Княжич

Глава 23 Финал

Волховские набрели на патруль, и были доставлены в ближайший госпиталь, где целители оказали им должную медицинскую помощь. После такого боя хотелось расслабиться, но, к сожалению, времени на отдых не было. В Москву они отправились вертолётом, и были там совсем скоро.

«Красная площадь», — промелькнуло в голове у Волховского, когда они пролетали над Императорским дворцом. На старой Земле здесь был Кремль, но тут его заменило величественное строение, выполненное в японском стиле. Многоярусные изогнутые крыши, белые стены, и колонны из красного дерева отдавали роскошью. У главных ворот красовались две золотые статуи: слева статуя дракона, справа — статуя двуглавого орла. Кто бы ни был архитектором, ему удалось построить дворец так, чтобы все сразу видели, кто тут главный.

Посадочная площадка располагалась в хорошо охраняемом дворе. Пилот сделал над дворцом круг, пошёл на снижение, и вертолёт, наконец, сел. Дверь открыл боец из личной гвардии Царя-Императора, одетый в парадную униформу.

— Прошу, Ваше сиятельство, — пригласил он. — Царь-Император ожидает вас. Я провожу.

— Благодарю. — Князь кивнул, и Волховские сошли с вертолёта на посадочную площадку.

Боец вёл их по дворцу до тронного зала. Охрана здесь была повсюду, по коридорам сновали тяжеловооруженные патрули, под потолками оптикой блестели автоматические пулемётные турели.

— Без разрешения не садись, — наставлял князь. — И не говори, пока не позволят. Как только войдёшь — низко поклонись, но не падай ниц.

— Хорошо, — ответил княжич.

Они остановились перед массивной дверью тронного зала. Боец трижды постучал в неё, поклонился Волховским, и ушёл. Дверь открылась.

К трону вела длинная красная дорожка, но Царя-Импетора на нём не было. Он стоял у окна, и глядел на Москву.

— Входите, — произнёс он.

Волховские вошли, поклонились, но Царь-Император даже не обернулся на них.

— Полно вам, князь, — усмехнулся Царь-Император. — Мы ведь оба понимаем, что моя власть обеспечена исключительно вашим мечом, и отнять её у меня вы сможете без труда. Прекратите кланяться. При всём уважении не могу не спросить, каким образом вышло так, что есть третий клинок-умбра?

— Это моя оплошность, Ваше величество, — ответил князь. — Я пожалел младшего мальчишку из семьи Игараси, и не стал его убивать. Он знал о третьем клинке-умбра, в отличие от меня.

— Один маленький акт жалости стоил миллиардов йенорублей и шаткого положения знати в стране, — прокомментировал Царь-Император. — Люди недовольны, князь. Недовольны, что им пришлось покинуть дома, и что города превратились в зону боевых действий. Я ведь приказал уничтожить всю семью. Всю. От первого до последнего. К счастью, большая часть обвинений направлена на якудзу, и со временем шквал недовольства выйдет урегулировать, потому что у нас есть козёл отпущения — Рэнджиро Игараси. Но, боюсь, подобную некомпетентность я простить не могу.

— К чему вы клоните? — настороженно поинтересовался князь.

— Я снимаю с вас полномочия князя Петербургского.

— Вы уверены? — Князь взглянул на Царя-Императора исподлобья.

— Уверен, — Царь-Император повернулся к Волховским. — Или что? Вы меня убьёте?

Царь-Император вальяжно прошагал к трону, и уселся на него.

— Из-за вашей оплошности два района полностью сравняли с землёй, при вашем непосредственном участии, да и по всему городу масса пострадавших людей, разрушенных строений, что произошло в результате стычек с якудзой, — продолжил Царь-Император. — Не смотрите на меня так. Если убьёте меня, вам с сыном придётся воевать против всего мира. Большой политикой занимаются не дураки, ваше сиятельство. Они знают, что камнем преткновения в этой ситуации являются не наглые бандиты, а клинки-умбра, которыми вы обеспечили своему семейству гегемонию в Русско-Японском конгломерате. Моя смерть — явный сигнал людям, которые в курсе, что вы злоупотребляли своими полномочиями и своей силой.

— Полагаю, эти самые люди хотят не только моего отстранения, верно?

— Верно. — Кивнул Царь-Император. — Они хотят заполучить клинки. Но я не готов потворствовать им в этом.

— Клинки вы не получите.

— Я не прошу вас их отдать, — Царь-Император поспешил успокоить князя. — Я прошу вас просто… Уйти. И спрятать клинки-умбра вместе с собой.

— В изгнании? — усмехнулся князь.

— На пенсии, — пояснил Царь-Император. — Мы инсценируем вашу смерть. Инсценируем утерю клинков умбра.

— Вы осознаёте, что Русско-Японский конгломерат, в таком случае, лишится своего главного стратегического преимущества? — поинтересовался князь. — Возможно, моя семья — единственная причина, по которой нашу страну ещё не уничтожили.

— Я тоже так считал, пока решил как следует не прислушаться к нашим зарубежным партнёрам, — ответил Царь-Император. — Они боятся не страну. Они боятся вас, боятся клинков-умбра, и желают, чтобы их контролировал более… Покорный человек. Страна, которая обладает этими мечами — проклята, как и человек, который их носит. Мечи оставляют за собой лишь хаос. Нью-Йоркский взрыв, истребление семьи Игараси, теперь и разрушительная однодневная война в Петербурге. К тому же, вас боятся не только за рубежом. Вас боятся ваши собственные граждане. Поверьте, о ваших средневековых методах в управлении городом я в курсе. Пытки в кулуарах вашего имения, казни, и убийство подростка. Начальник вашей службы безопасности многое поведал о вас, организовал утечку в народные массы, потому что ему не нравился ваш подход.

— Убийство малолетней психопатки, которая свела со свету множество добропорядочных граждан.

— А скажите, появилась бы она, если бы вы с точностью выполнили мой приказ? — вкрадчиво спросил Царь-Император.

— Над ней издевался отец, так что появилась бы.

— Но никто бы не обеспечил её ресурсами для мести. Никто бы не дал ей дьявольских семян, чтобы создать плантацию. А сама она бы их не достала. — Царь-Император постучал пальцами по подлокотнику. — Возможно, она бы набралась смелости обратиться к законникам, когда-нибудь. Возможно, барона Молчанова бы накрыли, и Елизавета смогла бы жить нормальной взрослой жизнью. Однако нектар окончательно свёл её с ума, этого нельзя отрицать. И нормальной взрослой жизнью ей уже не жить, потому что жизнь эту оборвали вы. Или, точнее сказать, ваш сын.

— Мы действовали в интересах государства.