Шоу Подбор

Стоило выйти из теплого здания резиденции, как прохлада окутала плечи, напомнив, что погода сегодня не летняя. Холодный порыв ветра опалил щеки, бросив прядь волос в лицо, глаза заслезились. И кардиган, как на зло, остался в кабинете сэра Аньелли. Ситуацию спас Клодель Арчибальд, стянув свой шерстяной пиджак, который протянул мне. Благодарно улыбнувшись, закуталась в теплую шерсть, знакомо пахнущую инквизитором. И так удобно стало, тепло и комфортно, что я уже даже не возражала против надежной, шершаватой руки мистера Арчибальда, осторожно сжимающую мою ладонь.

Агенты шагали впереди, о чем-то вяло переругиваясь. А я вдруг вспомнила, что забыла спросить мистера Арчибальда еще об одной важной детали.

— Мистер Арчибальд…

— Мы уже обсудили этот вопрос вчера. — усмехнувшись, оборвал меня инквизитор.

— Что мы вчера обсудили? — нахмурила я брови, предчувствуя нечто плохое для себя. Могла ли я встретиться с инквизитором в тот вечер? И если да, то что же могла сделать пьяная я?

— Эль, ты сколько выпила? — ответил вопросом на вопрос мистер Арчибальд, старательно прячущий улыбку.

Естественно, я тут же набрала в легкие воздуха, в попытке откреститься и заявить, что я за ЗОЖ. Нет, ну а чем черт не шутит? Глядишь и сработало бы. Да только как-то неловко врать, когда на тебя смотрят эти внимательные темные глаза.

И, к слову, когда это мы успели перейти на «ты»?

— Не помню, — честно призналась я, поёжившись. — я сначала вообще не пила. А потом девочки заставили меня выпить бокал, чтобы я успокоилась и, в общем, дальше — провал.

— Ты ничего не помнишь? — словно между делом полюбопытствовал инквизитор. И, дождавшись моего утвердительного кивка, добавил патетично: — Какой удар по моему мужскому самолюбию!

— Мистер…

— Клодель.

— Клодель, — послушно повторила я, наслаждаясь звучанием букв. Было что-то в этом сочетании одновременно плавное и резкое, твердое и мягкое. Необычно. — мне жаль, если я вчера сделала что-то, что…

— Ты поцеловала меня. — хитро стрельнув глазами, произнес инквизитор. Я из-за шока споткнулась о собственную ногу, едва не упав носом вперед. Поддержал, даже пронес пару метров, совершенно не напрягшись. — Затем попыталась стащить рубашку.

Мне стало дурно. И даже не столько от того, что набросилась на инквизитора с целью стащить рубашку, сколько от мысли, что не помню этого. В смысле, если уж я решилась стаскивать с мужика одежду, то хотелось бы помнить об этом. А так что получается? Стащить стащила, а удовольствия никакого. Тьфу. О чем я вообще думаю? Черт бы побрал этого Илдвайна, сводника несчастного, алкоголь и меня.

— А потом? — с ужасом вопросила я, приготовившись к самому худшему.

Мист…Клод продолжа нести меня на руках, подхватив за талию, поэтому можно было не беспокоиться, что упаду от новости прямо там, где стояла. Не знаю, что инквизитор прочел в моем взгляде, но его руки, удерживающие меня, напряглись.

— Заявила, что как честный мужчина я обязан на тебе жениться. — моя челюсть отпала второй раз за день.

Это я такое сказала?

Да быть не может! Даже будучи пьяной в стельку я бы никогда не предложила сыграть свадебку. Создать общий бизнес, отправиться вместе на Ямайку, попробовать шаурму на восточных аэровокзалах — возможно, но никак не свадьбу.

— Вре-ешь, — прошептала я скорее с надеждой, нежели уверенно.

На меня смотрела пара самых честных глаз в мире, что окончательно убедило меня в беспардонном обмане со стороны отечественной Инквизиции. На пару минут стало обидно за народ планеты, которые видят вот в этой хитрой морде уверенность в безопасности завтрашнего дня.

— И не стыдно? — полюбопытствовала я ворчливо, упиревшись ногами о землю. Понял. Отпустил.

Отойдя на пару шагов от инквизитора, под насмешливым взглядом приняла независимый вид, поплотнее укутываясь в пиджак. Гордость гордостью, а воспаление легких — штука неприятная. Пусть и лечиться в течение нескольких часов путем прогреванием инфракрасным лучом.

— Это мне должно быть стыдно? — крайне заинтересованно вопросил Клод, деланно вскидывая бровь. Я пожала плечами. Ну не мне же должно быть стыдно за наглющий обман честных граждан в моем лице. — Я возвращался в свои апартаменты после долго рабочего дня, во время которого, к слову, был вынужден разбираться с истеричным припадком Хоткинса после учиненного тобой самосуда, а встретил потерянную представительницу рода Оплфорд. Ты брела, кажется, сама не понимая, куда идешь. Я, по-твоему, должен был оставить тебя?

— Я не набрасывалась с непристойными намерениями! — я посчитала нужным подчеркнуть данный факт.

— Так ты все же помнишь вчерашний вечер? — поинтересовался инквизитор, замирая напротив меня.

И вот стою я, гляжу на него, а мысли куда-то уходят. И ведь, наглецы, возвратиться не обещают. Напротив возвышается непримиримой скалой инквизитор, небрежно засунувший руки в карманы, с легкой усмешкой на губах и львиной долей обаяния в глазах. Темных, к слову. Помню, когда мы встретились в первый раз во время моей панической атаки, у Клода тоже были темные глаза. А потом насыщенно-синего оттенка. Сейчас же я могла наблюдать за потрясающим зрелищем, как тьма медленно затмевает собой летнее небо, сменяя синеву черными разводами. И уже не хочется возмущаться, да и сил на сопротивление уже нет.

— Нет, — отозвалась я спокойно, даже независимо засунула руки в карманы. — провал.

— Тогда ты не можешь со стопроцентной уверенностью отрицать мои заявления, — хмыкнул Клод, протягивая руки и поднимая воротник на пиджаке, чтобы тот закрывал мне шею. Определенно, так теплее. Холод не обхватывает горло холодными тисками.

— А ва…тебе не холодно? — полюбопытствовала я, придирчиво оглядывая инквизитора. Брюки, белоснежная рубашка… наверняка околел, бедняга. А все из себя героя строит.

— Нет, — склонив голову к левому плечу, ответил Клод с легкой улыбкой. — замерзла?

— Мне тепло, — покачала головой я, возобновляя шаг. — а вот ты явно мерзнешь. Давай поскорее проводим агентов и вернемся в резиденцию. Иначе будет у нас один больной маршал инквизиции, и стрелок прибавит себе очко в счет.

И вот иду я, размышляю вслух, а инквизитора нет. Замерла, оглянулась назад и увидела чудо чудное: стоит Клод, глядящий мне вслед выразительным взглядом. Увы, расшифровать его посыл я была не в силах.

— Что-то случилось? — вопросила я напряженно. Неужели так подействовали мои слова о счете со стрелком? Но я же образно.

— Да нет, — пожал плечами Клод, догоняя в два шага. А я сделала десять, как минимум. Вот она — несправедливость во всей ее физиологической красе. — но впервые за много лет кто-то обеспокоился моим здоровьем.

— А мама? — удивилась я.

Это мне приходится жить отдельно от рода из-за некоторых разногласий с семьей. Поэтому и контактируем мы редко, а когда встречаемся, то обсуждаем глобальные и важные для семьи вопросы, а не мое здоровье. Но от друзей я знаю, что их родители очень трепетно относятся к самочувствию своих детей. Даже если сыночке тридцать с хвостиком, и он маршал Инквизиции.

— Нет. — усмехнулся Клод.

— Потому, что ты взрослый и самостоятельный или потому, что ей все равно? — нарушая все правила тона и тактичности, вопросила я. Нет, ну а если я к нему приставала и требовала жениться на мне, то к чему теперь это стеснение?

— Первое, — подумав, ответил Клод. — никому и в голову не приходит задавать подобных вопросов маршалу Инквизиции.

— Можно подумать, что ты — робот и все человеческое тебе чуждо. — хмыкнула я, прибавляя шаг. Впереди показались лопасти вертолета. Будет обидно, если агенты улетят без нас. — Даже лучшим из нас порой нужна поддержка и забота.

Инквизитор не ответил, только пожал плечами безразлично. Мол, наверное, кому-то и нужна поддержка, но не мне точно. Мне оставалось только улыбнуться этой показной сдержанности.

— Я хотела спросить… — замявшись, произнесла я. — Помнишь тот букет?

Мужчина кивнул, вопросительно взглянув на меня.