Страница 8 из 12
Слава Богу, я – маг. Иначе парнишке было бы уже не помочь.
Первым делом погрузила в сон ребёнка. Пусть сейчас он без сознания в состоянии болевого шока, но так надёжней.
– Пойдёт? – послышался голос Кыса. Вот и нашлась пропажа! Перед лицом мелькнул тонкий острый клинок, явно эльфийской работы. На периферии сознания я поразилась, как настолько редкая вещь могла здесь оказаться. Я взвесила в руке. Форма конечно не та, зато маленький и очень острый.
– Обеззаразить, – я сунула клинок в руки Кирилла и добавила: – и руки. А ты – Кыс – вон отсюда.
– Но я.. – начал было лис.
– Девушка сказала – вон. Ты не должен на это смотреть и её отвлекать. Лучше организуй место, куда можно будет перенести парня, если… когда мы его спасём, – ответил за меня Кирилл.
Оборотень понял, что с нами лучше не спорить, поэтому понуро пошёл, куда сказали.
Кирилл же под шокированными взглядами присутствующих плеснул принесённый дорогущий гномий коньяк на лезвие и на свои руки.
– Вы, – ткнула пальцем в кентавра, пропустившего меня к пациенту, а теперь склонившегося над ним вместе со мной – мне он показался самым адекватным: – тоже самое. Руки в коньяк, берите чистую тряпку и зажимайте здесь, – я показала на кожу по обеим сторонам от меча. – И держите крепко. Оба сердца кентавров качают кровь с огромной силой. Удержите.
На заднем фоне удивлённо гаркнул Кирилл. А я порадовалась, что вопреки воле дворцовых учителей, брала уроки у травников и даже некромантов. И знаю физиологию кентавров. Иначе, даже с магическим зрением, я бы не смогла быстро принять решения о порядке действий. Меч вошёл ровно в одно из сердец ребёнка.
– Кирилл, вытаскивай меч на счёт три, по той траектории по которой он вошёл в рану. Готовы? Зажимайте! Раз, два, три!
Кирилл быстро, но ювелирно аккуратно, вытащил оружие из груди, кентавр рядом практически навалился на открытую рану, пытаясь сдержать хлынувший фонтан. А я за эти пару секунд останавливала кровотечение.
Если с людьми всё было проще, то с сумасшедше-быстрым сердцебиением этой расы, вся кровь могла покинуть тело ещё до начала операции.
Когда поток остановился, и я разрешила взрослому кентавру убрать руки и насквозь мокрую тряпку с раны, то попросила, одновременно разрезая протянутым клинком верхние ткани, освобождая место для обзора и убирая всё лишнее:
– Найдите ближайшего родственника ребёнка.
– Это я! – нервно выкрикнула женщина, которую я идентифицировала, как мать пострадавшего.
Я мельком на неё взглянула. За время обучения на Земле мы научились с Андреем с помощью моих сил определять группу крови у пациента. Оказалось, что я её просто вижу разными цветами. Точнее, слабыми оттенками. Поэтому всех собравшихся будет довольно долго и проблематично осмотреть. У меня четвёртая, у Кирилла третья, – мы оба не подходим.
У ребёнка была вторая группа крови – не самая редкая. Так что я не удивилась, когда увидела и у матери такую же группу. Проблема была в другом – у матери явно кровь положительная, а у моего пациента отрицательная. Я вспомнила, как однажды влила кибер-пациенту с отрицательным резус фактором положительную кровь (виртуально, конечно же), и как у последнего случился анафилактический шок. Тогда Андрей меня долго и очень муторно ругал.
Я вздрогнула от воспоминаний.
– Нет, мать не подходит, и уведите её – она беременна, ей не нужно на это смотреть.
Женщина ошарашенно вытаращила на меня глаза, как и большинство присутствующих, но мне не было до этого никакого дела.
– Кто ещё? – боковым зрением увидела, что упирающуюся женщину действительно уводят.
– Я, – на грани слышимости проговорил кентавр, помогавший мне. – Я – дядя Келна..
Я присмотрелась. Первая отрицательная! Идеальный донор! С собой бы его взять!
– Кирилл – капельницу!
Мужчина подскочил и засуетился, пытаясь из подручных материалов создать капельницу.
Сама занялась раной. Всё, как обычно, только в сто раз сложнее – убрать всё лишнее, обработать, зашить. Один из молодых кентавров сёл рядом со мной и подавал то, что просила.
Магией срастила сначала порванные сосуды, потом мышечные ткани, потом уже вручную зашивала кожу.
Кирилл сунул мне под нос свернутую в длинный жгут какую-то травину.
– Запаяй!
Я не глядя исполнила и продолжила своё занятие. Кроме этой страшной раны были ещё несколько. И некоторые действительно жуткие. Пришлось зашивать печень и бесконечные порезы – они не были смертельными, но их было много и через каждый уходила драгоценная кровь.
– Иголки нет, сможем вставить так?
Кирилл махнул перед глазами полым кусочком стержня от шариковой ручки, которую наверняка извлек из своих многочисленных карманов. Импровизированная игла крепилась к длинному гибкому травянному жгуту и кончалась таким же кусочком полого стрежня. Чистого, к счастью.
Я прикинула. Тостоват, конечно для иголки, но вряд ли найдём что-то тоньше сейчас.
– Шрам останется, – предупредила кентавра, которому Кирилл уже перевязал руку повыше локтя и обеззаразил предварительное место укола.
Мужчина только горько усмехнулся.
Я, не медля больше ни минуты, клинком аккуратно рассекла кожу над веной и вставила в поток кусочек стержня. Магией одновременно остановила кровь. Теперь, главное мысленно продолжать держать это место, чтобы излишки крови вокруг разреза не вытекали.
Другой конец импровизированной трубки вставила в руку подростка. Не особо гигиенично, но у кентавров повышенная регенерация и прекрасная переносимость любых ядов, так что с обыкновенными микробами точно справятся.
Кровь мощным потоком хлынула в руку раненого. Мощные сердца его дяди с пульсацией отправляли живительную жидкость в детский организм.
– Держите тут. Стойте и не двигайтесь, – приказала я. – Примерно… Пять минут. С вашей скоростью кровообращения должно хватить. Надо было это сделать во время операции, но мы не успели.
– Он.. – мужчина сглотнул. – Он выживет?
– Я не знаю, – честно ответила я. – Помощь была оказана достаточно поздно, поэтому я не могу вам ничего обещать, – и видя, что мужчина дёрнулся, добавила: – но если вы не перестанете шевелиться, то сильно уменьшите его шансы. Лучше скажите – готовы дать вторую руку?
Кентавр сначала не понимающе на меня посмотрел, затем, когда я указала на его товарища, без чувств повисшего на одном из воинов, кивнул.
– Вам будет потом не очень хорошо, – честно предупредила я. – Но насколько я поняла и успела увидеть – вы – единственный подходящий донор. Кирилл – вторую капельницу!
А затем кивком головы приказала молодому воину принести ко мне второго серьёзного пациента.
Тут были множественные переломы, причём в нижних – лошадиных конечностях, и так же открытые раны. Мы подсоединили к нему вторую капельницу, и я принялась за обрабатывание и зашивание ран на теле второго пациента. Здесь проблема была больше именно в потере крови, так что я не завидую сегодняшнему донору. После такой отдачи его ещё неделю шатать будет, даже с их хваленой регенерацией.
Когда я закончила с немолодым, как оказалось, кентавром, Кирилл уже вытащил первую капельницу из маленького Келна.
Я вернулась и постаралась влить живительную магию в тело ребёнка. Он должен, должен жить! Одно из его сердец билось неровно, второе же – оперированное – не билось вовсе. Я направила на него поток магии и попыталась сымитировать непрямой массаж сердца. Толчок магией, ещё толчок. Ну давай же! Заводись!
Толчок! Толчок! И в этот момент сердце ответило. Сначала слабо, но с каждым разом сильнее и сильнее, и потом уже начало биться без помощи магии.
– Господи! – я всхлипнула и отпрянула от ребёнка, попав в тёплые руки стоявшего за моей спиной мужчины. В нос ударил родной запах.
– Не переживайте, – громко сказал Кирилл присутствующим, переполошившимся от моей реакции, – ребёнок выжил.
На секунду на поляне повисла тишина, а потом она стала наполняться всхлипами и бессвязными причитаниями.