Идентификация Буратино

Глава 3 Курс молодого отца

Карло сам себе бы ни за что не признался, что относится к своему роботу с неподобающей теплотой, как к ребенку. Не как к сыну, конечно, а скорее как к племяннику. Вроде ты за него не отвечаешь и ничего ему не должен, но только тогда, когда он далеко, со своими родителями. А когда он у тебя на глазах, или не дай бог, временно поручен тебе, то ты прямо обязан научить сопляка жизни, показать ему, что почем и вырвать кадык любому, кто против.

Вы когда-нибудь учили робота чему-нибудь? И не просто распознавать речь, голос, или узнавать своё лицо. А чему-то такому, чего он реально не умеет, что не прописано в интегрированном перечне программ? Учить самообучающегося робота примерно это примерно то же, что дрессировать щенка, который не чувствует боли и не голоден. То есть ни напугать наказанием, ни подкупить подачкой гипотетического сына собаки не получится. Зато можно сформулировать команду и четко обозначить, как она должна быть выполнена. Если ваш питомец не понимает вас с третьего раза, попробуйте наорать, тогда до него дойдет смысл команды, может быть. А скорее всего он научится распознавать ваши эмоции. Из плюсов: свежескомпонованный робот пока не думает, что умнее вас и совсем не устает. Карло пришлось пройти через все этапы своего становления как наставника и педагога андроидов. Через неделю тренировок в подвалах, на заброшенных улицах и эстакадах Буратино научился распознавать все нюансы произнесения своего имени, все фигуры, в которые собирались нос и брови своего наставника, расширил свой лексикон десятками ругательств, которые бы заставили гордиться даже героического деда папы Карло. Кстати, папой его назвал Джузеппе, когда посмотрел на одну из тренировок, за что тут же схлопотал в нос. А когда попытался дать сдачи, схлопотал от Буратино так, что чудом остался жив. А протез левой руки Джуза пошел под замену. Так что, если разобраться, весьма некстати Джузеппе назвал Карло папой. С другой стороны, у андрюшки впервые проявился рефлекс защитника.

Первый случай попытки неподчинения вышел по очень странному поводу — из-за одежды. Буратино решил, что его одежда недостаточно эффективна и предложил укомплектовать его новой защитой. А в ответ на гнилые отмазки типа «нет кредитов», предложил снять подходящий комплект с вон того прохожего. Прямой запрет грабить городское население подействовал, но какая-то неуверенность была в ответе робота, недосказанность повисла в воздухе. Музыканты такие вещи слышат. Так дело могло дойти до нарушения законов содержания и эксплуатации устройств и приборов, а это похуже порнографии с людьми. Но пока вроде всё обошлось.

Вероятное неподчинение было тем более пугающе и неприятно, что Карло уже выяснил еще одну удивительную особенность камня Буратино — его никто не видел! Сам робот вполне мог подключаться к сети, выдавать контент на чужие чипы и устройства, а вот его самого ни одно устройство не распознавало, пока он не начинал целенаправленную выдачу идентификатора со своего камня. Да и тут непросто, Буратино мог раздавать не всем подряд в радиусе действия сигнала, а на вполне конкретный чип. Как он сказал недавно: «Я их всех различаю и частично контролирую». И еще одно, андроид начал общаться. То есть не просто отвечать на вопросы и докладывать о выполнении заданий, а трепаться как малолетний пацан, который задает вопросы, сам не очень понимая, какую цель преследует: то ли получить информацию, то ли просто обозначить своё присутствие в мире. В мире живых, в данном случае.

И это еще Карло ничего не знал про кашу из различных протоколов подчинения в «голове» своего подопечного. Хотя… кого мы будем обманывать, он начал догадываться о чём-то подобном уже через неделю. Буратино по-тихому жульничал, периодически забивал на некоторые команды и задания, а потом оправдывал их невыполнение помехами или физической невозможностью. Вы когда-нибудь видели, как робот оправдывается? А Карло видел. Он даже создал теорию развития искусственного интеллекта. Хотел было поделиться с Джузеппе, но к счастью для них обоих, теория сначала не была озвучена из чувства ложной неловкости, а потом утонула в водовороте спиртового раствора, удачно подвернувшегося им под руку. Кстати, всё спиртное на сленге обитателей дна Вена-Полиса зовется топливом. Кроме вина, которое никак не зовут по причине его бессмысленности данного напитка, и крепкого органического пойла по причине страшной дороговизны последнего. А началась пьянка вполне благопристойно:

— Да будет мне свидетелем святой Марк…

— Карло, не зови за стол того, кто всё равно не придет, а даже если и придет… Не надо нам лишних ртов, и твой святой Марк тоже не нужен! Лей топливо в мой бак, заправимся под завязку.

— Джуз, ты философ и я философ, но твоя философия сильнее моей, признаю!

— Старый ты хрыч, позвал в гости своего лучшего друга, пои теперь до посинения, как то предписывает долг гостеприимства.

Карло и рад был бы проявить гостеприимство в должной мере, но запасы топлива оказались не бездонные, можно сказать, никакие оказались запасы.

— Буратино, сукин ты сын! Бегом сгоняй куда-нибудь и найди нам еще этой драгоценной жидкости!

Буратино уже понимал, что «сукин сын» это его очередной социальный статус и не стал ничего уточнять относительно нюансов задания. Почти ничего. Стакан папы Карло оказался в его руке, а выдающийся нос в стакане:

— Процентное содержание спирта должно быть ровно таким?

— Плевать на детали, щегол! Нам требуется топливо! И побольше! И чтоб не насмерть.

Через какое-то время топливо вновь появилось на столе, еще одна литровая ёмкость приятно упиралась в ногу под столом — банкет продолжился. Откуда оно взялось, и каким образом произошло маленькое чудо? Два старых алконавта не задавались такими вопросами, у них всё было и им за это ничего не было. А похмелье, кто боится похмелья — тот не Итальянец! Бухаем!