Неверный. (не) твои дети

Ночь проходит отвратительно, я засыпаю только под утро, лихорадочно крутясь на стареньком диване, который еще вчера казался очень удобным, а сегодня стал орудием пыток, не иначе. Но, чувствую, после такой памятной встречи с четой Ивановых мне и пуховые перины показались бы тверже скал.

Вот тебе и осталась одна в квартире, чтобы принят ситуацию с Владом.

Мало того, что пришлось на такси ехать на квартиру, ведь не к матери же в самом деле заявляться, она бы меня на порог не пустила, так еще спать не смогла толком. Как и думать, и принимать сложившуюся ситуацию.

Да и что тут, собственно, принимать. Еще вчера было одно, а сегодня уже совершенно другое. Кто–нибудь, отмотайте время назад, я хочу, чтобы расставание с Владом оказалось моей самой большой проблемой.

И зачем только я решила ему написать? Взял он в итоге ответственность, ага. Очень диким для меня способом, породившим кучу тревог и опасений.

Поднимаюсь до будильника, все равно не спится, чего лежать. Двойная доза кофе и душ превращают в меня в почти вменяемого человека. К счастью, такие бессонные ночи нечастое явление в моей жизни, и, учитывая мой возраст, на лице они мало отражаются. Раньше времени потерять работу мне совсем не хочется.

– Так, ладно, я должна это сделать, – уговариваю себя, – все равно придется вытаскивать деньги из рюкзачка, не идти же с ними на работу.

Осторожно засовываю руку внутрь, словно опасаюсь, что деньги за ночь отрастили зубы и вот–вот откусят мне пальцы, и достаю ровные пачки на свет. С идеально сложенными бумажками ничего не произошло, они все такие же, как будто только что напечатанные.

Бегло пересчитываю и понимаю, что сумма весьма приличная. Не думаю, что аборт даже в самой дорогой клинике города стоит так много. Накинули сверху за молчание? Не забыв предупредить, что шантаж и разговоры про них под запретом.

Ох, аборт. А готова ли я к нему на самом деле?

Прижимаю руку к животу, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Конечно, еще слишком рано что–то чувствовать, но ведь там уже жизнь. Она вполне себе зародившаяся и стремительно развивающаяся. И как мне от нее избавиться?

– Я не смогу, – произношу вслух, впервые осознавая, что так и есть. – Слышишь, малыш, я не смогу, – добавляю, оглаживая живот рукой.

Влад не случайный мужчина, он моя любовь, пусть и очень неудачная. В любом случае не худший кандидат в отцы. И мне уже не восемнадцать.

Вот только работа у меня такая, где беременных никак не поддерживают. И Маргарита точно явится по мою душу на следующей неделе, если надо, силком потащит в клинику, я ни капли не сомневаюсь в этой женщине.

Ситуация патовая.

От тяжелых мыслей меня отвлекает резкий грохот в прихожей. Испуганно вздрагиваю, сую деньги на первое попавшееся место на полку за цветок и выбегаю из кухни.

– Женя, ты меня напугала, – произношу, увидев подругу, – нельзя же так. Вешалка упала, что ли? Ты цела? Давай помогу.

– Да цела я, Кать, цела, но лучше бы было наоборот, – говорит подруга упавшим голосом.

– Что за глупости? – хмурюсь и понимаю, что с Женькой сегодня что–то не то. Она сидит на тумбочке, вставать не думает, на щеках у нее подтеки от туши, а в самих глазах такая обреченность, что становится страшно от предположений, чем она может быть вызвана. – Что с тобой случилось?

Подхожу к подруге и осторожно кладу ей ладонь на плечо, в голове одни сценарии с нападениями с целью ограбления и чего похуже, но реальность оказывается безопаснее и гораздо тривиальнее, но от того не легче.

– Я беременна, Кать, – произносит Женя обреченно.

А я думаю, что в этой квартире точно вирус завелся. Сразу две беременные.

Глава 9

– И ты тоже? – громко восклицаю и присаживаюсь рядом с Женей на тумбочку. – Ничего себе, как бывает.

– Да, – тяжело вздыхает подруга, – и Игорь жаждет детей, вчера показывал свой дом в деревне, расписывал, как мы там будем жить, коз заведем, коровку он меня научит доить. Ты представляешь меня, младшего аспиранта за дойкой коров и коз?

– Не представляю, – честно говорю, – абсолютно не представляю. Да и я думала, Игорь не хочет обосновываться в деревне, в городе останется.

– Я тоже так думала до вчерашнего дня. Стоп, что значит «ты тоже»? Кто еще беременная, ты? – Женя смотрит на меня пытливо.

– Эм, – не хотела я откровенничать, мне это несвойственно, даже с Женей, ляпнула от неожиданности, – н–нет, – пытаюсь неловко соврать, – тебе показалось, я не это имела ввиду.

– Катя! – строго отчитывает меня подруга. – Не темни. Это от того тайного поклонника, в которого ты влюбилась? Несколько месяцев ходила счастливая, но тогда, это, наверное, хорошо, что ты беременная, нет? – Женя внимательно вглядывается в мое лицо. – Конечно, твоя работа не располагает к подобному развитию событий, но я так поняла, твой мужчина обеспечен, сможет вас содержать.

– А что же ты расстраиваешься из–за Игоря? Он не бедный парень, работящий, квадратными метрами обеспечен, будете ребенка на свежем воздухе растить в здоровой экологии, – не сдерживаюсь от колкости.

– Ты прекрасно знаешь, что это не для меня, – мгновенно мрачнеет подруга. – Да и у меня есть некоторые особенности со здоровьем, – она замолкает на секунду, а потом все же решает продолжить откровенничать. – Сердце. Оно не самое сильное. В обычной жизни практически незаметно, я пью лекарства, но спорт точно не для меня. Да и к беременности нужно относиться крайне серьезно. И потому я не хочу вот так случайно рисковать не только любимой научной деятельностью, но и жизнью.

– Женька, – обнимаю подругу, а у самой слезы на глазах, – прости, я ляпнула, не подумав.

– Да ладно, все нормально. Я тоже была нетактична, я не могу решать за тебя.

– Мой женат, – решаюсь на откровенность.

– Что? Нет? – смотрит пораженно Женя.

– К сожалению, да, – печально киваю.

А вот остальные детали совсем не хочется озвучивать. Мы с Женей не то чтобы очень близки, хотя другой подруги у меня попросту нет, но и нагружать ее Ивановыми не стоит, у нее у самой проблемы.

– И что будешь делать? – спрашивает Женя.

– А сама–то что? – возвращаю ей вопрос.

– Я аборт. Я рассталась утром с Игорем, так ему и не сказала, не смогла. Просто поняла, что лучше разойтись сейчас, пока он не начал перекрашивать стены дома в мой любимый сиреневый цвет.

– И как он все воспринял?

– Плохо, конечно, – подруга тяжело вздыхает, – но, в итоге, он и сам понял, что не готов променять деревню на меня. Так что, – она пожимает плечами.

– А про беременность ты не сказала, – произношу очевидное.

– Хм, естественно, – хмыкает Женька, – если бы он знал, то не отпустил бы. Я три дня собиралась с духом, напросилась к нему в гости, хотела взвесить все. Ты знаешь, импульсивные поступки не в моей привычке. Вот и взвесила. Решила, что нужно спасать нас с ним от несчастного брака, у нас у обоих есть шанс на светлое будущее.

– Как мудро, мне бы так, – говорю, немного опешив. – Нет, честно. Я так не умею.

– Какая разница, у нас с тобой один путь – к врачу. Только денег сейчас, как назло, нет, а по полису я не рискну идти. Это не та процедура, которую нестрашно провести бесплатно.

– К врачу, ты права, – соглашаюсь с подругой, имея ввиду совсем не то, что она. – А деньги есть, – вспоминаю о пачках купюр за цветочным горшком, – я помогу.

Глава 10

На работу я так и не попадаю, сказываюсь больной и клятвенно обещаю к выходным быть огурцом. Вместо презентации записываю нас с Женей в частную клинику у дома и собираю ее и себя в срочном порядке в путь.

– Страшно мне что–то, – бормочет подруга перед входом в здание.

– Дальше будет страшнее. Все равно сначала полный осмотр, узи, анализы, только потом дальнейший процесс. Ты успеешь передумать, не переживай, – успокаиваю я ее.