Ружемант 3

— Думашь, мы только ту брехню, что здесь баят, слушаем? Частоты настраиваем, со своими на связь выходим. Не все здесь, портки обмочив, в карсиры записались.

— Как партизаны?

— Ты эти словечки мне ихние тута использовать брось, по-русски говори.

Верно, второй-то мировой войны здесь не было, партизанскому движению появиться неоткуда. А само слово итальянское…

Помолчали. Оглядывался на каждом шагу, ждал подвоха. Выстрелить деду в спину не позволяла совесть. Не хотелось бы пристрелить своего. Хотя и на войне редко есть время разбираться, где чужие…

— Диверсант, значит.

— Я этого не говорил.

Старик махнул рукой, мол, и без слов все ясно.

Ириска тщетно пыталась пробиться сквозь его защиту. У старика был нейрочип, если верить ее словам, военного образца. Дедуля явно непростой.

— Пытаешься читать меня, малец? — настороженно ухмыльнулся. В его вопросе слышал предостережение не делать этого впредь. Иначе винтовка заговорит.

— Кто вы такой? Хотел бы знать, кому протягиваю руку.

— А ты не протягивай, увидишь, как шустро протянешь ноги, — вновь неприятный смешок.

— Куда идем-то?

— Экий ты прыткий, малец. Доберемся — сам увидишь. Я тебя увидал первым, значит, все, провалился ты. В моей власти теперича. Захочу — с потрохами сдам. За ханку. Знашь, сколько за твою голову патронов с жратом дадут? Консервов на года.

— Я не так безобиден, как кажусь.

— Ну и мы, не обессудь, не лаптем щи хлебаем. Пришли, к слову.

Дом перед нами знавал и лучшие времена. Вереница деревянных, почти деревенских хат, пустующих уже целую вечность. Остались, как дань эпохе, не более.

Почему-то вспомнил бабушкины пироги, визг дедовой сенокосилки, холод ручья да сладость соседских яблок. Царенатцы умудрились убить даже это. Вместо приятных воспоминаний — пустота.

— Че смотришь-то, ружестрел, или как оно там тебя? Заходь! — приподнял деревянную балку. Приплыли из одного подвала в другой!

Жаловаться не стал, на всякий случай проверил запас маны. Пустил вперед себя Ириску, хоть и понимал, что бесполезно. Сумел спрятаться от моего взора этот дед, сумеют и остальные. Страшно представить, что будет, если подобная технология угодит в руки Царената.

Тускло чадящая лампа над головой, тихий шелест пламени свечей. Книги, запах еды, скрипящие полы. Троица здоровых мужланов. Ребята словно высматривали, чью рожу начистить, и тут я под стать.

— Кто?

Спрашивали не у меня.

— Как будто бы свой, но проверим. Заходи, малой, заходи, гостем будешь. Дед захлопнул над нами задвижку двери. Щелкнул замок, ключ исчез в недрах стариковского кармана.

Окружили. Узкое помещение — мне на руку. Призвать «Буян», расстрелять будет делом пяти секунд. Ириска поискала блокирующие магию заслоны, но не нашла ни одного.

— Это тот самый? Про которого говорили? — заговорил рыжий детина. На плече татуировка: десантура.

Его собрат привалился спиной к стене, повелительно сложил руки на груди.

На меня смотрели, словно на желторотика, несмотря на хорошую физическую форму, эти ребята достигли больших успехов.

— Воровал одежку, избавлялся от старой. Знакомо, парни?

Закивали как один. Присмотрелся. Не сказал бы, что на них хоть вещь с чужого плеча.

— Диверсант? Из тех, что прорвались? Связной? От Берсеркина есть новости?

Смотрели на меня, как на последнюю надежду. Только развел руками в ответ, жаль было их разочаровывать.

— Я здесь в составе рейда. Прорыв прошел успешно, а вот внедрение…

Десантник сплюнул.

— Видели мы ваше внедрение. Вся шваль на стену лупырить выбежала.

— Ты, Миха, как будто не в их числе был.

— Заткнулся бы, Соха…

— Тихо, орлы, — дед урезонил окриком. Тут же подчинились — он здесь босс. С ним и говорить следует.

— Рейд-то ваш с какой целью направлен? Наше послание получено?

Покачал головой. Если и так, то я про то ничего не знаю. Старик, хоть и казался спокойным, нервничал. Вдруг выдохнул, кивнул на стул.

— Садись, в ногах правды нет. Разговор непростой будет…

Уважаемые читатели, спасибо, что остаетесь с нами! Напоминаем, что чибик Сейрас посетит ваш профиль за награду любого размера!