Страница 2 из 10
Наверное, как минимум тем, что на одной из презентаций я встретила Влада. Высокий, статный, красивый… Да от него за версту веяло успешностью и уверенностью в себе, даже язвительная усмешка ни капельки не портила его идеальное лицо.
Правильно гласит народная мудрость: «Красивый мужчина – чужой мужчина». Но в этот раз я не послушала ее.
Девочки из агентства давно пользовались очевидными привилегиями нашей «службы», не сильно заморачиваясь о моральных принципах, а я вот нет. Я упорно строила из себя «не такую», пока не увидела Влада.
– Неужто сердечко нашей снежной королевы дрогнуло? – усмехнулась Света, работавшая со мной в паре в тот злополучный вечер. – Мы с девочками думали, не дождемся этого момента. Некоторые всерьез полагали, что у тебя есть возлюбленный, которого ты ото всех прячешь, потому спокойно реагируешь на скопление тестостерона на презентациях.
– А? – растерянно обернулась я на нее, не осознавая, как надолго зависла, рассматривая незнакомца. – Ты о чем? У меня никого нет.
– А–хах, – Света залилась смехом, – да даже если бы и был, каждая из нас заслуживает отдых. К тому же у этого красавчика нет на пальце кольца, считай, тебе повезло.
Я тогда даже не сразу поняла, о каком кольце шла речь. Настолько искренне не думала о чем–то таком, просто стояла и пялилась на незнакомца, некрасиво приоткрыв рот. Глупая–глупая Катя.
И естественно, я обрадовалась его встречному интересу. Искреннему, как мне тогда показалось. И даже циничное предложение отношений без обязательств ни капли меня не оттолкнуло. Наоборот, мне хотелось выглядеть независимой и свободной от любых предрассудков.
Да и надо было как–то бороться с неожиданной и неуместной в моем возрасте и профессии влюбленностью к Владу. И я не нашла лучшего способа. Идиотка. В итоге взрастила из легкого очарования настоящее крепкое чувство. Еще и начала тешить себя надеждой, что я смогу добиться следующего уровня отношений.
А не написать ли ему действительно сообщение про мою беременность? Пусть разруливает отец года.
Глава 3
Ничего так и не предприняв, банально засыпаю в номере. А утром меня будит звонок телефона, на ресепшне ненавязчиво напоминают о том, что пора бы освобождать покои, они были забронированы лишь на сутки.
Сутки… Хорошо, не час. Чувствовать себя еще грязнее я бы не выдержала, хотя по сути занималась ремеслом любовницы несколько месяцев, а тут вдруг опомнилась.
Нельзя строить из себя святую простоту, на самом деле ею не являясь, это глупо.
– Алло, – отвечаю уже на звонок мобильника, – да, бабушка, привет. Конечно, заеду сегодня к тебе, выходная. И лекарства привезу.
Отключаюсь и стираю с глаз непрошенные слезы. Перед кем мне действительно стыдно, так это перед бабушкой, воспитавшей меня вместо кукушки–матери.
А ведь мама тоже когда–то влюбилась, тоже наверняка думала, что выведет отношения с возлюбленным на новый уровень, а в итоге пришла к бабушке за помощью на последнем сроке. Благополучно родила меня и вскоре упорхнула строить свое «долго и счастливо» в другом месте.
Можно ругать генетику, можно уповать на воспитание. И то, и другое у меня хромает. Бабушка слишком переживала, чтобы я не повторила мать, а я всегда была послушно девочкой, нацеленной исключительно на учебу.
Да у меня до Влада были всего лишь одни скомканные отношения с внуком бабушкиной подруги. И тот кошмар лучше не вспоминать.
А потому неудивительно, что то, что проходят девочки–подростки в школе, тайно влюбляясь в своих сверстников, случилось со мной в возрасте за двадцать на рабочем месте. И реакция была у меня такой же незрелой и глупой. Вот только закончилось все не бесследно, прямо как у матери когда–то.
Но сейчас у нее все отлично. С мужем номер три. Воспитывает самозабвенно его детей, меня–то бросила, а теперь у нее вдруг проснулся тот самый «материнский инстинкт». И он, конечно, никак не связан с тем, что муж номер три весьма обеспеченный человек в отличие от предыдущих двух.
Ох, бабушке ни в коем случае нельзя рассказывать про мою беременность, нужно приклеить на лицо улыбку и беззаботность и ехать к ней. У бабули давление, и уже был один инсульт, второго она попросту может не выдержать. Ей и без того моя работа не нравится, она противилась, когда мне ее предложили буквально на улице, сделав комплимент по поводу модельной внешности.
Но филологи в нашем городе не слишком–то нужны, и получают они в разы меньше, чем модели. Из–за вопроса денег спор с единственным родным человеком был быстро решен.
Спустя час доезжаю до бабушкиной остановки. Она живет в пригороде, строго говоря, в другом населенном пункте, просто он настолько близко расположен, что границы как бы стираются. Хотя внутри заметно, что я родом практически с деревни, а тружусь в областном центре. Специально искала квартиру на съем, чтобы было быстрее добираться до бабули.
Набираю в местном супермаркете побольше продуктов и, груженая пакетами, поднимаюсь на последний, пятый этаж. Это настоящее наказание для стариков, живущих в старых домах, не иметь лифт. Хотя как оптимистично говорит бабуля, ей не нужен никакой фитнес, он у нее всегда в доступности.
– Катюша, милая, снова ты с кучей всего, лучше бы вам с Женей домой побольше еды брала, обе худющие. Ну ничего, я тебе пирожков с собой заверну, угостишь Женечку, – встречает меня бабушка на пороге.
Моя соседка по квартире проходила целое собеседование, ведь бабуля искренне не понимает, зачем взрослой девушке снимать квартиру, если у бабушки в собственности личная трехкомнатная. И не смущает ее, что каждый день добираться до города минимум час–полтора, не очень приятно.
Несмотря на свой покладистый и в чем–то забитый характер, и мне иногда хочется глотнуть воздух свободы, а потому в неравном бое за съемную квартиру победила я. Пусть и единственный мужчина, бывавший у меня в гостях, оказался женат.
– Не переживай, ба, мы не голодаем, просто не слишком сосредоточены на еде. Женя диссертацию пишет, а мне вредно иметь лишние килограммы, – произношу будничным тоном, разбирая продукты.
– Да, эта твоя работа, – бабушка поджимает губы, и ее взгляд мрачнеет как всегда при упоминании моего рода деятельности.
Честно говоря, даже обидно иногда бывает. Редкие знакомые, как правило, хвалят, увидев меня на городском билборде, а бабушка никогда. Она стыдится этого, стыдится меня.
– Да, моя работа, – отвечаю спокойно, – и она позволяет покупать дорогое лекарство, которое тебе помогает.
А с пузом я едва ли смогу продолжать работать в том же режиме. Да и что я буду делать? Разве что на презентации одежды для беременных сгожусь.
– Что такое? Ты чего нахмурилась, случилось что–то? – спрашивает бабуля, мгновенно заметив мою резкую перемену настроения.
Она как радар, но мне нельзя раскрываться.
– Нет–нет, погода просто надоела. На выходных снова дождь, а нас отправят за город на местную гонку. Не люблю мокнуть, – мгновенно выкручиваюсь.
– Мужа бы тебе, Катюша, – бабушка качает головой, – не вечно же будешь прыгать по презентациям, стабильность тоже нужна. Как жалко, что вы с Андрюшкой расстались, очень хороший мальчик. А у других моих подруг внуки либо по возрасту тебе не подходят, либо девчонки.
– И очень хорошо! – припечатываю я.
Помню я Андрюшку, заносчивого ботаника, считающего, что ему все должны, и я тоже, ведь он подарок для любой невесты.
Да, первые отношения и сразу неудачные. После них я обещала себе в следующий раз общаться только с тем человеком, который мне искренне понравится.
Пообщалась, блин. Положительный тест на беременность до сих пор лежит в сумочке.
– Нет, Катюш, ну правда, мне помирать скоро, а ты у меня совсем одна. Ты ведь наивная! Опыта жизненного совсем нет, с людьми не умеешь общаться, – продолжает душить меня «заботой» бабушка.
– Знаешь, с людьми–то как раз я общаюсь постоянно. Моя работа заключается не только в улыбке, очень часто людям и собеседник нужен. И тут–то филологическое образование, на котором ты зачем–то настояла, а я тебя по привычке послушала, пригодилось, – отвечаю резче, чем стоило.