Сделка с Хозяином 2

Резко подскакиваю и бегу к гаджету, хочется быстрей узнать, что с Игорем всё в порядке.

На экране действительно высвечивается имя брата и я с сильно колотящимся сердцем отвечаю на звонок.

Сосредоточенно слушаю Лёшку. Он оправдывающимся тоном признаётся, что ему пришлось сказать Роме, кто на самом деле спрашивает про Клима.

Мне же, пару часов спустя, кажется детской глупостью, собственная просьба.

– Что-то случилось, да? – тихо спрашивает Анастасия Мироновна, когда я снова сажусь на табуретку.

– Я не знаю, – отвечаю честно, поднимая на неё глаза. – Лёшка нашёл Рому, но тот ему не сказал, что с Игорем, – до этого я ей рассказывала, что мой младший брат остался в северном городе доучиваться.

– А Рома это, кто? – осторожно интересуется встревоженная мать.

– Он самый близкий друг Игоря, – говорю задумчиво и не могу понять, что именно в словах брата меня насторожило.

– Вот видишь, ты знаешь его друга, а я нет, – подмечает она, улыбаясь натянуто.

– Он его, почему-то Бодрым называет, – продолжаю разговор ни о чём, будто это сейчас имеет значение. Видимо инстинктивно пытаюсь отогнать страх за Игоря, который уже пробирается под кожу. Мне реально становится жутко от того, что я могу его больше не увидеть.

– У них же там прозвища и клички на первом месте. Наверное, это Рому, как-то характеризует, – цепляется Анастасия Мироновна за нейтральную тему и скользит невидящим взглядом по кухонным шкафам. – Сына тоже, Климом называют, я слышала, когда на свидание к нему в зону приезжала. Сократили фамилию и новое имя получилось, – говорит, едва заметно улыбаясь. – Знаешь, Никуша, ты можешь думать, что я выгораживаю Игоря, возможно так и есть, ведь он мой сын, как иначе-то. Но лично я нигде больше не слышала, чтобы жизнь так издевалась над человеком, как над ним. Невольно задаёшься вопросом: “Для чего так жить?” – вот опять эти откровения, от которых аж затылок стягивает. – Ты, прости, меня за эту слабость, но для одного, чересчур много бед. Если твой брат, что-то сказал, ты не молчи, девочка, скажи. Я должна знать, что с Игорем, – просит Анастасия Мироновна и смотрит на меня умоляющими глазами.

– Рома сказал Лёшке, что сам мне перезвонит позже, но.., – осекаюсь, решая оставить догадки при себе.

– Пожалуйста, – пронизывает неморгающим взглядом.

– Думаю, это дежурная отговорка и он не собирается мне звонить, – озвучиваю свои подозрения.

– Раз пообещал, значит сделает, у них не принято разбрасываться словами, – так странно, что учительница литературы, напоминает мне о законах порядочных арестантов, но это работает и я действительно начинаю верить, что Рома позвонит мне.

– А ещё мне показалось, что Лёшка, что-то недоговаривает, – делюсь своими ощущениями.

– Нужно набраться терпения и ждать. Друг Игоря обязательно всё прояснит, – только сейчас я замечаю, что этой мудрой и отважной женщине тоже очень страшно.

– Ладно, – втягиваю носом воздух и отпиваю остывший чай. Понимаю, что надо, чем-то отвлечься от этого разговора, но никак не могу придумать, что-то стоящее. – Почему Игорь винит себя в смерти Олеси? Что с ней случилось? – вдруг хочется узнать, что произошло двенадцать лет назад. Теперь я готова, хотя уже догадываюсь, что будет жёстко. Если уж придётся держать удар, то надо знать, что там было на самом деле.

А ведь в какой-то момент, я даже пыталась забыть этого крутого Хозяина, лишь бы держаться подальше, от всего того треша, который был в его жизни. У него почти получилось убедить меня в этом.

– Игоря сначала в колонию для несовершеннолетних отправили, сразу же после суда. Ему же ещё восемнадцати не было, – Анастасия Мироновна настороженно вглядывается в моё лицо. Она скорее всего специально начала рассказывать издалека, чтобы успеть распознать мою реакцию и во время остановиться. – А Олесе, вообще, шестнадцать было. Дети совсем ещё, – выдыхает заботливо, а я затыкаю “глотку”, своей проснувшейся ревности, представляя, какими они были.

“Наверное, как Денис с Лизой”, – думаю я и тут же мысленно на себя наезжаю, за такое сравнение. Пусть суеверной глупо быть, но хочется, чтобы у Дена с его девчонкой, всё хорошо сложилось.

– В ноябре, сына перевезли на зону, а Олесе даже общего свидания было не положено, потому что официально-то она Игорю никто, – поясняет, видимо за долгие годы научилась разбираться в этой системе. – Они тогда больше года не виделись, и я в глубине души, надеялась, что пройдут чувства у девчонки. Думала, что там любовь-то ещё детская, забыла бы и может другого бы встретила. Жалко её было очень, – признаётся Анастасия Мироновна. – Но они не сдались, зарегистрировали брак, прямо в зоне, как только Олесе восемнадцать исполнилось, – отвожу глаза, чтобы не показывать, как тяжело мне слушать про эту влюблённую парочку. Хочется пропустить лирическое отступление и перейти к самой сути.

Какое-то время мама Игоря молчит, и я не мешаю ей собираться с мыслями. Естественно замечаю, что нелегко женщине, этот разговор даётся. Кажется, что она постарела лет на двадцать, всего за пару часов.

– Деньги сын начал нам отправлять ещё до того, как они с Олесей поженились. Так что, никакие передачки мы Игорю больше не собирали и с баулами не таскались, он избавил нас от этого, – не похоже было, что она гордится его прошлыми достижениями, просто не могла не упомянуть. – Олеся поступила в университет, на экономиста учиться, очно. Её учёбу тоже Игорь оплачивал, но нам объяснять, где деньги берёт, он не торопился, – догадывается, конечно, что такие серьёзные суммы не с потолка сыпались, но вслух ничего не говорит. Я же для себя убеждаюсь окончательно, что Клим ещё с зоны с криминалом связан. – Сначала Олеся, раз в пол года ездила к Игорю на свидание, потом чаще стала. Здоровенные парни приезжали прямо к дому, на дорогущей иномарке и увозили её в аэропорт, там встречали тоже на машине и доставляли уже до места и так каждые три месяца. Возвращалась счастливая, рассказывала, что комната свиданий, как номер в дорогой гостинице, если на решётки не смотреть, – качает головой, будто отказывается верить, что это было всё наяву. – У меня редко получалось ездить к сыну, из школы отпускали неохотно, а прогуливать работу я не привыкла. От провожатых таких я тоже отказалась, а деньги, которые сын присылал, я Татьяне отдавала. Ей нужней, у неё мальчишки росли, – Анастасия Мироновна не оправдывается и Игоря не судит, но чем дальше она рассказывает, тем обречённее становится её лицо. – Конечно, в отличии от меня Олесе очень нравилась вся эта роскошь и внимание. Она же глупенькая, кроме станицы-то нашей, ничего путём не видела. Однажды плакала, когда рассказывала, как уговаривала Игоря на ребёнка. Он не согласился, не хотел, чтобы его дитё, без него росло, – после этих слов, сердце у меня сжалось и я быстро опустила глаза, чтобы Анастасия Мироновна ничего не заметила по взгляду. – Срок тогда у сына уже заканчивался, когда он позвонил и просил помочь уговорить Олесю не ездить на последнее свидание, – её голос дрожит и я чувствую, как противные мурашки разбегаются по телу, предвещая мне минимум стресс. А ещё мне вдруг чудится, что я знаю эту страшную историю, но тут же отгоняю навязчивую мысль. – Не понимаю, с чего Игорь взял, что она меня послушает. Олеся отмахнулась от моих доводов и сделала по-своему, – в этот момент вспоминаю, какую я истерику закатила, когда он отправлял меня сюда. Если бы Игорь решил спросить моё мнение, то я бы тоже никуда не согласилась уезжать от него. Видимо со своей женой Клим не захотел так обращаться, как со мной, без всяких компромиссов и от этого понимания, обида снова подступает комом к горлу. – Сын отзвонился мне, когда Олеся приехала к нему и я даже вздохнула с облегчением, – молчит около минуты, наверное, настраивается на что-то. – Потом этот звонок с номера Игоря. Мужчина сообщил мне, что Олеся сгорела заживо на КПП. Было короткое замыкание и охрана не позволила открыть решётки, потому что не положено по технике безопасности, – чёткое ощущение, будто в помещении резко исчез весь кислород и мне стало нечем дышать. Я, как рыба открываю рот, но говорить не получается, кажется, что шею сдавило стальными обручами. Чувствую, как щёки становятся мокрыми и наконец всхлипываю.