Княжна и Взломщик

Елена Пронина

Княжна и Взломщик

Глава 1. Не братская опека

Аккаунта, с которого Роман когда-то общался с Ксюшей, давно не существовало. Как и номера телефона, с которого он писал ей в мессенджере. Но все беседы с этой мажоркой парень мог воспроизвести по памяти. Столько раз перечитывал ее редкие сообщения, что они врезались в мозг, как скрижали.

«Я буду скучать! И вообще не люблю железную дорогу. Но Люба боится летать, так что придется потерпеть», – это она написала, сев на поезд. Рома еще стоял на перроне и видел даже, как она набирает сообщение. Ему печатать было лень, и он просто ободряюще улыбнулся и помахал девчонке рукой.

В дороге ей было скучно, и сообщения сыпались одно за другим.

– Душно, но Люба боится открывать окно, чтоб не простудился Гаврик.

– Этот шкет с ума меня сведет своей болтовней.

– Пришлешь мне фотки с пляжа?

– Люба с папой смотрят друг на друга, как голубки. Хорошо, что мы их помирили.

– Я плохая дочь, раз помогаю другой женщине быть с папой? Маму я, получается, предала…

– Но я хочу, чтоб папа был счастлив, а с мамой у них все равно уже ничего не вышло. Разбитую вазу не склеить, а Люба хорошая.

– Тебе она тоже хорошей показалась, ведь да?

– Ты будешь по мне скучать?

Игнорировать сообщения подруги Роман не мог, и отвечал на каждое, путь и коротко:

– Потерпи.

– Сочувствую.

– Конечно, пришлю.

– Да, здорово.

– Это не предательство.

– Ты все правильно сделала.

– Люба классная.

– Уже скучаю!

Душой Ромка не кривил, и скучать по Ксюше начал раньше, чем она уехала – заранее знал, что скоро поезд унесет ее в столицу, и заранее переживал разлуку. Девчонка, конечно, обещала не забывать и приехать на будущий год, но Роман не слишком верил бабским обещаниям. Тем более что Ксюша была 13-летним подростком, и разве можно было ожидать от нее постоянства?

А вот в свое постоянство парень верил, и когда обещал девчонке, что не забудет ее никогда, знал, что слова не нарушит.

Того же, в чем уверен не был, Ксюше он обещать не стал. Например, что не будет гулять с другими девчонками или что обязательно на ней женится. Хотя хотел этого всей душой. И телом тоже. Только он знал, как непросто был устоять от соблазна совратить крошку.

А она ведь не по-детски была горяча – понял это уже по поцелуям. Но устоял. Не столько из-за бдительного контроля ее отца, который, не задумываясь, отправил бы соблазнителя на нары или прикончил бы собственноручно, сколько из-за своего собственного нежелания портить хорошей девчонке жизнь. А Ксюша, несмотря на то, что из богатой семьи, была хорошей: искренней, доброй и не зазнайкой.

Она общалась с Ромой и его родственниками на равных, не кичась своим положением. И время с бедным провинциалом, у которого едва хватало денег, чтобы купить ей мороженое, проводила с удовольствием.

Был бы Роман чуть глупее и наивнее, даже поверил бы, наверное, в то, что у них может быть будущее. Но он дураком не был и понимал, что дружить с ним Ксюше родители позволили лишь потому, что она была еще маленькой, и было ясно, что долго ее подростковая влюбленность не продержится. А к тому времени, когда возраст позволит мажорке задуматься о замужестве, о детском курортном романе она забудет. Посватайся же Роман к ней всерьез – его в лучшем случае осмеяли бы, а про худший и думать не стоило.

Самому парню тогда было уже 17 лет, и он смотрел на вещи трезво. Мужественно признался себе, что для столичной барышни знакомство с ним было не более чем курортным приключением, о котором она забудет, как только сойдет с поезда.

Но в душу его Ксюша влезла конкретно. И Ромке не верилось уже, что он сможет быть счастлив с другой. Он хотел быть только с ней, и поставил перед собой цель: к тому времени, как мажорка подрастет, достичь чего-то такого, чтобы она и его предки поверили, что он достоин ее.

Как Роман и предполагал, добравшись до Москвы, Ксюша замолчала. Правда, ненадолго. Через день примерно даже не написала, а позвонила ему. Ее переполняли негативные эмоции. Оказалось, что ее отец и Люба – женщина, на которой он совсем недавно женился – снова поссорились, даже развелись, и она уехала из столицы на свою малую родину. А ведь Роман по просьбе Ксюши даже похищение Гаврика – малолетнего сынишки Эдуарда Борисовича и Любы – инсценировал, чтоб их общее горе сблизило, и они помирились. Казалось, что у них с Ксюшей все получилось, и уезжали Князевы из Анапы в Москву дружной семьей. Выходило, что зря старались. Это, наверное, и раздосадовало мажорку, которая, хоть и была хорошей, к обломам не привыкла. А еще и отец, ради которого она старалась, велел ей в дела старших нос не совать, этим обидел.

– Значит, не судьба, – постарался утешить Ксюшу Роман. Кое-как убедил не расстраиваться. Хотя и сам немного огорчился. Эдуард Борисович и Люба казались идеальной парой. Получалось, что ошибочка вышла. Но мы и в своих-то чувствах часто обманываемся, не то, что в чужих.

Впервые Любу, Ксюшу и Гаврика Рома увидел у аквапарка. Разумеется, внимание его привлекла не полноватая тетка, державшая за руку тощего шкета, а стоявшая рядом с ними девушка. На ней было темно-синее платье с воланами, которыми играл легкий бриз. Тонкая талия была перехвачена широким поясом с огромным бантом, что делало фигурку девушки еще более хрупкой и воздушной. Волосы незнакомки были забраны в высокий хвост, оголяя изящную шейку, и в эту шейку Ромке юную принцессу почему-то страшно сильно захотелось поцеловать.

– Что ты на нее уставился? Это моя сестра! – предъявил Роману худощавый пацан, взяв принцессу за руку.

– Слава богу, что не моя, – хмыкнул Рома.

– Не ври! Ты на нее так смотришь, будто хочешь, чтобы она была твоей.

– Вот именно. На свою сестру я бы так смотреть не стал, – усмехнулся парень. – Я ж не извращенец. – И покосился на женщину, рядом с которой стояла барышня, опасаясь, что у взрослой тетки дерзкая реплика вызовет возмущение. Она и хотела что-то сказать – даже воздух в грудь набрала – но потом почему-то передумала. Ромка заговорщицки улыбнулся ей и, развернувшись спиной, ленивой походкой побрел вдоль забора, делая вид, что происшедшее его ничуть не взволновало. Но не ушел, а смешался с толпой, а после за девчонкой проследил: он решил, что во что бы то ни стало познакомиться с приглянувшейся ему красоткой. И познакомился-таки!

Ксюша оказалась чудной (куда ни поставь ударение – ей подошло бы), но ее мачеха была еще диковинней. Хорошая тетка, не заносчивая, видно, что не из заплесневелого бомонда. Как преуспевающий красавчик Эдуард Князев, отец Ксюши, умудрился обратить внимание на эту провинциальную простушку, для Романа оставалось загадкой. Но, тем не менее, Князев обратил и даже когда-то в прошлом заделал ей сына. Это Роме Ксюша рассказал. Типа, переспал ее отец, когда был в командировке, с этой Любой, и исчез, не зная о ее беременности. А теперь вот встретил, и чувства вспыхнули с новой силой.

Князев, со слов его дочери, тем еще ходоком был, но выбрал почему-то Любу. Хотя все равно не все у них гладко было. Странные их отношения связывали. Роману казалось, что ведут они друг с другом не как супруги и давние знакомые, а как влюбленные, у которых только-только начинается роман, и которые друг к другу все еще никак не притрутся. Они то мирились, то ссорились. Вот в Анапе перед отъездом помирились, а вернулись домой – разругались. Ксюша подумала даже, что навсегда.

Однако в итоге Князевы снова помирились и снова поженились. Ксюша описала это, как анекдот, и прислала Роману свадебные фотографии. После этого о нем как будто забыла.