Ружемант 3

— Система — это то, что составляет незримую логику нашего мира. Она подчиняет себе законы нашего существования и умений. Клирики, священники, попы зовут это божественным проявлением.

— А оно не оно? — спросил интереса ради. Знал, что Ната разве что не взбесится. Так оно и случилось.

— Нет! Даже стыдно думать о таком. Система порождена энергетическими потоками маны. То, что зовем магией. Маги, чародеи, колдуны — называй как хочешь, это люди, родившиеся с близкой к ней ментальностью, потому могут черпать ману из своего запаса, меняя правила мира по своему усмотрению. Слышал принцип слабого?

— Где побеждает сильнейший?

— Почти, — инфо-фея наставительно подняла палец, словно учительница. — Законы физики поддерживаются упомянутыми энергетическими потоками. По сути, вокруг нас чистейшая мана, позволяет восполнять ментальные силы. Магия — это возможность воздействовать на эту энергию. Мир большой, потому мана лежит тонким слоем — достаточно для того, чтобы поддерживать законы мироустройства. Человек является вместилищем, потому попавшая в него энергия скапливается и… как будто бы бродит, обращается в концентрат, плотную выжимку силы. Маг, создавая заклинание, порождает его из нее. Как будто договаривается с миром на праве сильного. Тот уступает, но лишь ненадолго. Потому проклятия и благословения не могут держаться вечно.

— А что касается характеристик? И простых людей. Мы, если призовем на помощь наши нейрочипы, сможем узнать, что я могу колдовать ружеклятья, а ты баловаться отводом глаз. Тоже магия?

Ната помялась, будто не желая признавать сказанного. Разродилась:

— Не совсем магия. Наши умения зачастую врожденны: я родилась инфо-феей, ты ружемантом. Но инфо-феи — почти истребленный ружемантами народ.

Почуял себя неловко, не ускользнуло от взгляда девчонки.

— Я не держу на тебя зла. Ты к этому не причастен. Мы не выбираем, кем рождаться.

— Кто-то же определяет класс, верно? Или его можно предугадать?

— Определяет его система еще на моменте зачатия. Пока формируется плод в утробе матери, обретает некие особенности. Пока мы еще не поняли, каким образом и что на это воздействует. Физические особенности передаются через расу. Орки могут делать свои кулаки тверже стали на какое-то время, из эльфов хорошие акробаты. Людские чародеи накапливают больше маны, чем все остальные, гномы имеют высокий болевой порог.

— Но ведь кто-то же вписывает в наши способности циферки. Почему «отвод глаз» работает ровно одну минуту плюс столько-то секунд? Сама система решила?

Ната прикусила губу, словно знала ответ, но не хотела делиться. Выдохнула и наконец решилась, в конце концов, не я первый о таком спрашиваю:

— Система подвержена изменениям со стороны инфо-фей. Царенат именно по этим причинам устроил моему народу геноцид.

Чувствовал, что ружеманты невзлюбили их по этим же причинам. Ната продолжила:

— Подобные мне много лет назад были первопроходцами, открыли возможности мозга, придумали, как связать инфо-потоки в общую сеть. Кто-то зовет нас потомками инопланетян, — девчонка горько усмехнулась, кажется, за это ее травили в школе. — На самом деле, не знаю. Мой народ обладал технологиями, позволяющими читать код, заложенный в ментальную сферу человека. По сути, технология расшифровывала, делала способности понятными.

— Но мы ведь «прокачиваем» умения, — нахмурился. У инфо-феи был ответ и на это.

— Смешное слово — «прокачиваем». Нет, получаем доступ к новому ментальному слою. Помнишь, за счет чего происходит повышение уровня?

Кивнул, на моей памяти он рос всякий раз, как я подстрелю с десяток другой машин или людей…

— Уровень — это показатель жизненного опыта, накопленных сил, пережитых страданий. По факту любое действие или бездействие приближает нас к следующему числу. Но по-разному. По ментипам. Тебе это не интересно, рассказывать не буду.

Не стал настаивать, Ната и без того загрузила меня кучей информации. Суметь бы ее переварить и сделать единый вывод.

Девчонка выдохнула.

— Почему ты вообще решил заговорить об этом?

Не говоря лишнего, велел Ириске поделиться снимком с сетчатки глаза. Инфо-фея шустро пробежалась глазами, строго посмотрела на меня.

— Шутка?

— Хотел бы знать.

— У кого? Хотя погоди, вижу. У Белки… — ее лицо на миг озарилось неподдельным восторгом. Словно только что завершила трехдневный марафон. — Макс, ты хоть понимаешь, что это значит?

— Надеялся, что ты образумишь и прояснишь. Итак.

— Бейка… Командующая Бейка заставляла тебя проводить ночь с каждой из нас по списку.

— Очередная ее блажь, — небрежно ответил, вспомнив остальные выходки. Ната возмутилась.

— Нет же! Влада тебе не объясняла? — ждать ответа не стала, затараторила: — Если вкратце, по гипотезе… да что там, у нас прямое доказательство, это теория! Короче говоря, ружемант за счет того, что поглощает часть состояния оружия, выпускает концентрат маны, способный смешаться с другими! Передать некоторые из своих способностей в усеченном виде другим! Понял?

— Нет. Если в меня перелить крови Скарлуччи, я начну повелевать танками и подрасту?

— Дурак, — констатировала Ната, покачала головой. Видно было, устала объяснять. Огляделась вокруг, тут же погрустнела. Возможность утереть мне нос, поиграть в педагога заставила ее отвлечься от мрачного настоящего.

Возвращение было не из приятных.

Ребенок на моих руках зашевелился, покачав головой. Открыла глаза, разинула рот и тут же его закрыла. Не кричала, не вырывалась, не колотила кулачками мне в грудь. Ожидал от проснувшейся капризов.

Дождался лишь вопроса.

— А вы кто?

Ей тринадцать, спокойна, отрешена. Представилась Кьярой, долго отвечая на вопрос об имени. Будто выдумывала…

Неразговорчивая, уставшая, безразличная, чем-то напомнила Константу.

Не знали, что говорить, про наше положение молчали. Вероятно, она в скором времени попадет в руки тех, кто пытался ее захватить. Ей все равно.

— Вы работаете на Гамбино?

Черт бы побрал этот мир, если знаю, кто этот Гамбино. Покачал головой в ответ.

— О. Понятно.

Погрустнела. Ириска смела предположить, что Гамбино — те, кто до этого давал ей защиту. Благородный царенатский род, правозащитники и оппозиционеры.

Не самые приятные люди, если верить заголовкам газет.

— Тогда на Жамбию?

Жаб тоже никаких не знал. Пора было прояснить.

— Ни на тех, ни на других, ни на третьих. Сами на себя.