Страница 10 из 14
«Ближайшее соответствие – ящеры из семейства гадрозавров, травоядные, длина восемь метров, вес три-четыре тонны. С виду – медлительны и вряд ли опасны человеку. Разве что сядет сверху, если под хвост подлезть».
– Но от хищников они же как-то обороняются?
«Наверное. Может, когтями передних лап? Ну и размер вызывает уважение. Тот раптор, которого мы видели, не выглядит достаточно крупным, чтобы напасть на такую тушу».
– Значит, должны быть и более крупные хищники. Кстати, почему мы хищников не видели?
«Потому что их всегда намного меньше, чем травоядных. Активный теплокровный хищник съедает за месяц мяса весом примерно с себя. Чтобы нападать на взрослых гадрозавров, хищник должен весить хотя бы пару тонн. За год он сожрет шесть травоядных. Вряд ли они вырастают до взрослого размера быстрее, чем за год. Вот и получается – такое стадо может поддерживать жизнь всего одного крупного хищника».
– А они разве теплокровные?
«Земные динозавры были теплокровными. Не в полной мере, стабильную температуру не держали, но их тела были теплее окружающей среды, особенно у крупных особей. Ты на тепловизор переключись, и узнаем, теплокровные местные животные или нет».
Олег переключил бинокль. Туши динозавров светились ярче окружающей растительности. Действительно, они оказались теплокровными.
«Название им дай» – напомнила.
– Точно! Пусть эти будут «ленивцами». Очень они медлительные.
«Идем внутрь. Сумерки уже начинаются. В сумерках обычно выходят на охоту крупные хищники».
– Думаешь не стоит задержаться и посмотреть на них?
«Если судить по размеру их типичной добычи, они легко могут достать до верха капсулы. Если появятся рядом – мы их на видео с обзорных камер посмотрим».
Горелкин согласился и спустился в капсулу. На первый раз впечатлений было достаточно.
* * *
Когда Олег протискивался между раскрытыми креслами к своему месту, он с удивлением обнаружил, что Федорова не в вирте. Она сидела на своем кресле и выглядела нервно. Потом увидела его, как-то расслабилась сразу.
– Ты где был? – тихо спросила.
Горелкин промолчал, только пожал плечами. Он еще не был уверен, стоит ли остальным рассказывать о его наблюдениях, а если стоит, то когда.
– Там все наши в общем локусе сидят, – сообщила Ира.
Олег кивнул, мол, понял. Раздвинул свое кресло, лег.
* * *
Олег забежал в личный локус, перекинуться парой слов со мной.
Мне было плохо.
– Ты чего? – удивился он.
Меня трясло. Я сидела в шезлонге, поджав к груди ноги, бледная, испуганная.
– Меня накрыло. Пока ты на крыше был, я по сторонам смотрела, животных классифицировала, чем-то полезным занималась. А когда ты внутрь спустился, я сначала расслабилась, а потом как представила: а вдруг ты надышался какими-то спорами, которые сейчас прорастают в твоих легких? Или заразился местной болезнью, от которой нет иммунитета?
– Насчет спор – ты серьезно?
– Вообще-то да. Возможен такой вариант.
– А насчет болезней?
Я задумалась. Качнула головой:
– С болезнями я погорячилась. Местные вирусы и бактерии нам вряд ли страшны. Это как подцепить болезнь от краба. Даже менее вероятно, мы с местными животными слишком разные. К тому же земные возбудители развивались дольше и успели стать намного более коварными, чем были во времена динозавров. Чего стоят тропические лихорадки, передающиеся с комарами! Так что не чихай на местных животных – можешь устроить их геноцид, будут вымирать, как американские индейцы от европейской оспы.
Мои мысли перешли к практическим вопросам, и я чуть успокоилась:
– Разве что местные паразиты могут найти способ устроиться в наших телах. Им генетика не важна, им важны температура, химический состав крови и тканей тела. Поэтому мясо хищников нельзя есть без нескольких часов тушения. От мяса травоядных вероятность заражения меньше.
Олег помолчал. Обдумывал мои слова. Потом поднял голову:
– Если местные растения настолько агрессивные, что у нас в легких могут прорасти их споры, то шансов выжить у нас нет. Месяц в закрытой капсуле, продукты кончатся, и всё – дальше придется выходить, кто-то заразится, сам погибнет и остальных заразит. Так что выбор у нас не между риском и безопасностью, а между смертью через месяц и смертью сейчас. Но если местная экология не настолько опасна, мы сможем выжить и относительно нормально жить на этой планете.
– Я же педия! Мне невыносима даже мысль, что твоя жизнь в опасности. И я, кстати, тоже умру вместе с тобой.
– Помнишь, на истории нам говорили об атаке мертвецов? Когда люди впервые использовали на войне отравляющие газы, моих предков отравили, и они знали, что жить им осталось всего несколько часов. Вместо того, чтобы сидеть в окопах и умирать, они пошли в самоубийственную атаку и захватили позиции врага.
Если среда окажется агрессивной – у нас такое же положение, мы уже мертвецы, и с этим ничего не поделать. В этом случае мы рискуем не жизнью, а всего одним месяцем жизни. Поэтому давай не думать о неизбежном, а жить так, как будто будущее у нас есть.
Я успокоилась. Шмыгнула носом.
– Давай. Действительно, какой смысл постоянно помнить об опасностях, которые не предотвратить? Если всё окажется плохо, свою смерть мы не пропустим.
– Завтра опять понаблюдаем с крыши. Может, к реке подойду, посмотреть, что там, под берегом.
– Угу. Я пока посмотрю справочники по выживанию в дикой природе. Потом тебе краткую выжимку скину.
* * *
Горелкин зашел в общий локус. Тут присутствовала примерно половина класса. Вид у всех был какой-то пришибленный.
Без лишних слов Олег развернул экраны на стене и вывел на них фото тех животных, которых сегодня видел. С подписями – размер, вес, название, земной аналог.
– Слушайте сюда!
Все развернулись к нему.
– Я пропустил через классификатор несколько снимков местных животных и растений. Если говорить в общем – тут жизнь находится примерно на стадии земного мелового периода. Уже есть покрытосеменные растения, хотя их не подавляющее большинство. Есть теплокровные ящеры, у которых ноги расположены под телом, а не торчат в стороны, как у рептилий. Ящеры эти – аналог земных динозавров. Есть летающие ящеры, похожие на птеродактилей.
Народ засуетился вокруг снимков, стали разглядывать, зашумели.
– Э, а оружие у нас есть? – поднял важный вопрос Рустам Алиев.
– В сейфе рядом с рубкой есть пистолет, – ответил Бес. – Но доступ к нему имеет только командир группы, то есть Виолетта Степановна.
– Как мы будем с пистолетом на таких зверей охотиться? О чем они думали?
Наставница, которая до этого тихо сидела в уголке, объяснила:
– Они, Рустам, думали о том, что пока группа ждет спасателей, у кого-то может случиться нервный срыв, и для поддержания безопасности руководителю потребуется пистолет. А другим оружие не нужно, чтобы не перебили друг друга на эмоциях. Охота на динозавров создателями спасательной капсулы не предусматривалась.
– Как мы теперь без импульсника выйдем наружу? – возмущался Рустам.
Остальные тоже загалдели.
Олег посмотрел на недовольную толпу. Встал. Повысил голос:
– Эй! Мы же люди. Идеальные захватчики. Наши предки захватили Землю, уничтожив почти всех, кто им мешал, был полезен или просто попал под руку. Когда они доедали последних мамонтов, у них не было оружия. Когда они в одиночку ходили на медведя, они делали это с рогатиной, вырубленной из молодого дерева. Единственное оружие, которое нам действительно необходимо – мозги.
Группа стала бурно протестовать. Общий смысл самых громких высказываний сводился к тому, что мозги не помогут, когда на человека бросится многотонный рогатый носорог.
Жирную точку в обсуждении поставил Леха Белкин, грубоватый парень, который каким-то образом с детства оставался другом хорошо воспитанного Рустама:
– Если ты, Горелкин, такой умный, то сам и иди охотиться на динозавров.