Devil Never Cries

Как бы сын Спарды недолюбливал больницы, это было единственное место, где ему могли помочь. Отправляться с ним домой? Туда, где сейчас Лили и Неро? Нет уж, лучше больница. Каким бы хорошим целителем Лили не была, здесь требуется как минимум десяток.

— Главное, не подведи меня, — проговорил Данте, крепко сжимая катану брата, после чего обращаясь к самому Вергилию. — Если ты умрёшь, я лично оживлю тебя и прикончу снова.

Взмах Ямато и вот чудо! — портал открылся туда, куда ему нужно было. Первый раз в жизни Ямато отреагировал на его просьбу нормально, а не как это было в детстве. Видно меч, предчувствуя состояние своего хозяина через Связь, отреагировал адекватно, в желании помочь.

Надо было видеть лица целителей, когда прямо в больнице открылся портал, которым всегда ходит Ворон, и через него проходит мужчина, с самим Вороном на плечах. Шок, удивление, а после внимательно осмотра — ужас. Всё-таки раны Вергилия были слишком страшны, и представить, что он ещё жив — невозможно. Однако это было так. Пока что.

Целители, несмотря на произошедшее, быстро пришли в себя. Они тут же подбежали к Данте и приняли нового пациента, вместе с ним отправляясь в палату для высокопоставленных представителей. Теперь, всё было в руках целителей и самого Вергилия.

Три дня. Именно столько времени его пытались вытащить с того света, на исходе третьих суток целители вышли, сообщив две новости: Первое — состояние Ворона стало стабильным. Второе — он в коме. Выйдет ли он из неё, и когда именно — никому неизвестно. Он может проснуться, как и завтра, так и через год. Или вообще никогда.

Пока магический мир праздновал конец войны, для семьи и друзей Вергилия потянулись дни, в ожидании того момента, когда он проснётся. Лицо Лили в тот день, когда ей рассказали о произошедшем… Данте хотел бы стереть тот момент из памяти. Неро оказался сильным мальчиком, поэтому, когда произошло то, что произошло, у него хватило сил не потерять сознание самому, и убедить свою мать, что отец ещё жив, хоть и ранен. Хотя видя, как он трёт свою правую руку, Данте понимал, что его племянник явно ощущал сильную боль, и, возможно, понимает, что отец остался без руки.

На второй день после того, как провели операцию, в больницу ввалилось огромное количество людей с работы Вергилия, настолько много их было, что главному целителю пришлось в принудительном порядке их выпроваживать. Слишком много народа, а пациент только пережил операцию, совсем сдурели? Да и палата не выдержит всех людей за раз.

Так пошли дни, что постепенно складывались в месяцы. В магической Англии пошёл слух, что Ворон погиб в сражении с Тем-Кого-Нельзя-Называть, кто-то рассказал, что он в коме, из которой не выбраться. Приходили письма Лили, в которых приносили сожаление смертью её мужа. Такие письма она сжигала сама, в руках, с такой яростью в глазах, что тем, кто это видел, казалось, что она взглядом и человека может в тот момент сжечь. А она могла.

Дамблдор, пришедший со словами утешения, сам не догадывался, в какой опасности был в тот момент. Впрочем, когда через десять минут он увидел, как Лили вертела в руках сковородку, окидывая директора внимательным взглядом, тот поторопился покинуть их общество. Весь разговор слышал и Неро, после чего к директору тот воспылал отнюдь не приятными чувствами. Он, как и его мать, его дядя, крёстный и все остальные, верил, что отец проснётся. Рано или поздно.

И он проснулся. Спустя два года, десять месяцев и восемь дней. Проснулся ненадолго, сильно ослабленный, но всё же был живым. Но тут начались другие проблемы. Из-за полученных травм Вергилий практически полностью ослеп, травма позвоночника была слишком сильной, отчего тот не чувствовал ног. Что за заклинание его настигло, целители не могли определить, поэтому и не понимали, как его надо лечить. Нынешнее лечение приносило лишь временное облегчение, убирая боль.

Спустя три недели, когда состояние Вергилия слегка нормализовалось, Данте решил всё выяснить у своего брата. Войдя к нему в палату, он резко затормозил. В палате, помимо Вергилия, был и Неро, что спокойно спал возле него, с левой стороны. Ворон, услышав шаги, медленно открыл глаза, с трудом фокусируясь на своём брате, и сильнее обнял сына.

— Не захотел уходить, — хриплым голосом пояснил он, взглянув на Неро. — А на стуле не так удобно спать. Спасибо, что вытащил меня, Данте.

— Надеюсь, больше такого не случится, — ответил тот, заметно вздрогнув. Не скоро он забудет тот день, ой не скоро.

— Не могу обещать. У меня очень опасная работа, знаешь ли.

— Вергилий! — воскликнул Данте, и тут же замолчал, увидев, как заёрзал его племянник. Поняв, что он не проснулся, тот продолжил шёпотом: — Ты понимаешь, что с тобой случилось? Ты едва не умер, если бы я не почувствовал, что ты в опасности. Никто даже понять не может, что с тобой случилось, и проклятие это или просто заклинание такое.

— Ни то, ни другое, — болезненно выдохнул Вергилий, и рассказал, что случилось на кладбище, и что именно он использовал.

Разговор длился долго, Вергилию приходилось прерываться, так как горло было ещё сильно повреждено.

— Отец Бенедикт подарил мне этот свиток, сказав, что он способен уничтожить всё, что связано с тьмой, демонами и прочими. Оно даёт огромнейшую силу, но… убивает пользователя. Последний шанс, так сказать.

— И ты его использовал? На себе? Вергилий, ты совсем…

— Не совсем, — голос Вергилия вновь стал таким же, каким бывает во время рейдов или разговоров с ничтожествами, как он считал. Ровный, холодный, режущий слух. — Я знал, на что иду, Данте. Либо это, либо мне пришлось с помощью Ямато разделить свою душу. Только я не уверен, что появившийся Король Демонов оставил бы этот мир в покое. Погибли бы тысячи, даже больше, а этого я не мог допустить.

Вергилий закашлял, тем самым разбудив сына.

— Папа? — сонно спросил Неро, потирая глаза.

— Всё хорошо, демонёнок. Просто в горле пересохло. Ложись, спи.

Неро послушно улёгся, вернув голову на грудь отца и засыпая. Братья минут десять провели в тишине, чтобы убедиться, что ребёнок уснул.

— Почему ты использовал именно этот способ? — спросил, наконец, Данте. — Ты мог отослать этого Лича куда угодно, хоть в чёрную дыру, хоть в другой мир. Зачем ты подвёрг свою жизнь опасности?

— В отличие от меня, ты не так хорошо разбираешься в оккультизме, брат. Да, я мог это сделать, причём легко, но это не имело бы смысла. Отправь я его, к примеру, на Солнце, я бы уничтожил тело Тома, но не душу. И если бы кто-то нашёл его филактерии, чтобы вернуть тело Реддла, он вернул бы и его душу. С той же силой, с теми же знаниями. И он бы прекрасно знал, как я победил его, и нашёл бы способ избежать это. Это было рискованно. Я должен был уничтожить резидентскую душу.

— Хочешь сказать, что он погиб окончательно?

— В каком-то смысле. Мы не знаем, сколько филактерий у него есть, не знаем, есть ли у него план на тот случай, если его тело будет уничтожено. В одном я могу быть уверен — если сейчас кто-то найдёт его филактерию и разрушит, чтобы восстановить тело Тома, это уже будет не он. Слабее, с гораздо меньшими знаниями и возможностями. Даже если эта псевдоличность захватит тело мага, ему потребуются десятки лет, чтобы вернуть то могущество, которое у него было в тот день. Да, он всё ещё будет силён для обычных магов, но уже не сможет делать то, что делал.

— И ты думаешь, что сможешь его победить? Ты не в том состоянии, чёрт, целители не уверены, что ты вообще будешь ходить!

— Пф. Они всего лишь люди, Данте, и не могут знать всего, на что я способен.

— Ты тоже теперь человек, Вергилий, — хмуро заметил его брат. — Этот чёртов свиток едва не убил тебя, и выжег всё демоническое в тебе.