Страница 4 из 26
– Я всего лишь Герой Советского Союза! – нахмурился Борис.
Оба бело-голубых тотчас замерли по стойке «смирно». А вслед за ними вытянулась и «капитанша». «Саргенто» с совершенно серьёзным лицом, даже с какими-то левитановскими нотками в мощном командном голосе, продекламировал:
– Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года «за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками» гвардии подполковник Сафонов Борис Феоктистович награждён второй медалью «Золотая Звезда». Посмертно.
При начале цитаты Борис чуть не выпрыгнул из «кровати». Прямо голышом. Удержал лишь вид симпатичной «капитанши». Но услышав последнее слово, просто онемел. Постепенно начало доходить. Буквально только что рванувшееся к кабине море. 30 мая 1942-го… «Мы пытались спасти Вас…» «Сейчас здесь 1990-й». Указ Президиума ВС СССР от 14 июня 1942-го… А «Кабо» ещё и добавил:
– Наградной на вас послали ещё при жизни. За три дня до вашего последнего вылета к конвою. Пока суть да дело… Получилось – посмертно.
– Так это что, тот свет что ли? – Сафонов отметил, что серьёзный Николай опять начал ему «выкать». И как всегда основательно подошёл к новой проблеме.
– Не совсем. Мы пытаемся обмануть смерть. Точнее, получить у неё отсрочку. Ты… вы всё ещё нужны Родине. Даже – всему человечеству! – Саргенто взял форму дважды Героя и положил на кровать. Затем повернулся к «капитанше»:
– Зоринка Аркадьевна, дайте товарищу гвардии подполковнику одеться!
Та молча скрылась в лабиринте приборов.
* * *
Конечно, форма была не его. Сразу видно, что все вещи новые. Да ещё и слишком яркие. Хотя сукно хорошее и сшито добротно. Ордена тоже выглядели только что извлечёнными из заводских коробочек. Впрочем, привередничать не приходилось. К тому же имелся и «нулёвый» комплект нательного белья с шерстяной тельняшкой. Пока Сафонов облачался, «Кабо» снова сунулся в шкаф и извлёк ботинки, командирскую фуражку с военно-морским «крабом», а затем и ремень с кобурой. Борис сразу цапнул её, отметив привычную тяжесть. Откинул клапан и с удовольствием взял в руку штатный «Тульский-Токарев». Вот только заводской номер на нём отсутствовал.
– Борис Феоктистович, проверять пока не надо! – понятливо предупредил Саргенто. – Пистолет исправен. Две обоймы снаряжены. Здесь он, в принципе, вам не должен пригодиться. Но у фронтовика всегда должен быть при себе.
Оружие сразу вернуло уверенность. Всегда любил огнестрел. Любой. Нормативы «Ворошиловского стрелка» ещё в фабрично-заводском училище выполнил. А это что?! С тела исчез воспалённый, плохо заживший шрам операции по удалению аппендицита, после которой почти четыре месяца не мог летать.
– Товарищ гвардии подполковник, у меня для вас две новости! – тут же ухмыльнулся Кабо.
– Давайте плохую! (Хотя, что может быть хуже того, что ты умер?)
– Аппендицит у вас на месте.
– Как это?! Мне же под Новый год его вырезали в госпитале?
– Это другое тело. Здесь всё работает. В том числе и аппендикс. Для чего-то же он нужен? – бело-голубой уткнулся в чёрную прямоугольную коробочку, вроде портсигара, легонько постучал по крышке пальцами и удовлетворённо добавил:
– А, вот! Важная часть иммунной системы, скопление лимфоидной ткани, хранилище полезных бактерий.
– Понятно… А – хорошая?
– Хорошая новость в том, что теперь вы идеально здоровы!
– Товарищ военврач! – решился Сафонов. – А что у вас за звание?
«Кабо» вновь принял строевую стойку и коротко кивнул:
– Космонавт. Зубров Николай Николаевич. Рад знакомству!
Как-то уж очень по-старорежимному это у него получилось. Из «бывших»? Вроде слишком молод. Саргенто самостоятельно щёлкнул каблуками:
– Старший космонавт Феоктистов. Владимир Игоревич.
Вот здесь уже не осталось никаких сомнений – такую выучку приобретают только долгими годами. А «двухгалочный», ничтоже сумняшеся, указал рукой на вновь появившуюся из-за железных шкафов миловидную «капитаншу»:
– А это – атташе О`Гирли. Зоринка Аркадьевна. Прошу любить и жаловать! С воинским званиями Рабоче-Крестьянской Красной Армии её чин соотносится как «капитан». Но здесь «атташе» относится уже к старшим офицерам.
Слух резанул белогвардейский термин обозначения командного состава.
– А где это «здесь», господа хорошие?
Все трое с любопытством уставились на Бориса. Зубров ехидно прищурился:
– Смотри, у него уже и рука кобуру лапнула!
– Ты бы на его месте вообще уже полчаса дрался! – очень спокойно отозвался Феоктистов. – Зоринка Аркадьевна, можно нам панорамку?
Женщина молча что-то включила и стены стали прозрачными! Рука Сафонова непроизвольно сползла с клапана. Высота была небольшой – этаж второй или третий. Почти сразу за кабинетом колыхались на лёгком ветру кроны вполне привычных деревьев с летней пышной листвой. Но вот за ними! Прежде всего, в глаза бросались циклопические здания закруглённых, изогнутых и изящно-ломаных очертаний, что поднимались за недалёкой речкой. Архитектура была сплошь незнакома, но не вызывала отторжения. К тому же, почти сплошь высотки состояли из непрозрачных сверкающих стёкол! По ближнему краю их опоясывала какая-то эстакада, вроде капитального фуникулёра. А над городом сновали летательные аппараты. Без винтов и привычных крыльев, порой неторопливые. Больше всего они напоминали сплюснутые и обтекаемые корпуса легковых «эмок» без колёс. Вот только ещё и пестрели яркой расцветкой. Слева возвышались три здоровенных белых ветряка, походившие на гигантские носовые части «Харрикейнов», которые держали ровные конические столбы.
– Это Новосибирск-сити! – с лёгкой гордостью указала на город Зоринка Аркадьевна. – «Наукоград». Добро пожаловать в Метрополию! По нашей классификации эта планета называется Земля-1. Сейчас идёт тысяча девятьсот девяностый год. Восьмое августа. Наш календарь идентичен принятому у вас, в Советском Союзе.
– А наш с вами мир, Борис Феоктистович, называется Земля-7. И там сейчас всё далеко не так радужно, – грустно добавил старший космонавт.
– Но мы же победили!
– Да. И лет на пятьдесят обеспечили развитие в этом направлении! – он указал на высотки Новосибирск-сити. – Правда, не так быстро. Да и других проблем хватает.
– Товарищи офицеры! – перебила их заметно повеселевшая атташе: – Предлагаю покормить нашего гостя. Да и самим подкрепиться. Как это у вас говорится? Нужно «обмыть» Звёздочку?
Зубров с жаром поддержал:
– Тогда уж и само воскрешение! Тут фронтовые сто грамм точно не повредят.
– Да, Борис Феоктистович! – присоединился и Феоктистов. – Там девочки из столовой жареного поросёнка приготовили! Как на вашем Северном флоте принято.
– Ничего такого у нас не принято!
– Наверное, чуть позже прижилось. С 1942-го года успешно возвращающиеся из боевого похода подлодки так встречают. До сих пор.
– Так я же не подводник!
– Ну, как сказать. Вернулись-то успешно. Живой, с победой. Флотский опять же! – старший космонавт провёл большим пальцем по шву своего кителя, и его ворот распахнулся. Под ним показалась самая настоящая тельняшка! Феоктистов извлёк откуда-то голубую аккуратную пилотку с кокардой в виде восьмилучёвой красной звезды и чёрным якорьком в центре, привычно покрыл ею голову, лихо заломив на правый бок, после чего чётко козырнул:
– Гвардии подполковник ВВС Балтийского флота! С возвращением, Борис Феоктистович!
Космонавт также продемонстрировал «морскую душу», покрыл голову и козырнул:
– Гвардии майор ВВС Балтийского флота. С возвращением!
Теперь Сафонов понял, что цепляло в этих непривычных военных. Несмотря на все странности, воспринимались они как боевые братья.
Глава 2
2022 год, 21 июня. Земля-1. Космопорт «Кисимайо»
Ещё дважды живой «Юрий Гагарин» появлялся в техническом буфете. И каждый раз Полина бессовестно и жадно его разглядывала, наивно надеясь, что скрывает восторженный интерес. Хотя вездесущие женщины-официантки уже несколько раз прозрачно шутили при Холмской насчёт «завидного жениха».