Страница 79 из 83
Хотел Неверов догнать солдата. Однако исчез, растворился, как дым, ефрейтор.
Рассмеялся Неверов, махнул рукой.
- Ладно, живи, счастье твоё - проворный! - Рад солдат, что подземный проход открыл. Доложил обо всём начальству.
Не только на улицах города идут бои за Берлин. По вертикали, в три яруса, в три этажа развернулось кругом сражение. Бьются на улицах, в квартирах и на крышах домов, глубоко под землей - в подвалах, укрытиях и переходах. Всюду идут бои.
Всё ближе к центру гремят бои.
БЕЛКИН
Этот бой разыгрался на перекрёстке берлинских улиц. На одном из углов здесь возвышался высокий семиэтажный дом. Ворвались наши солдаты в дом. Захватили первый этаж. Штурмуют теперь второй. Засели фашисты. Упорно, с остервенением отбиваются.
И всё же победа была за нашими. Потеснили советские солдаты фашистов. Заняли наши второй этаж.
Отступили враги на третий. Пытаются наши на третий теперь пробиться. Увлеклись боем. А в это время к дому неожиданно вышел отряд фашистов и захватил первый этаж. Получилось, на третьем этаже фашисты, на втором - наши, на первом - опять фашисты.
Идёт сражение за дом. Вскоре и к нашим явилась помощь. Новая рота ворвалась в дом. Оттеснили советские солдаты фашистов с первого этажа на второй, а наши - те, что были на втором, прорвались наконец на третий, оттеснили в свою очередь фашистов с третьего этажа на четвёртый.
Вот и получилось: на четвёртом этаже фашисты, на третьем - наши, на втором - снова фашисты, на первом - наши.
Кто-то сказал:
- Наполеон.
- Что Наполеон? - не поняли другие.
- Пирожное наполеон,- уточнил первый.
Действительно, есть такое пирожное. Слоёное оно, то есть делается из разных слоев сладкого теста. Смеются солдаты:
- Действительно, наполеон! Только горячее очень тесто. Трудным бой оказался за этот дом. Впрочем, и за другие дома тоже
бои не легче. Поднимались наши бойцы всё выше и выше. Переходили с этажа на этаж. До самой крыши почти поднялись. И тут задержка. Видят фашисты - этаж последний. Дальше - крыша. За крышей небо. Бьются фашисты насмерть. Час штурмуют наши седьмой этаж. Не даётся этаж упрямый.
Пошли разговоры, вызвать сапёров, снести, взорвать, уничтожить дом. Пусть рухнет, придавит собой фашистов.
И вдруг что такое?! Оттуда, сверху, с седьмого этажа на шестой навстречу к нашим с автоматом в руке прорвался советский воин. Смотрят солдаты: так это ж Белкин! Старшина Белкин!
- Откуда ты, Белкин?!
- С неба,- смеётся Белкин.
Устремились солдаты за Белкиным ввысь на седьмой этаж.
Оказалось, взобрался Белкин по водосточной трубе на крышу. И ручной пулемёт поднял. С крыши проник на чердак. С чердака на седьмой этаж. Поднял видом своим и огнём у фашистов панику. Пробил пулемётом дорогу к нашим. Ворвались наши бойцы на седьмой этаж.
Поражались после боя солдаты:
- По трубе, да на крышу.
- Ловко ты, Белкин. Ловко. Смеются солдаты:
- На то и Белкин!
ТРИ АВТОМАТА
Солдат Ковригин в стрелковом взводе годами старший. Зовут во взводе бойцы солдата: «Отец», «Папаша». А чаще: «Батя».
Ему за сорок. И даже больше. Давно семейный. Давно женатый. Солдаты-дети есть у солдата.
Дивизия, в которой служил Ковригин, наступала на Берлин с севера. Пробились солдаты через Панков. Это берлинский пригород. Это большой район. Вышли на Фридрихштрассе - одну из центральных берлинских улиц. Особенно упорные здесь бои. Дрались за каждый дом. Поработала здесь артиллерия. Самолёты бомбили улицу. От многих домов остались лишь стены. И всё же не сдаются фашисты. Огрызается каждый дом.
Ворвались солдаты в один из таких домов. Друзья устремились по лестнице кверху - оттуда велась стрельба. А Ковригин внизу остался. Задача - обследовать нижний этаж: нет ли внизу засады.
Прошёл Ковригин из комнаты в комнату. Пройти не трудно. Стены во многих местах пробиты. Хотел возвращаться назад. Вдруг видит: в полу проём. Подвал сквозь проём чернеет. Глянул солдат в проём. Отпрянул. Застрочили оттуда пули. Бьют, как фонтан, как гейзер. Схватил Ковригин гранату. Опять к проёму. Только думал швырнуть гранату, да затихла в этот момент стрельба.
Поберёг он гранату. Шагнул к проёму. Не ответил подвал огнём. Глянул Ковригин. Видит: в подвале сидят мальчишки. Трое. По автомату в руках у каждого. Смотрят, как из норы волчата. Прижались один к другому.
Знал о таких Ковригин. Не хватает солдат у фашистов. Призвали стариков и подростков в армию. Автоматы мальчишкам в руки:
- С вами бог! На врага, молодая Германия!
Не смотрит война на возраст. Гибнут в боях ребята.
Трое таких и попались теперь Ковригину. Засели они в подвале. Ясно солдату: расстреляли юнцы патроны. Держит солдат гранату. Гибнут в боях подростки. Вот и этим пришёл конец.
Хотел Ковригин бросить в подвал гранату. Глянул опять на мальчишек. Сидят они трое. Прижались один к другому. Безусые лица. Птенцы зелёные. Не поднялась у солдата рука. Не бросил гранату. Целы ребята.
- Марш по домам! Нах хаузе! - крикнул в подвал Ковригин.
В это время наверху началась сильная перестрелка. Побежал Ковригин к своим на помощь. Удачно прибыл. Помог гранатой.
Взяли вскоре солдаты дом.
Уже потом, когда выходили они на улицу, снова Ковригин свернул к подвалу. Шёл осторожно. Автомат на всякий случай держал на взводе.
Поравнялся с проломом. Остановился. Глянул. Нет мальчишек. Тихо в подвале. Пусто. Присмотрелся. Что-то заметил. Что там такое? Видит: три автомата в углу лежат.
- Ковригин! Ковригин! - позвали бойцы солдата.
- Тут я!
Вернулся к своим Ковригин.
- Что там такое?
Смолчал, не сказал солдат, посмотрел на стены, на перекрытия:
- Эх и крепка домина!
Солдат Ковригин во взводе годами старший. Зовут во взводе бойцы солдата: «Отец», «Папаша». А чаще: «Батя».
Ему за сорок. И даже больше. Давно семейный. Давно женатый. Солдаты-дети есть у солдата.
РОКОВАЯ ВСТРЕЧА
Танкист Евдокимов растворился в воздухе. И он, и его машина. Ехал на танке. Все видели танк. Вдруг рядом с танком раздался взрыв снаряда. Поднял он землю - создал завесу. Опустилась земля на землю. Глянули солдаты: там, где был танк, видят пустое место.
Кто-то вскрикнул:
- У фашистов оружие новое! Кто-то бросил:
- Может, не было вовсе танка. Кто-то сказал:
- Надо пойти, проверить.
Подошли бойцы к тому месту, где на их глазах испарился советский танк. Глянули - всё понятно...
Фашистский солдат Ганс Кугельмихель больше всего боялся советских танков. Был он вовсе не трус. Мин не боялся. Бомб не боялся. А танков боялся очень. Странность имел Кугельмихель: при виде танков бросало солдата в ик. Увидит, услышит и сразу: «Ик!»
Попал однажды Ганс Кугельмихель - было это ещё во время сражений южнее Курска - под страшную атаку советских танков. С той поры и родился ик.
Во время боёв в Берлине судьба солдата сложилась так, что был он послан на оборону берлинского метро. То есть спустился солдат под землю.
Скажешь одно: повезло солдату. Укрыла судьба от танков.
Хорошо Кугельмихелю здесь в подземелье. До войны он как раз в берлинском метро работал. Знает все станции, все тоннели, пути, выходы, входы, все переходы. Незаменимым он здесь оказался. По тоннелям, по переходам метро перебрасывались в разные части города фашистские подразделения. Сопровождал их Ганс Кугельмихель. Был своеобразным проводником.
Вот и в эту минуту вёл Кугельмихель группу фашистских солдат. Идут они по путям в тоннеле. Отдаётся гулко солдатский шаг.
И вдруг - что такое? Почудился солдату звук мотора. И в ту же секунду...
- Ик! - вырвалось у Кугельмихеля.
Остановился солдат: