрыть свои эмоции, — Неужели слезливая песенка заставила вас забыть о долге перед Повелителем?
— Мы тверды!
— Не отступим ни на шаг! — хором заверили очнувшиеся воины.
— Разрыв между нами сократился, в завтрашнем конкурсе коварный Багратионе имеет все шансы сравнять счет и победить, — высказался хладнокровный Боатник, которого, кажется, даже песня не проняла, ну или он так умело держал маску равнодушия.
— Хмм… почему ставишь знак равенства между поражением и равными баллами? — уловил нюанс Кязым-паша, хорошо знавший хитроумного соратника.
— Если претенденты будут равны, то жюри может дать Гончай-бегим право выбора, а он очевиден, — пожал плечами Счетовод.
— Мы не должны допустить поражения, Султан-падишах этого не примет, — задумался Кязым-паша.
— Завтра спровоцировать Багратионе нам могут и не дать, объявят результат и разведут по углам, — Счетовод сразу догадался, о чем думает бейлербей, и тут же высказал свое мнение, — Думаю, надо рискнуть.
— Владетель Ван, ты знаешь, что делать! — жених обернулся к могучему, молчаливому воину и кивком отдал приказ.