Страница 8 из 49
– Да, мам, но этот мир оказался не таким и похожим на предыдущий. Представляешь, гоблины отказались восстановить доступ к сейфу!
– Стоп-стоп! Мы ополоснёмся, переоденемся, поужинаем и ты нам подробно всё расскажешь, – приостановил накатывающий женский трёп[2] опытный в этом деле Джон.
***
– Так ты говоришь, тайник содержит огромное количество различных книг и артефактов?
– Да. Даже я не все смогла определить, а у меня достаточно глубокие познания в области артефакторики. Правда, по большей части – теоретические.
– Что-то я опять есть захотел, – пробурчал Джон.
– Это нейроскаф. Он потребляет ресурсы организма на развёртывание. Как раз двадцать минут от начала прошло…
***
– Ты, Гарри, оказывается, завидный жених, – решила подколоть мальчика Эмма.
– Миона тоже, – засмущался, но буркнул тот.
– Ну я же просила! – возмутилась девочка.
– Родителям-то можно знать, – отмахнулся Гарри. – Ваша дочь очень завидная невеста для старинных аристократических родов.
– Таких, как твой? – решила продолжить подтрунивать над мальчиком Эмма.
– Да, – спокойно кивнул Гарри.
– Мы что-то не знаем? – подключился Джон.
– Я – обретённая – чистокровная в первом поколении по их терминологии. Брак со мной может снять часть родовых проклятий, а для некоторых вымирающих родов я, вообще, могу стать спасением. Если буду рожать им детей. Если об этом узнают, начнут на меня охоту. Но не беспокойтесь, я никому не скажу. И Гарри не скажет, – надавила голосом девочка.
– Я, что, дурак, конкурентов плодить? – как-то слишком серьёзно заметил Гарри.
– Ты там в Кодексе точно никаких заклинаний не проговаривал? – подозрительно на него посмотрела Миона.
– Даже не дочитывал. Как ты и говорила, перескакивал на следующую строчку, – кивнул Гарри. – Думаешь, в меня кто-то вселился?
– В тебя, пожалуй, вселишься… – с сомнением протянула девочка. – У тебя хоркрукс на лбу, он не пустит. Странно, что он сам в тебя не вселился. Ладно тот Гарри, он был очень хорошо подкован в разной фигне…
– Гермиона Джин Грейнджер!
– Извини, мам! Я хочу сказать, что ситуация вообще-то странная.
– Что именно тебя удивляет?
– Хоркрукс – часть души. Он защищает своё хранилище. А Гарри били! И хоркрукс не вступился. Могли же и убить! Он (хоркрукс) или слаб, или спит.
– А про нас ты не забыла? Наши мозги ведь могут выпотрошить… – спросил Джон, с намёком на то, что они тоже уже знают о том, что девочка – обретённая.
– Нет, не забыла, – макнула ладошкой Миона. – Просто, все маги такие расисты-шовинисты, что им даже в голову не придёт поискать информацию в обычном мире. Для них обычный мир как будто несуществует, а вы оба – пустое место. Типа обезьянок.
– Даже так? – удивился и рассердился Джон.
– Но мы в любом случае тут надолго не задержимся.
– Почему? – забыл про своё раздражение мужчина.
– Его, – ткнула пальцем в Гарри девочка, за что заработала укоризненный взгляд Эммы, – будет искать Дамблдор. Я только сегодня поняла, что всё это очень подозрительно. Не мог такой опытный и образованный маг, как директор, не понять, что у Гарри сидит во лбу. Но при этом оставил его почти без защиты. Завтра проверим ещё одно место. А пока подлечим и вас, – с этими словами девочка достала ящик медкапсулы. – Нейросетка потом будет поддерживать вас в оптимальном состоянии.
– Гермиона! Не пытайся сменить тему. Мы тебя никуда одну не отпустим! – возразила Эмма.
Миона не стала особо упираться. Хотят вместе, будут "нагрузкой". Даже несмотря на то, что это не совсем её родители, огорчать этих людей девочка не хотела.
– Это всё из-за меня, – удручённо заявил Гарри.
– Не городи ерунды. Инициатива моя, значит, и отвественность моя, – отрезала девочка.
***
На следующий день они посетили Блек-хаус на Гриммо 12. В этот раз родители решили сопроводить Гермиону. Привычно проколов пространство, девочка раскрыла окно портала.
– Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков?!
– Силенцио! – девочка не стала терпеть оскорбления от портрета почившей хозяйки этого дома. – Кричер! Гарри, позови его. Меня он слушаться не будет, а ты наследник по магии.
– Молодой наследник притащил в дом грязнокровок!
***
Примечания:
[1] Имеется ввиду не язык, а традиция. "Я дома!" – это у японцев вместо "здрасте".
[2] Я не шовинист, даже слегка завидно, когда две дамы умудряются одновременно говорить на две совершенно разные темы, поддакивая друг другу и отвечая, перескакивая с одной на другую.
Глава №12. Магия для чайников
– Э-э, Кричер, да? Не мог бы ты быть повежливее? – спросил мальчик.
– Вежество к грязнокровкам, может ещё и домовиков не наказывать? – пробурчал Кричер.
– Гарри, прикажи домовику нас слушаться, – решила ускорить взаимопонимание девочка.
– Кричер, я приказывают тебе, слушаться во всём Гермиону и её родителей, – пафосно изрёк мальчик. – Так нормально?
– Сейчас проверим. Кричер, принеси ту вещь, которую тебе оставил Регулус, и которую ты не смог уничтожить.
Домовик молча исчез, а потом появился с медальоном Слизерина в руке.
– Отлично – слушается! – обрадовалась Гермиона.
– А кто это вообще? – отошел от удивления Джон.
– Это домовик или, как их ещё называют, домовой эльф. Они – частично материализованные духи хаоса. Не смотрите на гуманоидную внешность. Их разум кардинально отличается от разума людей. Начать стоит с того, что они не едят пищу, им это не нужно. Они питаются магией. Но сами её получать они не могут. Поэтому прислуживают волшебникам, подъедая остатки чужой волшбы. Ну, или можно накормить напрямую. Вот так, – девочка подошла к Кричеру, положила ему руку на голову и выдала небольшой импульс неструктурированной маны. Домовик сразу стал лучше выглядеть, ну, насколько это вообще возможно для подобных созданий.
– Спасибо, добрая госпожа, но Кричеру нельзя принимать магию от гостей. Кричер себя накажет!
– А вот это – демонстрация характерного для духов хаоса поведения. Они могут игнорировать приказы, достаточно им себя после этого наказать. Но они достаточно разумны, чтобы отличить обоснованный приказ от блажи. Обоснованный приказ они не нарушат никогда. Да и наказания, влияющие на их псевдоматериальную оболочку для них почти ничего не значат. Они не чувствуют боли, только имитируют это чувство.