Падшая

— Ты сегодня какая-то странная, — сказал Кайл. Он вышел через служебную дверь и подошел к Карлу. Парни обменялись рукопожатием.

— Ты всегда странный, — парировала Лисс и налила для Карла еще порцию виски.

— Я хотя бы не выгляжу как восставший труп.

Губы Лисс растянулись в ухмылке. Настроение сразу улучшилось.

— Я по тебе тоже скучала, — усмехнулась Лисс и поставила стакан с виски на стойку. Кайл молча забрал стакан и ушел вглубь зала за дальний столик.

Карл изогнул бровь в удивлении и проводил друга взглядом.

— Не думал, что он так умеет.

— Как «так»? — Лисс наполнила второй стакан напитком и поставила его перед Карлом.

— Не думал, что его волнует кто-то, кроме него самого, — парень подавил смех и забрал стакан. Кивнув напоследок, Карл направился вглубь зала ресторана и сел напротив Кайла.

Лисс продолжала работать, чувствуя на себе внимательный взгляд из зала, когда вдруг услышала знакомый голос. Лисс отбросила полотенце, которым вытирала посуду, и вышла в служебное помещение.

— Мириам! — громко позвала Лисс, чуть было не столкнувшись с Моникой, которая направлялась в бар. Коротко извинившись, Лисс быстрым шагом направилась в кабинет Управляющей и широко открыла дверь.

Мириам сидела за столом, изучая какие-то документы, когда Лисс раскрыла входную дверь. Женщина недовольно посмотрела на девушку, оторвав взгляд от бумаг.

— Тебя учили стучать?

— Я не могу дозвониться до Лики, — проигнорировала вопрос Управляющей Лисс и зашла в кабинет.

— И чем я могу тебе помочь?

Вопрос Мириам обескуражил и Лисс замерла в ступоре.

— Она… Лика была в лесу… той ночью, — пыталась выдавить из себя девушка. Она непонимающе смотрела на Мириам, пока в ее голове проносились сотни мыслей.

«Что с Ликой? Она жива? Она ненавидит меня? Она боится меня?»

— Она свидетель, — коротко сказала Мириам.

— И что это значит? — глухо спросила Лисс, делая шаг назад.

— Это значит, что она — человек — узнала о нашем мире, — ответила Мириам, сурово смотря на девушку. — Ты знаешь наши законы.

Лисс помнила, как Ханна рассказывала об их правилах. О том, как важно сохранить мир оборотней в неизвестности среди людей.

— Но… — Лисс растерянно смотрела на Мириам. — Но Лика не виновата в случившемся.

— Да, — кивнула женщина. — Анжелика — не виновата.

— А кто виноват? — Лисс начала закипать. — Я виновата?

— Ваши детские разборки с Марком рано или поздно должны были принести свои плоды.

Лисс затрясло от злости. Она сжала руки в кулаки и почувствовала боль от впившихся в кожу ногтей. Это чувство немного отрезвило девушку.

«Лика. Сейчас главное — Лика».

— И что теперь будет с моей сестрой? — глухо спросила Лисс.

Мириам внимательно наблюдала за реакцией девушки.

— Ничего.

Ответ женщины шокировал и выбил из девушки все раздражение. Она растерянно смотрела на Мириам, пытаясь подобрать слова.

— В смысле? — выдавила из себя Лисс.

— Анжелика была инициирована той ночью.

Лисс продолжала тупо смотреть на Мириам, не понимая ее слова.

— Инициирована?

— Ее поцарапал оборотень, — слова Мириам звучали в голове, как раскаты грома. Но они оказались тихим шепотом по сравнению со следующими: — Ты поцарапала ее.

Лисс вздрогнула всем телом, словно ее ударило током. Воздух вырвался из легких. Она сжала рукой грудь, словно это могло унять боль. Шок, растерянность, злость — все эмоции затмевали разум, мешая думать.

— Я… поцарапала? Когда я?.. — Лисс внезапно замолчала, погрузившись в воспоминания той роковой ночи.

Она словно вновь была там, в лесу.

Лисс аккуратно берет Лику на руки, крепко прижимая к груди. Начинает бежать, пытаясь скорее унести ее прочь, защитить от опасности. Резкая боль — Марк схватил Лисс за волосы и Лика падает вперед. Сестра выскальзывает из рук, ногти на которых уже сменились черными звериными когтями. Далее волны ярости, безумия… Лисс перемещается вперед по времени и видит Мириам. Ее длинный лисий хвост нервно ходит из стороны в сторону, в воздухе ощущается тяжесть от ее энергии и злости. Лика сидит на земле и со страхом смотрит на Лисс. Голубые глаза широко распахнуты и наполнены слезами. А ее левая рука держится за правое плечо, на котором кровоточат два параллельных рваных пореза.

Лисс снова вернулась в кабинет Управляющей и сделала еще один шаг на трясущихся ватных ногах.

— Я… — прохрипела Лисс в ужасе, не зная, что сказать.

— Анжелика сейчас в Храме. Ты можешь навестить ее в любое время, — сказала Мириам чуть спокойнее. — Мы подготовим ее к следующему Полнолунию. Твое наказание мы обсудим позже.

Лисс молча вышла из кабинета Управляющей. Она уже ничего не слышала.

Остаток смены Лисс проработала на автомате. И пусть внешне она выглядела пустой бледной куклой, внутри нее бушевали эмоции, мысли путались. Боль, тревога, ярость все крутились в голове, но Лисс подавляла их, чтобы не выпустить наружу.

«Я виновата».

Нахлынули воспоминания, где Лика, молодая радостная девушка, показывает письмо о принятии ее в институт.

«Я виновата».

Воспоминание, в котором Лика нежно целует своего парня Эндрю. Счастливая, беззаботная.

«Я виновата».

«Лика».

«Неужели этого больше не будет у нее… из-за меня?»

Моника крутилась рядом, невольно кидая обеспокоенные взгляды. Лисс отдала коктейль на стойку и молча протирала уже отполированные бокалы.

«Чудовище».

Рука, державшая бокал, дрогнула и сжала бокал сильнее, отчего по тонкому стеклу побежала трещина. Лисс посмотрела на бокал и сжала его еще сильнее, отчего стекло раскололось и со звоном сломалось на несколько частей. Острые края вонзились в ладонь и на стол упали первые капли крови.

Лисс смотрела на эту кровь, чувствуя лишь долгожданную пустоту и… Облегчение? Такая блаженная тишина в голове, когда все мысли и эмоции ушли на второй план. На первый встала лишь боль в руке. Боль, которую можно вытерпеть.

Лисс пришли воспоминания ее первого обращения и эмоции начали возвращаться.

«С Ликой будет то же самое. Из-за меня».

Лисс сильнее сжала руку, чтобы снова отвлечься на физическую боль и тогда услышала крики Моники.

— Ты слышишь меня, Лисс? — оказывается, она уже не впервые пыталась до нее докричаться. — Отпусти стакан, ты сейчас всю руку разрежешь!

Лисс посмотрела на ее взволнованное лицо. Вспомнила историю, которую рассказывала Ханна, про попытку суицида Моники.

«Тебе ли мне об этом рассказывать».

Почему-то Лисс стало смешно от этой глупой мысли. Она усмехнулась, потом еще раз. И вскоре Лисс затрясло от истерического смеха, который не на шутку перепугал Монику.

— Это что, смех? Первый раз слышу от тебя что-то подобное, — к бару подошел Кайл. Как только он увидел картину целиком, улыбка сползла с его лица. Он снова стал серьезным и угрюмым. — Моника, выведи ее из бара.

Девушка быстро закивала и, обхватив Лисс за плечи, вывела из бара через черный ход. Кайл перегнулся через барную стойку, взял со стола бутылку воды и пошел следом за девушками через служебное помещение. Парень догнал их на улице у служебного входа и указал рукой на скамейку.

— Посади ее, — Моника выполнила указание, аккуратно усадив девушку на скамью. Лисс все также сжимала в ладони бокал, кровь уже струйкой стекала на асфальт. — Можешь идти.

Моника неуверенно кивнула и убежала обратно.

— Ну и геморроя же с тобой. Понятно, почему Мириам постоянно такая недовольная ходит, — сказал Кайл, садясь справа от девушки. Та сидела тихо, вновь погрузившись в свои мысли. — Отдай мне его.

Кайл протянул руку к Лисс. Она резко вздрогнула, отчего стекло вонзилось еще глубже.

Он молча сел перед девушкой на колени и заглянул в глаза. Безжизненный помутневший взгляд словно смотрел сквозь него и никуда одновременно.

Кайл протянул ладонь к лицу Лисс и коснулся нежной кожи. Нет лекарства от душевных болезней, но и у оборотней есть врачи. Лекарь имел особую связь со своим Зверем и мог дотянуться до Зверя больного, чтобы ускорить естественное заживление ран. Кайл не был лекарем. Он не знал, может ли он помочь Обращенной. Но он попробовал дать ей немного своей энергии, чтобы пробудить, вернуть ее в этот мир из плена эмоций и мыслей.