Страница 28 из 237
Изъятие документа было осуществлено так искусно, что в Мадриде ничего не заметили.
Из этого примера видно, что любые ухищрения с защитой пересылаемых почт от проникновения в них не могли сделать их достаточно надежными. Кроме того, для их доставки требовались курьеры, которые также могли быть доступны любителям ознакомиться с содержанием доставляемых ими документов.
Вот почему наряду с курьерской связью издревле использовались для доставки сообщений птицы, в частности, почтовые голуби.
Нест Липсус, известный историк XVI века, рассказывает о сложившейся издавна практике дрессировки птиц в целях использования для связи на относительно небольшие расстояния. Этот вид связи отличался быстротой, подчас в этом отношении он не уступал современной почте, в том числе и авиационной. Птичьей курьерской связью пользовался, в частности, Рим для получения секретных сообщений от своих агентов, находившихся в других странах.
Целый ряд преимуществ связи при помощи голубей перед курьерской связью с участием связников, особенно в условиях кризисных ситуаций и военных конфликтов, обеспечивал сохранение голубиной почты вплоть до появления такого более совершенного средства, как радио.
Так, во время первой мировой войны, антантовская разведка широко использовала голубиную почту для доставки разведывательных сообщений с оккупированных немцами территорий. Поэтому с началом войны голуби тоже были мобилизованы. Поскольку Бельгия славилась своими голубями, при отступлении союзных войск бельгийская контрразведка дала приказ уничтожить более 30 тысяч голубей, которые могли быть использованы как почтовые.
На протяжении войны союзники активно использовали голубиную почту. Голуби забрасывались к патриотам, действовавшим в тылу немецких армий самолетами, в соответственно приспособленных корзинках, подвешивавшихся к парашютам, или же на воздушных шарах. Вместе с голубями прилагались инструкции о том, как обращаться с ними, и необходимые патриотам финансовые средства. Подчас разведчик, сбрасывавшийся с парашютом в тылу противника, имел при себе в кармане почтового голубя.
Голуби, снабженные разведывательными донесениями, успешно перелетали линию фронта, хотя немцы и пытались их отстреливать. Но попасть из винтовки в летящего голубя не так легко, тем более неизвестны были их маршруты и время полета. Они преодолевали большие расстояния, оперативно доставляя союзникам сведения большой практической военной ценности.
Голуби оказались не только быстрыми, но и весьма надежными курьерами. Отмечались случаи, когда смертельно раненные неприятелем пернатые курьеры часами ползли по земле и все же успевали добраться до родной голубятни.
К концу войны одни только англичане имели на западном фронте «штат» в 6 тысяч голубей. Во Франции даже поставили памятник героям голубиной почты и многих из них наградили орденами (cм. сообщения из Бонна Е. Бовкун «Швейцарская армия простится с голубями, если позволит референдум». Известия. 1994. 5 ноября).
Вот и повод вспомнить мифический эпизод о том, как голубь сослужил неоценимую услугу аргонавтам, обманув подвижные скалы своим пролетом между ними, потеряв только несколько перьев из своего хвоста.
Но что говорить о далеком прошлом, когда оказывается, что и в настоящее время голуби остаются на вооружении как вполне надежное средство связи.
В конце 1994 года европейские СМИ живо отреагировали на сообщение из Швейцарии о предстоявшем сокращении в ее армии службы голубиной связи.
К концу 1995 года, по соображениям экономии средств, швейцарская армия наметила распустить свои «голубиные кадры», насчитывавшие 7000 штатных голубей, и отказаться от использования по контрактам еще 30 000 гражданских почтарей.
Согласно комментариям, голубиная почта до сих пор является очень удобным средством связи, особенно в горных местностях. Голуби могут в любых погодных условиях преодолевать расстояния в 800-1000 км и развивать скорость до 80 км в час.
Швейцарские голубятники сокрушались, что после 77 лет безупречной работы голубиной службы теперь опытные мастера управления голубями окажутся без работы вместе с тысячами опытных птиц-почтарей.
Если говорить о возможности ТФП в почту, пересылаемую с голубями, то очевидно, что этот архаический вид связи представляется наиболее надежным. В случае перехвата голубиного курьера факт этот неизбежно становится известным владельцам почты.
Пример операции ТФП, объектом которого была иностранная почта, оказался в поле моего внимания на самом раннем этапе моей работы в разведке, в предвоенные 1939–1940 годы.
В то время я уже был заместителем начальника американского отделения 5-го отдела ГУГБ (бывшего ИНО) НКВД. В моем ведении была разведывательная деятельность на Американском континенте — от Канады до Аргентины. Тогда мы располагали двумя легальными резидентурами: в Вашингтоне и Нью-Йорке, нелегальной резидентурой Ахмерова, действовавшего в районе Вашингтона, и нелегальной разведывательно-диверсионной группой в Аргентине нелегала Максимова, которая еще была в процессе становления.
Тогда я был еще только начинающим разведчиком, и все, что мне доводилось узнать или услышать о деятельности нашей разведки, воспринималось мною с огромным интересом и остро врезалось в мою память.
Вот первое, тогда еще малопонятное мне событие, дошедшее до меня.
Харбинская резидентура внешней разведки в начале 30-х годов активно занималась операциями ТФП в японские дипломатические почты.
Японцы, чувствуя себя хозяевами в Маньчжурии, недооценивали возможности иностранных разведок и довольно легкомысленно относились к пересылке своей служебной и дипломатической почты.
Резидентура, заместителем руководителя которой в то время был известный советский разведчик В. М. Зарубин, умело воспользовалась этим положением. «Тщательно изучив важнейшие японские объекты в Маньчжурии, их распорядок работы, почтовые каналы на главных пунктах следования почт, приобрела агентов и стала осуществлять операции ТФП в корреспонденцию огромной почты, которая вскрывалась, просматривалась, снимались копии и в запечатанном виде возвращалась агенту» (Меморандум Тонаки. Очерки истории внешней разведки. Т. 2, с. 283).