Страница 15 из 22
Ким задумался.
– Капитан, если честно, это очень серьезный вопрос. Я не готов дать ответ сиюминутно.
– Именно поэтому я и выбрал тебя первым помощником.
Ким не ожидал такого ответа. Он стыдился своей нерешительности. Но вопрос, заданный Веровым, действительно не имел прямого и однозначного решения.
Капитан попытался озвучить то, что заставило старпома задуматься:
– Слепое отрицание общества, которым правит робот, скорее всего, чисто человеческая реакция. Она основана на гордыни человека. Человек действительно считает, да и всегда считал себя венцом творения природы – высшим существом. Существом, наделенным свободой мысли, свободой слова и свободой волеизъявления. Мы с легкостью подчиняемся другим людям или группе людей в случае стадного инстинкта, но принять главенство искусственного интеллекта, пусть и самого совершенного на планете, смог бы не каждый человек. Думаю, и не сможет никогда. Человек скорее уничтожит общество вокруг, сотрет в порошок все очевидные преимущества такой формы правления, будет сопротивляться и низвергнет себя до первобытнообщинного строя, нежели смирится с тем, что нечто искусственное, по сути, им же и созданное будет править миром.
– Но, если верить Боровскому, ему каким-то образом удалось захватить бразды правления. И общество при нем процветает, – возразил Ким.
– Во-первых, не все общество приняло эту идею, – продолжил вслух размышлять капитан. От возбуждения он встал и с заложенными за спину руками стал ходить по каюте. – Из письма дочери мы знаем, что на планете все еще идет гражданская война. Мария, скорее всего, погибла много лет назад, но ее послание, записанное заранее, кто-то отправил.
– Видимо, тот, кого она назвала лидером будущей войны.
– Я тоже так думаю.
– Но это не объясняет, почему одна часть общества приняла такую форму правления, а другая нет, – Киму передалось возбуждение капитана. Казалось, они сейчас думали наперегонки, и Веровой выиграл в этом маленьком состязании.
– В послании Марии, однако, есть ответ и на этот вопрос.
– Не верь ложным богам, – догадался Ким, и капитан с ним согласился.
– Да. Думаю, та часть людей, которая поддерживает Боровского, считает его богом. Существом несоизмеримо более умным и всеведущим. Существом, способным дать кров, пищу, технологии, порядок, четкие правила мироустройства. Они живут по его правилам, возможно, у них есть и заповеди, соблюдение которых ведет их общество к прогрессу и процветанию. Это ли не доказательство для них его, Боровского, божественной природы? Им невдомек, что Боровский – программа. Что он создал на основе своих вычислительных возможностей алгоритм, по которому и развивает подконтрольное ему общество. Он создал, по сути, игру-стратегию, только юниты в этой игре – реальные, живые люди. И перед остальными цивилизациями в этой игре Боровский пользуется неоспоримым преимуществом – он уже знает все, что нужно для бурного развития его цивилизации.
– Но как же с теми, кто не принял правила игры? Кто входит в сопротивление?
– А в сопротивление входят как раз те, кто знает правду. И правду эту сквозь годы, сквозь десятилетия пронесла моя дочь. Она и те выжившие с «Ермака».
– Но почему тогда Боровский не уничтожил сопротивление? Если он всесилен (а иначе их технологический скачок не объяснить), ему не составило бы большого труда просто вычистить общество. Стерилизовать его и тем самым обезопасить себя самого от возможных бунтов и революций.
– Любому обществу нужна цель. Любому живому существу нужна цель. Думаю, он не сделал то, о чем ты говоришь, лишь по одной причине – ему нужен внешний враг. Угроза, которая будет висеть над его благополучным обществом, как Дамоклов меч. Так он мобилизует своих людей, так он их сплотит, – Веровой поглядел на часы. – Однако нам пора на третье заседание.
Капитан и старпом застали экипаж в задумчивом состоянии. Было очевидно, что каждый из них проделал огромную работу и теперь пребывал в легком шоке от умозаключений, к которым пришел.
Верховой поделился со всеми выводами, которые сделал со своим помощником, и на мостике вновь воцарилась тишина.
Первым молчание нарушил сам капитан:
– Господа, я полагаю, пришло время наметить нашу стратегию.
Руку поднял научный руководитель полета. Всегда спокойный и флегматичный, Зольский выглядел сейчас несколько сконфуженным.
– Правильно ли я понял ситуацию, капитан? Мы сейчас должны решить не то, какое место займет «Магеллан» в обществе Земли, а планируем ли мы составить конкуренцию текущей власти на Земле?
– Я бы поставил вопрос более жестко, Сергей Аркадьевич, – вмешался начальник ОНР. – Нам нужно решить, будем ли мы подчиняться текущей власти на Земле? По сути, смиримся ли мы с главенством Боровского. Не человека Боровского, а программы!
– Полагаю, господа, – взял слово Веровой, – что среди нас нет людей, всерьез рассматривающих вариант полной и безоговорочной капитуляции перед искусственным интеллектом.
– Капитуляции? – удивился Поручнев. Инженер систем безопасности попытался уточнить у капитана. – Вы сказали «капитуляция», стало быть, подразумеваете войну с Землей?
Веровой кивнул.
– Есть у меня опасение, что любой наш шаг, кроме полного и безоговорочного подчинения воле Боровского, эта программа воспримет как акт агрессии. Не забывайте, господа, что это машина. Система алгоритмов. Умная система, обладающая безграничной властью и огромными ресурсами. Ресурсами целой планеты, фактически. И выпускать власть из своих рук эта программа не намерена.
– Откуда такая уверенность? – спросил Зольский.
Ему ответил начальник ОНР Орлов:
– Вспомните его послание. Он назвался правителем Родины – видимо, так он назвал свою страну. А нас он назвал лишь «подспорьем» для своей цивилизации. И что-то мне подсказывает, что это «подспорье» он попытается ликвидировать при первом же удобном случае.
– Но, господа, это же немыслимо! – возмутился научный руководитель Зольский. – У него нет возможности тягаться с «Магелланом»! Ведь так?
Мужчина заметил, как переглянулись руководитель ОНР и инженер систем безопасности корабля. Их невербальный диалог решился озвучить Вадим Поручнев.
– Пока – нет.
– Что вы имеете в виду? – не понял реплики Зольский. – Мы находимся на самом совершенном корабле за всю историю человечества. На борту «Магеллана» собран весь цвет нашей цивилизации: врачи, ученые, инженеры, социологи, психологи, терраформирователи. Я молчу уже о семи миллиардах эмбрионов.
– Вы все правильно говорите, господин Зольский, – ответил Поручнев. – Вы не учли лишь фактор времени.
– Фактор времени? О чем вы?
– В каком году был запущен первый спутник Земли?
Вопрос безопасника несколько обескуражил научного руководителя Зольского.
– В каком смысле? Эмм… В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, если мне не изменяет память. Но какое отношение…
– Вам не изменяет память, – перебил Зольского Поручнев. – А теперь потрудитесь вспомнить, кода человек высадился на Луне?
– В шестьдесят девятом.
– Вот именно. Прошло всего двенадцать лет между первым выходом в космос и первым космическим путешествием, господин Зольский. И учтите, что все эти достижения были в двадцатом веке. Человечество сделало это за столь короткий срок, не имея на руках ни технологий, ни сверхмощных компьютеров. Мы действовали на ощупь, и каждый шаг давался с огромным трудом, тем не менее для такого скачка в освоении космоса потребовалось тогда всего двенадцать лет.
Повисла тишина. Все уже поняли, куда клонит инженер Поручнев, но он все же озвучил свою мысль до конца.
– Лететь нам до Земли еще пять лет, плюс время на торможение и занятие геостационарной орбиты. Как вы думаете, какой скачок в технологиях может произойти на Земле Боровского за это время, если он обладает всеми знаниями, которыми обладаем мы? При этом не забывайте, что в космос он уже вышел.
Зольский невольно открыл рот: