Страница 2 из 12
– Фу, – отвернулся Антон, вновь уловив движение уже в другом углу.
Он поспешил пройти по коридору в зал дискотеки – туда, где по словам тети Маши, находился источник взрыва.
Заскрежетав тапками, подошвы которых окончательно покрылись стеклом, Антон двинулся вперед.
Дверей не оказалось вовсе. Вместо них лишь пара обглоданных пожаром досок. Колесников замедлил ход и ступил на поблекший пол. Вокруг небольшого возвышения круглые столики, за которыми все еще сидят посетители.
Сидят неподвижно, словно гипсовые фигурки, беспричинно застывшие в момент оживленного действа. Со стороны буфета слабо мигает тонкая полоска светодиодов. Антон медленно зашагал между столами. На их поверхности без труда различались цилиндры стаканов и гармошки салфеток. Прямоугольные сигареты и в редких случаях овальные тарелки с едой. Однако все покрылось пылью, стало серым, словно никогда не имело цвета, вкуса и запаха. Да и все эти люди уподобились предметам, словно ни единого дня не дышали, будто вовсе никогда и не жили.
Колесников подобрался к барной стойке. Чем ближе к танцполу, тем вольготнее фигуры. Один из грузных мужчин возложил ноги на стол, другой нагнулся до пола в попытке что-то достать. Антон протиснулся между спинками стульев, стараясь никого не задеть, когда его кто-то схватил за халат.
– Черт, – дернулся парень.
Всего в полуметре сидела девушка. Ее тонкие пальцы вцепились в махровый подол, а голова запрокинулась. Губы разъехались, обнажая ряды, таких же серых, как и все остальное, зубов, а глаза в экстазе заплыли под веки.
– Эй, дамочка, поаккуратнее с халатом! Это мой любимый.
Он театрально выдернул подол, как вдруг ее кисть отскочила от запястья и, ударившись о пол, рассыпалась в прах. Антон вздрогнул. Он поднял глаза на все еще застывшую улыбку и замер сам. Все вокруг казалось ему невыносимо странным. И сколько бы раз он не спускался в этот мир, столь жуткого места астральный путешественник еще не видел.
Чем ближе к стойке, тем больше битого стекла и бесформенных ошметков. Когда Колесников, наконец, добрался до высокого стула, в полумраке кто-то вновь шевельнулся. Шорох раздался слева – именно оттуда краем глаза Антон уловил быстрое движение. Парень нерешительно повернул голову – теперь их черные тела, все как один, стояли у него за спиной. Они обступили ореолом, устремив черные угольки глаз на гостя.
– Ладно, – тяжело задышал Антон, – разобраться что к чему и проваливать!
Внезапно с хлипкой полки сорвалась увесистая бутылка и ударилась о пол. Подобно мини взрыву, резкий звук заставил плотно сжать веки и пригнуться.
А после тишина. Издалека приближалась ритмичная мелодия. Бас нарастал, пока не усилился до той мощи, что глушит любого, кто решится посетить подобное заведение в разгар ночи. Колесников открыл глаза.
По глянцевой плитке скользили неоновые огни. Антон выпрямился, не сразу смекнув, что оказался в переполненном людьми заведении. Как и полагается, прямо перед носом кто-то пронес пару пенящихся бутылок пива, а со спины пихнули локтем.
– Заказывать будешь? – рявкнул бармен, брызнув слюной из-под обгрызанной зубочистки.
Антон поморщился, оставив того без ответа. Обстановка казалась обычной. У шеста неумело крутились пьяные девицы, а вокруг пританцовывали захмелевшие работяги местных строек. В стороне туалетов у ярко-зеленого указателя кому-то били морду. У стеклянных дверей, ковыряясь в зубах, мило беседовали охранники. Близ колонок, подложив под голову куртку, спал человек. У заляпанных зеркал сексуально вытанцовывала пара.
«Кажется, все заняты своими делами… Кому тут надо подрывать что-то?»
Взгляд пал на парня. Он одиноко сидел за столом и разглядывал мутный стакан. Неуклюже достав из кармана зажигалку, посетитель постарался добыть огонь. На секунду у него даже получилось, и тогда пламя озарило до боли знакомое лицо.
«Я его знаю! Но откуда?»
Антон отвернулся, перебирая в памяти старых знакомых.
«Институтский друг? Кто-то из ребят со двора? Да, кто он такой?»
Колесников снова повернулся к старинному приятелю, но место оказалось пустым. Антон забегал глазами по танцполу, затем привстал, рассматривая толпу у входа. Он повернулся к колонкам и даже к заляпанному зеркалу, где танец давно перешел в оргию. Нет. Нигде нет. Испарился. Исчез.
Сутулый силуэт мелькнул в дверях уборной. Антон сорвался с места и, пробираясь сквозь толпу, направился за ним. Танцующие в угаре неохотно расступались. Бугай и вовсе не хотел пропускать. Колесников ступил вправо, качок загородил путь. С шагом влево вышла та же история. Антон начинал злиться. Он толкнул нахала и получил толчок в ответ. Попятившись, Колесников налетел на девицу с длинным маникюром, которым она незамедлительно впилась ему в лицо.
– Да чтоб вы все… – вскрикнул он и, зажмурившись, перенесся на кафельный пол туалета.
«В аду горели…»
Хотел было добавить Антон, когда вовремя вспомнил, что все они и так в аду. И с этим, пожалуй, ничего не поделать.
В одной из кабин кто-то громко стонал, часто ударяясь о шаткую перегородку. И Колесников было подумал, что не за тем погнался, когда из дальнего угла раздался шепот.
– Я не хочу этого делать… – противился незнакомец.
Антон приблизился. Кабина оказалась заперта.
– Ты уверен в этом? – продолжал свой монолог парень.
Он выжидал ответ. Ему совершенно точно кто-то отвечал. Тот голос, который не суждено услышать другим. Тот, что говорит лишь в его голове.
– Сам знаю… Мы так долго готовились! Нет, я не трус… Я все понимаю…
Он замолчал. Затем зашуршал пластиковым пакетом и отворил щеколду. Антон на миг растерялся, но вскоре бросился к двери и, выйдя в шумный зал, занял темный угол близ зеркал.
Парень вышел, поддерживая низ черной байки. Вероятно именно там, под его толстовкой, скрывался пакет со взрывчаткой. Колесников последовал за диверсантом. Его задача вовсе не остановить психопата. Антон должен всего лишь посмотреть ему в лицо, чтобы, проснувшись, суметь составить словесный портрет.
Черная фигура ускользала, умело лавируя между столов и, потерявших координацию, посетителей злачного места. Антон столкнулся с очередным нетрезвым, на которого теперь не было ни сил, ни времени. Тот встал в боксерскую стойку и мячиком запрыгал на месте.
– Господи, – Колесников закатил глаза.
Он сощурился и, сосредоточившись лишь на одной точке, снова перенесся. Теперь до черной байки рукой подать. Антон шагнул вперед и сорвал с головы капюшон. Парень обернулся. Все замерло. Музыка низким басом вытягивала несколько зависших во времени нот. Танцпол, еще секунду назад извивавшийся, словно клубок червей, вмиг стал неподвижен. Ровно, как и весь зал. Бармены, боксеры, охранники, работяги со стройки в забвенном угаре – никто более не шевелился. И только для мирно спящего у колонки, кажется, ничего не изменилось.
Такого не случалось. Не случалось никогда. Но даже этот феномен, который еще только предстояло изучить, отходил на второй план. Антон смотрел в лицо человеку, глаза которого заволокло черным дымом. И эта темнота затягивала самого Колесникова, парализуя и гипнотизируя. Он отчаянно пытался перевести взгляд на нос или губы, на подбородок, лоб или брови, но не мог. Мрак всецело поглощал его.
Внезапно все вокруг принялось направленно лететь. Летел и Антон. Все вмиг ускорилось, словно по воле диджея времени, что держал свой палец на пластинке, а после отпустил.
Очнувшись на полу у стены, Колесников поднял глаза – на него неслась волна из осколков, обломков и пыли. Антон закрыл лицо руками. Его вновь прижало к стене, только на этот раз зеркала позади разорвалась, словно были напичканы динамитом. Колесников лежал на полу. В тяжелом воздухе все еще моросил дождь из мелкого стекла. Он переливался брильянтовой пылью в единственно уцелевшем луче лазерного проектора. Потолок полыхал огнем. Рыжие языки пламени быстро пожирали белые квадраты пенопласта, оставляя черный смердящий дым.