Страница 8 из 14
Они вернулись в зал, посвященный народам, населявшим американский континент, где сотни различных обществ жили и процветали задолго до того, как на его берегах высадились европейцы и мгновенно разрушили то, что до их нашествия создавалось веками. Миновав выстроенных в ряд деревянных идолов или как их ещё называли – тотемов, изображающих как людей, так и животных и даже птиц, они остановились перед одной из стеклянных витрин, рассказывающей о цивилизации древних инков, внутри которой находились украшения и предметы быта из желтого металла, подозрительно напоминающего золото, украшенные примитивно обработанными бирюзой, мелким речным жемчугом, раковинами и хризоколлой.
Чего здесь только не было! Причудливые, словно выполненные из фольги короны с плюмажами, воротники, украшения для носа, ритуальные ножи с фигурками божков вместо рукоятки… Неужели все это и вправду золото?
Поймав вопросительный взгляд Сида, Бутч в ответ равнодушно пожал плечами и кивнул, чем привел Сида в изумление. Странно. С каких пор золото, да ещё в таком количестве, перестало приводить гангстеров в экстаз?
Тем временем Бутч, до этого что-то сосредоточенно выискивающий среди этого великолепия, остановился перед маленькой, не больше детской ладошки круглой золотой табличкой, к которой через тринадцать просверленных дырочек были привязаны шерстяные нити с большим количеством узелков разного размера на каждой. Нити не были одинаковыми. Красные, зеленые, коричневые… частично полинявшие от времени, они так же различались между собой длиной и толщиной, точно их нарезал либо очень пьяный человек, либо непоседливый ребёнок.
На некоторых нитях, роль узелков играли золотые бусины, нанизанные в том же хаотичном порядке без соблюдения расстояния и размеров. Сама табличка, как ни странно, напоминала солнце с расходящимися в разные стороны лучами и могла бы считаться по-своему красивой, если бы не сильные повреждения. Какой-то вандал чем-то острым безжалостно расцарапал всю ее когда-то тщательно отполированную поверхность. Причём некоторые царапины были столь глубоки, что напрочь перечеркивали странные символы, первоначально на неё нанесенные: большое, похожее на змею существо с человеческой головой, танцующие вокруг него фигурки с копьями разной длины, ягуар, хищная птица с распростертыми крыльями напоминающая орла, солнце и луна…
– Вот, – коротко бросил Бутч, кивком указывая на предмет. – Это то, что нас интересует. Напоминаю, что тебе стоит поторопиться, если хочешь увидеть отца живым и невредимым.
С каким бы удовольствием Сид вцепился бы ему в глотку, но зная мстительность Бутча, остался стоять на месте. За себя он не боялся. Его беспокоило то, что бандит в отместку мог навредить отцу.
Сжав зубы чтобы не ляпнуть что-нибудь оскорбительное, он кивнул, и, спрятав сжимающиеся кулаки в карманы брюк, с независимым видом направился к выходу, где едва не столкнулся с группой людей в белых халатах, что-то бурно обсуждающих между собой. Удивленный их видом, Сид машинально прислушался к разговору, и, о чудо, план действий сам собой появился в его голове. Бросив еще один короткий взгляд на дискутирующих и убедившись, что Бутча позади нет, он, широко улыбнувшись, вышел наружу.
Солнце приветливо светило в глаза. Дружески подмигнув ему и сладко зевнув, Сид спустился по ступенькам и направился за угол. Теперь, когда дело практически в шляпе, он собирался как следует выспаться. Но, только не в отеле, где за каждым его шагом следили «шестёрки» ирландца, а там, где никто его не станет искать. У Молли, к примеру.
Молли жила в двух кварталах от того места, где Сид с отцом снимали комнату. Медсестра днём, вечерами она подрабатывала проституткой, снимая клиентов у выхода из питейного заведения на той же улице, что её вполне устраивало, так как позволяло прилично сэкономить время и деньги за аренду помещения. Клиенты попадались всякие, но зато почти все они не скупились на выпивку и угощения, так что Молли в отличие от большинства товарок, вынужденных отстёгивать проценты «крышующим» их бандитам, считала себя вполне самостоятельной и в меру счастливой. Свой кусок хлеба и бокал красного на ужин она всегда имела.
Знакомство Сида с девушкой произошло, когда она приходила к отцу в качестве сиделки. Молодые, общительные, они быстро подружились. Сид, пожалуй, единственный кто пусть и не одобрял рода её занятий, но хотя бы и не осуждал, понимая, как трудно одинокой рыбке выжить в большом океане, кишащем стаями хищных акул, так и норовящих её проглотить.
Они не были любовниками, хотя Молли не раз намекала, что была бы совсем не против перейти на следующий этап отношений, но юноша, со свойственной ему ловкостью, всякий раз умудрялся уйти от разговора, находя предлоги чтобы вовремя улизнуть.
В самом деле, что он мог ей предложить? Ни дома, ни любви, ни крепких отношений и стабильных заработков. Он бывший вор-виртуоз, а ныне же простой наёмный рабочий без определенной цели в жизни, готовый сорваться с места в любой момент да так, что его только и видели. А она? Готова ли променять весёлую жизнь на стряпню и грязные пеленки? Вот то-то и оно…
С девушкой он столкнулся уже в дверях. Смыв с лица следы ночных похождений и сменив вызывающий наряд на облачение медсестры, она, как обычно с утра страдая лёгким похмельем, никак не могла попасть ключом в отверстие замка. Появление Сида пришлось как нельзя кстати. Девушка с явным облегчением передала ему ключи и, на ходу чмокнув его в губы, поспешила к лестнице, пообещав купить после смены что-нибудь вкусненькое.
Ну а Сид, как только за ним закрылась дверь, прямо в одежде и не снимая ботинок, рухнул поверх простенького, местами заштопанного лоскутного покрывала на расшатанной кровати и мгновенно уснул.
Глава 3
Часы показывали четверть пятого, когда юноша вновь перешагнул порог музея, неся подмышкой небольшой бумажный сверток. Покрутившись немного в холле, он направился к укромной нише, запримеченной ещё во время утреннего визита, и спрятался за стоящей в ней кадкой с широколистным растением. Судя по количеству пыли в углах, это место не слишком часто убиралось, что значительно снижало риски быть обнаруженным в самый неподходящий момент.
К пяти часам последние посетители разошлись. Ещё приблизительно через час, двое мужчин в форме охранников, переговариваясь, обошли павильоны, после чего наступила тишина. Правда, через некоторое время, она вновь была нарушена группой людей в белых халатах, на которых, ещё утром, Сид обратил внимание. Это были сотрудники музейной лаборатории, чья работа заключалась в том, чтобы тщательно следить за состоянием и сохранностью экспонатов. Они прошли совсем рядом с тем местом, где прятался юноша, направляясь в зал с мумиями, где недавно кто-то из них обнаружил следы тления, возникшего из-за неправильного хранения.
Для Сида это послужило сигналом. Развернув принесённый свёрток, он облачился в выуженный из него белый халат, позаимствованный у Молли без её ведома, и для солидности нацепив на нос всё те же очки, незаметно присоединился к группе, продефилировав прямо перед носом ничего не подозревающей охраны.
Теперь дело оставалось за малым. Убедившись, что никому до него нет никакого дела, он осторожно отделился от группы и завернул в нужный ему зал.
В целях экономии, электричество в павильонах, за исключением тех, в которых шла работа, на ночь выключалось. Однако наощупь двигаться юноше не пришлось. Как и у всякого уважающего себя вора, пусть и бывшего, у него всегда был при себе ручной фонарик. Им-то он и воспользовался, крайне довольный собственной предусмотрительностью. Ну а дальше, в ход пошел простой перочинный ножик, которым он легко вскрыл витрину и вытащил интересующий его предмет, именуемый, судя по установленной рядом табличке, как «скрижаль эпохи инков».
Посветив на добычу ещё раз, и, убедившись, что это именно то за чем он пришел, он аккуратно убрал её в карман халата, после чего вернув стекло на прежнее место и, избавившись от следов преступления, покинул зал, вновь присоединившись к учёным, всё время держась в тени.