Ни за что!

– Врешь ты все, – пасмурно роняет Ленка, но от идеи испоганить чистый гипс своим бесценным мнением не отказывается – отходит от окна искать маркер, – ты ведь это чтобы поржать мутишь.

– Как ты можешь меня в этом подозревать? Разумеется это только для моего роста над собой как личности, – Говорю, а сама смотрю вниз, на парковку, не отрывая взгляд. Там именно в эту секунду открылась дверца “мерина” и из него на свет божий вылез его хозяин.

– Ну и чего тебе надо, дядя? – спрашиваю беззвучно у оконного стекла.

Ладно, вчера отвез, понятно, совесть мучила. А сегодня чего надо?

Всерьез, что ли, меня воспринял, когда про ментов прикалывалась. Ну… Может, конечно.

А “дядя” тем временем вынимает из машины подставку с двумя картонными стаканами, огибает мерина своего, встает аккурат напротив моего окна и голову задирает.

Между нами четыре этажа, а меня все равно его взгляд насквозь простреливает.

Он поднимает стаканы повыше и салютует ими мне.

Привет, привет, а мы тебя не ждали. И не собирались вроде никуда.

С другой стороны, он пришел вместе с кофе. А кофе я всегда рада, он всегда прекрасен. Оставить оба стакана на расправу сбившему меня мудаку? Нет уж, обойдется!

– Поможешь мне одеться? – спрашиваю у Ленки, отворачиваясь от окна.

Самое главное, не спалиться, что это ко мне приехали.

– Давно не виделись, – приветствую я своего сегодняшнего кофейного дилера, – когда вы там в общагу меня привезли, Александр Эдуардович? В половине первого? И вот восьми часов не прошло, вы снова тут. Поставщик виагры прокатил сегодня? Ваша супруга вынуждена рыдать в подушку без вашего внимания?

Смотрит на меня так, что у меня внутри начинают радостно прыгать бесы. Они очень рады, что первосортный сарказм не пропал впустую. Этот тип снова хочет меня придушить. А в этом, между прочим, смысл моего существования. Всяких властных мудаков доводить до ручки.

– Будешь пить, – хрипло спрашивает он, покачивая в ладони картонный стакан, – или языком чесать?

– И то, и другое буду, – улыбаюсь, отжимая кофе, – впрочем, за второй стакан могу выписать вам помилование и помолчу минуты три. Пока пью.

Думала – согласится вот так вот “заткнуть мне рот”. Почему нет, если я так его бешу, что вчера он даже хватал меня за шею. Я ведь вижу, что садиста своего внутреннего он на крепкой цепи держит. Срываться себе не позволяет. Но у меня ведь талант, я уже говорила. Недаром Ленка с истинным удовольствием начертала на бинтах моего гипса “fucking bitch”. Разве может этот Александр Эдуардович упустить свою выгоду и отказаться от предложенной мною сделки?

– Обойдешься, – он произносит это сухо, мрачно и поднимает повыше стакан, чтобы я к нему даже не тянулась, – треплись сколько влезет. У тебя ведь в защечных железах явно переизбыток яда. Вот и спускай его. А то не дай бог голова взорвется.

Я смотрю на него и щурюсь. В ушах будто звенит удар в невидимый гонг. Кажется, этот тип поинтереснее, чем на первый взгляд показался.

– Так чего вы приперлись? – улыбаюсь, делая первый глоток.

Нет, определенно, у этого типа просто супер-разведка. Утренний кофе с таким количеством сиропа, что от него скулы сводит и запросто слипнется все, что только возможно. Можно было просто угадать, что я пью кофе по утрам, но вот это… Кто-то явно нашел мою любимую барристу в кофейне за три квартала отсюда. Единственная причина, почему я пользуюсь не ближайшей станцией метро, а каждое утро крюк закладываю. И нашел, и допросил. Это ж насколько он боится неприятностей?

– Отвезу тебя на учебу, – мой противник невозмутимо снимает крышку со стакана и хлебает кофе большими глотками, – можешь считать это ролевой игрой. Я – твой водитель. Куда едем, хозяйка?

За "хозяйку" – два с минусом. Совершенно не тем тоном это слово сказал. Мимо кассы. Но я вполне могу показать ему, как это делается.

– Никуда мы с вами не идем, – смягчая голос отзываюсь я, – мне сегодня на пары не надо. Так что вы свободны, господин водитель.

Я специально выделяю слово “господин” тоном, чтобы у этого типа внутри туго натянулась болевая нить. Я умею заставлять этих озабоченных подчинением чертей ощущать прилив голода.

И в его лице я тоже сейчас это вижу. Он бы хотел, чтобы я говорила это всерьез. И я бы могла. Но не буду. Мне просто нравится махать перед носом быка красной тряпкой.

Его тьма поднимается со дна. Я успеваю увидеть в глазах её неслышное колыханье. Будто старый волк заинтересованно приподнимает голову. Поднимает, нюхает воздух, прикидывает, какова же я на вкус.

И снова опускает голову на лапы. Он сыт.

– Не ври, что пар нет. Знаю, что есть.

– Что, расписание тоже разнюхали? Как инфу про кофе?– я беззаботно паркую пятую точку на капот его блестящей тачки. Зря, что ли, она такая чистая, что глядя в неё накраситься можно.

Он не отвечает, просто снисходительно дергает уголком рта. Разнюхал. Да что за хрен-то такой? С какой горы спустился? Мне было неинтересно вообще-то, но сейчас…

Если такие связи, что за ночь может узнать столько – по идее не должен бояться какого-то заявления. Или все-таки…

– Ты все еще здесь? – его бровь сдвигается на миллиметр, но это уже выглядит как офигеть какое изумление. – Должна ведь пулей нестись за вещами. Тетрадки там, помаду в универ захватить надо тебе?

– Я не поеду в универ, – качаю головой, а потом зачем-то опускаюсь до объяснений, – сегодня не еду. У меня официальная причина прогулять сегодня.

– Какая?

Пришла моя очередь самодовольно молчать и красноречиво покачивать загипсованной рукой.

В конце концов, пять лет без единого прогула. Стыд и позор быть такой ответственной.

– Ну и что? – он задумчиво вытягивает из кармана пачку сигарет, крутит её в пальцах. – Чем ты займешься, беспутная? Будешь сидеть на окне и плевать в прохожих ядом?

– Хороший вариант, – киваю я, – жаль только, что ужасно не креативный. В современном мире индивидуальные порции яда рассылаются в социальных сеточках. Пара грамотных комментариев в инсте – и бывшая фэшн-блогерша идет работать уборщицей, потому что ей не насыпали ни вкуса, ни фигуры.

– А тебе что из этого насыпали? Вкус? – он окидывает меня настолько насмешливым взглядом, что у меня инстинктивно нос задирается к небесам.

– Мне насыпали и то, и другое, и с чувством юмора не поскупились. Дядя, ты бы к окулисту сходил. С глазами у тебя беда.

– Схожу, – ухмыляется криво, склоняя голову набок, – и что? Это твои планы? Сидеть в инстаграме и уничтожать конкуренток?

О, как. То есть он уже и про бложик в инсте в курсе? Нет, хорошая у него все-таки разведка. Мне б такую – ух, я бы развернулась.

– Что, есть предложения получше? – склоняю голову набок. Интересно. Он ведь зачем-то стоит, треплется тут со мной. Мог бы уже ехать. Десятый миллион зарабатывать.

– Кто знает, – он затягивается так глубоко, что половина его сигареты мгновенно истлевает, – так, банальщина. Экскурсия по московским мостам на мерсе с открытым верхом…

Смотрю на него, смотрю, смотрю…

– Я не в твоем вкусе, – напоминаю его же слова. Как-то сами по себе изо рта вылетают.

– Ну почему же? – фыркает он. – Когда молчишь, ты вполне ничего.

– Это где ж ты меня такую видел? Во сне? – я почти в голос ржу. А он глядит на меня не мигая, таким осязаемым взглядом, что я почти ощущаю его прикосновение к своему лицу. Да боже мой! Неужели про сон это я угадала? Ничего себе. Таким вот быкам сны вообще сниться не должны. Они для этого слишком серьезны.

Он делает в мою сторону неожиданное движение. Я резко вздрагиваю, инстинктивно взмахиваю рукой, ловлю… Продолговатый узкий блестящий тюбик. Моей помады? Нет. Как моя. Один в один. Только новая.

– Я уберу крышу, – куда-то в сторону глядя говорит Козырь, – хочешь со мной – крась губы.

Время болтовни вышло – он неспешно обходит свою машину, садится на место водителя. Что-то нажимает, и блестящая на солнце крыша его мерина складывается. Я смотрю не на это, смотрю в его темные глаза, не отрывающиеся от меня ни на секунду.