Шоу Подбор

— Чем я так плох, что вызываю в тебе лишь жалость? — продолжил наследник Арчибальдов, вперив в меня тяжелый взгляд карих глаз. Он ждал ответа, но я молчала. А что тут скажешь? — Или ты до сих пор влюблена в Армани? Тогда мне показалось, что ты не против поцелуя. Но как только я приблизился к тебе, ты стремительно убежала, словно я уподобился дикарям и предложил устроить костерок с тобой в качестве топлива.

Я опустила глаза, изучающе уставившись на металлические носки собственных балеток. В них отражалось мое растерянное выражение лица. Встретившись взглядом с самой собой, я раздраженно дернула плечом. Стою, как школьница, а он меня отчитывает. И за что, собственно? А за то, что я не бросилась к нему на шею с воплем «возьми меня».

— Роберт, ты Арчибальд. — сообщила я очевидную истину, прервав затянувшееся молчание. — Но это не значит, что по праву рождения ты становишься тайной мечтой всех девушек. Я не должна любить тебя только потому, что ты так захотел. Однако, если тебе так захотелось развлечься, то оглянись. Ты на шоу, устроенном ради тебя. Здесь есть еще несколько конкурсанток, которые готовы убивать за то, чтобы ты обратил на них внимание. Присмотрись, никто тебе ничего против не скажет и даже наоборот — всеми силами будут поддерживать твой выбор спутницы.

— Я выбрал, — кивнул Роберт. — только ты не соглашаешься на эту роль.

— Здесь множество девушек. — покачала я головой. — Останови свой выбор на любой, кроме меня.

— И чем же я так тебя не достоин? — последовал язвительный ответ, когда я обернулась к нему спиной, чтобы покинуть неприятную компанию.

Неловкость возрастала, громкость голосов повышалась. Еще немного, и мы бы сорвались на крик. А спорить под окнами резиденции мне не хотелось. Опять же, на эту сторону выходят рабочие кабинеты и апартаменты приглашенных Арчибальдами гостей. Единственным разумным выходом показалось прервать сложный разговор и вернуться к нему позже, в более комфортной и располагающей обстановке. Однако, Роберт решил иначе, схватив меня за локоть.

— Дело не в тебе, Роберт. — спокойно отозвалась я, стараясь не зашипеть на него. — Тебе не кажется, что сейчас не подходящее время для начала отношений?

— Если ты боишься, что я втайне развлекаюсь тем, что приношу в жертвы девиц на костре, то…

— При чем здесь это? — вопрос прозвучал устало. — Почему ты все время напоминаешь мне о том инциденте? Кажется, я говорила, что пытаюсь забыть адские сутки в чертовом лесу, в котором оказалась из-за психа-продюсера и вашей семейки.

Каюсь, не сдержалась и последние мои слова были весьма жестокими. Но оправдываться перед человеком, у которого взыграло уязвлённое самолюбие, не хотелось. Да и не должна была я здесь стоять и изливать душу перед Робертом. Пожалуй, это последнее, что входило в спектр моих обязанностей.

— Дело не в тебе, Роберт. Даже не в твоей семье. Представляешь, вселенная не вокруг вас вертится. — и, стараясь смягчить прозвучавшее, я добавила уже спокойнее. — Мы из одного мира, Роберт, но с разных планет. Я гораздо ближе к обществу, чем ты. Если я спрошу, акции чьего рода сейчас наиболее выгодно приобрести, то ты ответишь не задумываясь. А если я задам вопрос, какая книга является бестселлером по мнению граждан планеты, то ты надолго замолчишь. Не сможешь ответить на вопрос без помощи сети.

Роберт молчал. Держал меня за руку и молчал, а во взгляде читалось понимание, смешанное с раздражением. Пожалуй, не это он ожидал услышать.

— Ты не знаешь ничего о мире, в котором живешь. — стремясь закрепить эффект, продолжила я. — Когда ты в последний раз был на выставке современных художников? Экспериментируешь ли ты со вкусом кофе или пьешь исключительно классический? Когда в последний раз ты носил джинсы? Под какую музыку танцуют обычные люди? Ты живешь прошлым, Роберт. Исключительная классика, превалирующая в наших кругах. Моцарт, Достоевский, по выходным «Лебединое озеро» в опере. Однажды я уже ошиблась, сделав ставку на политика. И знаешь, что? Чуть не вышла замуж. Изначально Арчи потрясал своим желанием бороться с системой, пока не запутался также, как ты. Увяз в обыденности, воюет с дурацким тостером.

У меня вырвался нервный смешок. И ведь ни слова лжи, лишь чистая правда прозвучала в тот момент. Все мы изначально стремимся к большему, к преобразованию системы, к изменению мира. Однако, с возрастом мы забываем о подростковых целях, о своих мечтах. Взрослеем, наверное.

И вот, желание покорить мир сменяется стремлением к стабильности, принципиальность глушиться страхом, а энергичность предубеждениями. Мы забываем, ради чего жили. Не останавливаемся, осмысляя жизнь, а бежим домой. Ужин готовить, которым потом будем давиться на бегу, пытаясь навести дома порядок, постирать, погладить. Ближе к десяти вечера ляжем спать. Завтра же на работу! А жизнь-то она там, в далеке. И лежим мы в своей кровати, рядом храпит человек, которого, кажется, раньше любили, думаем сколько упустили. Мечтаем и одергиваем самих себя. Успокаиваем мыслью, что все впереди, вот на пенсии отдохнем. А знаете, что будет на пенсии? Будут проблемы со здоровьем, заработанные в течение рабочих будней, раздражающий шум, исходящий от некогда любимого человека. А вот чего не будет, так это исполнения заветной мечты — прыгнуть с парашюта. Возраст не тот…

Глупость какая. Люди вечно изменяют своим мечтам. И никак же мы не можем понять, что подходящего времени никогда не будет, именно поэтому добиваться своих целей нужно прямо сейчас, а не завтра или в выходные. Жить моментом мы разучились с того самого времени, как нам добрый дяденька-сосед сказал, что пора взрослеть. И вот вместо радостных прыжков по лужам мы уже зубрим историю. Хотя тут я, конечно, преувеличила. Безрассудность человека тоже не красит, а история штука полезная. Но ведь можно иногда вынырнуть из рамок, в которые сами себя и загнали, взглянуть на мир вокруг и потанцевать под каплями садового разбрызгивателя. Можно сделать самолетик, написать на нем желание и запустить в небо. Можно погулять под дождем, а потом согревать руки об горячую кружку чая. И даже ночью искупаться в море можно!

В голове что-то щелкнуло. Море же ведь рядом, а на вечер планов нет.

И вот стою я, смотрю на притихнувшего Роберта, а сама уже мечтаю о солёном вкусе на губах. Море…

— А я не могу так жить. — продолжила я спокойно. — Мне не интересна экономика, я далека от политики. Светскому обществу я предпочту хороший фильм, а собственной семье звоню пару раз в месяц. Вы были абсолютны правы, когда сказали, что я бегу от рода Оплфорд. Каждая частичка меня хочет свободы, хочет счастья, хочет жизни без рамок и условностей. Я не участвую на полном серьезе в шоу, не хочу получить статус твоей невесты как раз из-за того, что роду Арчибальд сопутствуют золотые кандалы. Мне ничего не нужно от вас. Потому что ничего, кроме новых обязательств, твой род мне дать не можете.

Я выдохнула, оглядывая окружающее пространство. Птички поют, солнышко светит, травка зеленая растет, а я стою и оправдываюсь, как дура. Даже с Арчи мы никогда ничего не выясняли. Наверное, потому что всегда знали, о чем думает каждый из нас. Абсолютная гармония в отношениях изредка прерывалась скандалом, который затем переходил в бурное примирение. И условности мы стирали, и границы уже не возводили, и все крепости уже давно пали. Парой мы были хорошей, однако расстались.

— Ты хотел поговорить о том, что произошло. Так вот, Роберт, ничего не было. Тем вечером не произошло ничего, о чем жалел бы ты или я. — продолжила я. — Сейчас не время. В тебе говорят не чувства, вернее, не те, что обычно заставляют совершать безрассудства во имя большой любви, а уязвленное моей незаинтересованность самолюбие. Ты злишься лишь потому, что я не на низком старте, готовая сорваться на гонку за тобой в качестве главного приза.

Рука, схватившая мой локоть, напряглась. Глаза Роберта предостерегающе сузились, желваки затанцевали на скулах. Словно по краю пропасти хожу, честное слово. Что же за парни, ранимые пошли? И ведь я ни разу не сорвалась на банальное оскорбление, только правда словно сама с языка рвется.