Княжич

— Это не так, ваша светлость. Я побоялся идти к Царю-Императору именно потому, что в первую очередь якудза окажется под подозрением. — Таока покачал головой. — Вы единственный представитель власти, к которому у меня есть доверие. Всё же, мы многое пережили вместе, и я прошу вас не сомневаться во мне. Взгляните на снимки в конверте. Тогда вы точно убедитесь, что поработал демон.

Князь ознакомился со снимками, задумался, и сказал:

— Нужно сообщить Царю-Императору, и инициировать официальное расследование.

— Прошу вас этого не делать, — попросил Таока. — Если государственные ищейки влезут в дело, то якудзу в Петербурге задушат проверками, а боссов и вовсе казнят за подозрение в связи с тёмными силами. Потому я приехал к вам лично, чтобы попросить провести проверку в частном порядке, и найти человека, который использовал ликорис.

— Не делать? — ухмыльнулся князь. — Вы забыли, сколько бед натворили американцы всего за несколько месяцев, пока у них в распоряжении были знатоки дьявольской ботаники? Это же как обнаружить у террористов ядерный арсенал, и просто махнуть рукой. Бездействие будет равносильно дозволению к использованию оружия массового поражения.

— Не забыл. — Таока покачал головой. — Но клянусь вам, ни у кого из боссов нет и мысли разворачивать на заднем дворе дьявольский сад. Главы кланов подозревают друг друга в попытках обрести на рынке безраздельную власть с помощью дьявольской ботаники, бряцают оружием, вынюхивают, но ничего не могут найти. Пока мне удаётся их сдерживать, но они молодые, импульсивные, и не умеют ждать.

— Значит их раскидают по тюрьмам или убьют, если они не проявят терпение. — Князь сцепил ладони в замок, и задумался. — Мне-то что? Чем раньше Царь-Император выдворит асоциальных японцев в резервацию японского архипелага, тем меньшему риску будут подвержены жители Петербурга и мои люди.

— Ваше сиятельство. — Таока склонил голову и закрыл глаза. — Прошу, не нужно рубить с плеча. Борёкудан всю историю были изгоями, но после Нью-Йоркского взрыва на них, наконец, взглянули под другим углом. В них увидели людей, способных на сострадание и сочувствие, способных помогать другим, способных честно вести бизнес. Я всю жизнь положил на то, чтобы хоть немного выбелить имя организации, научил боссов вести легальные предприятия, оставил всю грязь, весь криминал в японской резервации. Уверяю, что кланы на территории Российской Империи чисты, но чтобы подтвердить это — требуется найти и казнить истинного виновника в демоническом призыве. Если вы поможете мне, то Царь-Император не будет давить на нас не глядя, не будет искать повода искоренить нашу организацию.

Князь был не дураком. Как бы старик Таока не пытался представить своих соклановцев белыми и пушистыми, они были потомственными бандитами, которые постоянно находились на грани между законопослушностью и преступным образом жизни. Можно лишь постараться заставить бандита вести честную игру, однако с генетикой ничего не поделаешь. Станислав Александрович это понимал. Понимал, что нужно позвонить Царю-Императору и обозначить проблему с дьявольской ботаникой, но вид господина Таоки останавливал.

Обычный человек увидел бы в Таоке авторитетного, опасного босса якудзы, которому нельзя верить, однако Станислав Александрович знал его с другой стороны. В его глазах Таока был героем войны, который доживал своё, пытался достичь огромной, практически недосягаемой цели, и теперь оказался на грани краха. Таока действительно стремился перестроить организацию, стремился сделать из бандитов честных людей, перевоспитывал их, потому что жалел о прошлом якудзы. Жалел о том, как сам действовал в молодости, и не хотел, чтобы дети шли по его стопам.

В конце концов, именно с Таокой князь Волховский прошёл Глобальную Войну с Америкой, ГВА, и старик приложил немало усилий ради победы.

Если бы у самого Станислава Александровича не было скелетов в шкафу, если бы он не совершал поступков, о которых жалел — он бы без раздумий связался с Царём-Императором. Однако скелетов за жизнь скопилось столько, что им впору было устраивать вечеринки. Поступок тоже был, да такой, что о нём лучше не вспоминать. И, быть может, с этим звонком стоило потянуть. Стоило дать господину Таоке немного времени.

— Я не буду поднимать государственных ищеек, — нехотя произнёс князь. — Но лишь временно, и лишь из уважения к вам. Позвонить придётся рано или поздно, потому что если вдруг у кого-нибудь из ваших подопечных есть скрытый дьявольский сад, то развяжется новая война, но в этот раз против Русско-японского конгломерата. Я подключу собственные административные ресурсы, привлеку к поискам собственных людей.

— Спасибо, ваше сиятельство, — сдержанно ответил Таока. — Моя благодарность безмерна.

— Но у нас будет всего неделя, не больше — таков срок созревания ликориса, — твёрдо произнёс князь. — Обычно большинство цветов нужно использовать за сутки после созревания, иначе они теряют силы. Значит, через неделю призыв демона может повториться, и кто знает, сколько тварей тогда появится. Долго молчать я не смогу. Честно говоря, господин Таока, я иду вам на уступки исключительно потому, что уважаю ваш труд и вашу цель. Мне без разницы, что станет с толпой бывших уголовников, но ваши притязания в попытках исправить тяжёлых людей находят отклик в моей душе.

— Я добиваюсь того, чтобы подобных слов не произносили потомки, ваше сиятельство. На этом у меня всё.

— Можете идти, господин Таока. Если вы говорите правду, то ваш вклад Царь-Император оценит по справедливости.

Когда господин Таока ушёл, Волховский с непониманием взглянул на отца.

— Ты пошёл на сделку с преступником? — поинтересовался княжич. — И вы воевали вместе? Ты мне об этом не рассказывал.

— Он был преступником, но исправился, и стал героем войны, — пояснил князь. — Поверь, господин Таока сделал достаточно добрых дел. Его альянс не только оказал огромнейшее влияние на исход войны с США. Он вычленил из альянса радикалов, и сослал их в японскую резервацию, чтобы они не мешали нормальным людям жить и заниматься бизнесом. Царь-Император посчитал это большой заслугой перед обществом. К тому же, я всего лишь дал ему немного времени, а не полностью укрыл его. Если дьявольский сад не будет найден, альянсом займётся государственная служба безопасности.

— Сдаётся мне, отец, что он обманщик, — с подозрением произнёс Волховский. — Ему ничего не стоит пустить тебе пыль в глаза.