Страница 10 из 16
А надо сказать, что большинство танков в дивизии было как раз устаревшего типа. Не тягаться им с лучшими советскими танками.
Уступали они и фашистским. И моторы у них слабее, и броня тоньше. Крепче были фашистские танки.
- Нет, наши крепче, - утверждает старшина Махарадзе.
- Да где же крепче,- возражают солдаты,- раз броня у них тоньше, раз силы в моторах меньше.
- Крепче, крепче,- стоит на своём танкист. К инженеру солдаты его водили, к командиру батальона его водили, в инструкции и наставления носом сунули.
- Нет, наши танки крепче, крепче,- повторяет опять Махарадзе.- Неточность, видать, в инструкциях.
Вот ведь кавказец. Вот ведь упрямец.
Дивизия полковника Гетмана входила в войска, оборонявшие подходы к столице с юга. Дралась она за Тулу, сражалась за Серпухов, под Каширой помогала генералу Белову.
Немало геройских дел на счету у танкистов. И вот выпал дивизии новый подвиг.
30 ноября 1941 года фашисты предприняли ещё одну попытку ударить на Москву с юга. Бой разгорелся у селений Манышино и Суходол. 80 первоклассных фашистских танков обрушились на дивизию полковника Гетмана.
Отважно сражались танкисты. Вместе с подоспевшими сюда пехотинцами остановили они фашистов. Как ни пытались фашисты подмять дивизию Гетмана, в какие ни ходили они атаки - ив лоб, и во фланг, и строем клин, и строем таран,- удержались советские танки. Сами танкисты потом поражались: откуда в танках такая крепость, как устояли они в сражении.
Закончился бой.
- Ага, а я что говорил! - торжествует старшина Махарадзе. И снова своё: - Крепче наши танки, крепче. Не чета им фашистские.
- Да как же - крепче, - кто-то снова полез из спорщиков.
- Крепче, - подтвердил Илларион Махарадзе. И поясняет, почему они крепче.- Броня - это раз,- загнул палец старшина Махарадзе,- упорство в бою - это два. Вера в победу - три. Геройство, считай,- четыре. Так у кого же танки, выходит, крепче?
Смотрят солдаты на старшину Махарадзе.
- Ты смотри, правду, поди, говорит кавказец. От геройства и верно металл крепчает.
«НАПИШУ ИЗ МОСКВЫ»
Не удаётся фашистам прорваться к Москве ни с юга, ни с севера.
- Брать её штурмом, брать её в лоб! - отдают приказ фашистские генералы.
И вот вечер накануне нового наступления. Обер-лейтенант Альберт Наймган спустился к себе в землянку. Достал бумагу, начал писать письмо. Пишет своему дядюшке, отставному генералу, в Берлин. Уверен Наймган в победе.
«Дорогой дядюшка! - строчит Наймган. - Десять минут тому назад я вернулся из штаба нашей гренадерской дивизии, куда возил приказ командира корпуса о последнем наступлении на Москву…» Пишет Наймган, торопится: «Москва наша! Россия наша! Европа наша! Тороплюсь. Зовёт начальник штаба. Утром напишу из Москвы».
Новую свою попытку прорваться к Москве фашисты начали с самого кратчайшего, Западного направления. Прорвали вражеские дивизии фронт под городом Наро-Фоминском, устремились вперёд.
Торжествуют фашистские генералы:
- Путь на Москву открыт!
Посылают депешу быстрей в Берлин:
«Путь на Москву открыт!»
Мчат к Москве фашистские танки и мотоциклетные части. Пройдено пять километров… десять… пятнадцать, деревня Акулово. Здесь, под Акуловом, встретил враг заслон. Разгорелся смертельный бой. Не прошли здесь фашисты дальше.
Пытаются враги пробиться теперь южнее Наро-Фоминска. Прошли пять километров… десять… пятнадцать. Село Петровское. И здесь, у Петровского, преградили дорогу фашистам наши. Разгорелся смертельный бой. Не прорвались фашисты дальше.
Повернули фашисты на север. Устремились к станции Голицыно. Прошли пять километров… десять… пятнадцать. У деревень Бурцево и Юшково стоп! Стоят здесь на страже наши. Разгорелся смертельный бой. И здесь не прорвались фашисты дальше. Захлебнулась и здесь атака.
Отбили советские воины новый прорыв на Москву. Отползли, отошли фашистские танки к своим исходным рубежам. Отошли фашисты и всё же не верят в силу советских войск. Успокаивают сами себя фашистские генералы:
- Ничего, ничего - отдохнём, поднажмём, осилим!
А в это время на север, на юг от Москвы и здесь, на Западном направлении, собирали советские части свежие силы. К Москве подходили новые дивизии, в войска поступали новые танки и новые пушки. Советская Армия готовилась нанести сокрушительный удар по врагу.
Готовы войска. Нужен лишь сигнал к наступлению.
И он поступил.
На одних участках фронта 5-го, а на других 6 декабря 1941 года войска, оборонявшие Москву, перешли в грандиозное наступление. Советская Армия стала громить врага и погнала его на запад.
Ну, а как же с письмом Наймгана? Дописал ли его офицер?
Нет, не успел. Погиб лейтенант Наймган. Вместе с письмом в снегах под Москвой остался.
«Тайфуном» назвали фашисты своё наступление.
Взвился «Тайфун», как ястреб. Рухнул, как камень, в пропасть. Укротили его советские солдаты.
ПЕРЕЛОМИЛОСЬ
Переломилось. Свершилось. Сдвинулось. Наступает Советская Армия. Рванулись войска вперёд. Громят фашистов армии генералов Говорова, Рокоссовского, Лелюшенко, Кузнецова, Голикова, танкисты Катукова, Гетмана, Ротмистрова, конники Доватора и Белова, герои-панфиловцы и много других частей.
Успешно идёт наступление. Много отважных солдат из разных сёл, городов, областей, республик защищало Москву. Здесь москвичи и рязанцы, украинцы и белорусы, латыши и казахи и много других бойцов. Перед самым наступлением прибыло в войска пополнение - сибиряки и уральцы.
В канун наступления командующий Западным фронтом генерал армии Георгий Константинович Жуков направился к войскам. Приехал сначала как раз к уральцам. Рослый уральцы народ, красивый.
- Здравствуйте, товарищи бойцы!
- Здравия желаем, товарищ командующий!
Поговорили о том о сём.
- Как настроение?
- Боевое, товарищ командующий!
- Как доехали?
- Люксом, люксом!
А сами в теплушках ехали.
- Готовы идти в наступление?
- Готовы, товарищ командующий!
- Ну что же, удачи, товарищи. До встречи на поле боя!
Простился Жуков с уральцами, поехал в дивизии к сибирякам. Ядрёный сибирский народ, смекалистый.
- Здравствуйте, товарищи бойцы!
- Здравия желаем, товарищ командующий!
Пошли разговоры о том о сём. Как настроение? Как доехали? Как вас тут встретили? И наконец:
- Готовы идти в наступление?
- Хоть сию минуту, товарищ командующий!
- Ну что же, удачи, товарищи. До встречи на поле боя!
Поехал Жуков в полки к москвичам.
- Здравствуйте, товарищи бойцы!
- Здравия желаем, товарищ командующий!
И тут разговоры о том о сём. О Москве, о войне, о московской хватке. Закаленный народ москвичи. В боях и в защите стойкий.
Смотрит Жуков на москвичей:
- Ну как, товарищи, готовы идти в наступление?
- Заждались, товарищ командующий!
Объехал Жуков другие дивизии. Встречался с казахами и белорусами, с латышами и украинцами. Побывал у рязанцев, у каширцев, у туляков. Всюду один ответ. Скорее ударить по лютому зверю. Скорее разить врага. Ехал Жуков назад, на командный пункт, смотрел на снег, на поля Подмосковья.
«Момент наступил. Самый момент», - рассуждал Жуков.
Доложил он в Ставку Верховного Главнокомандования, что готовы войска к наступлению.
Дала Ставка приказ к боям.
ХОДИКИ
Наступает Советская Армия. Отходят фашисты, сжигают всё на своём пути, минируют.
В одном из уцелевших крестьянских домов временно разместился штаб генерала Константина Константиновича Рокоссовского. Прославилась армия Рокоссовского в боях за Москву. Герои-панфиловцы сражались именно в этой армии.
Очистили сапёры дом от фашистских мин. Штаб приступил к работе. Рокоссовский, начальник штаба армии генерал Малинин и член Военного совета армии генерал Лобачёв склонились над картой. Нужно подготовить и передать войскам срочные распоряжения.