Путь. Начало

— К слову, — средний продолжал, — Если тебе удобней использовать обращение, можешь обращаться ко мне — наджи.

— Но это обезличенное обращение, правильно? Вы обращаетесь так друг к другу. Что это значит?

— Наджи — значит родственная душа, брат или сестра, а также — тот, с кем я говорю. В вашем языке нет аналогов. Это аутентичное «белое слово» нашего народа.

— Я думаю, что я понимаю… Ближе всего — брат. Но не по родству.

Средний кивнул:

— Можешь звать меня так, если тебе так угодно, — затем грозно посмотрел на других двоих, все это время перебрасывающихся гневными взглядами, — Мои спутники позаботятся о твоем корабле. С ним все будет в порядке. Завтра тебе придется пройти некоторые процедуры наджи, если ты желаешь остаться с нами. А сейчас идем. Зола радужно приветствует тебя, чувствуй себя как дома. Иста, наджи, — еще раз поклонившись главный золторианец жестом пригласил проследовать за ним.

Последний раз обернувшись на «Претендента» и на оставшуюся двоицу, Странник поспешил за своим проводником и задумчиво, почти неосознанно, проговорил:

— Иста.

Часть 1. Золт. V

— Здравствуй, наджи. Пора.

Обращение было адресовано Страннику. Он стоял возле огромного панорамного окна, выходившего на Город. Просто Город. У золторианцев все, что только возможно, было обезличено. Так и Город. Странника это вполне устраивало, потому как за месяц своего пребывания на Золе, он и видел лишь один Город. А в нем лишь пару мест, по пути из его временного пристанища в местный «суд».

Задумчивый взгляд, в данный момент был бы Страннику к лицу, но лицо его выражало лишь эмоции человека, которого знатно облапошили. Ухмылка не сходила с его лица, примерно с третьего дня на Золе, когда после приятных медицинских процедур по адаптации организма к местной атмосфере, а заодно обновления его имплантов на компоненты без электроники, он познакомился с другой достопримечательностью — местной бюрократией.

Отражение ухмылки в окне, казалась Страннику ироничным отображением ситуации. За окном возвышались высокие монолитные здания из «живых» биоматериалов, лежали идеально ровные скоростные трассы для био-транспорта с золторианцами внутри, который напоминал нечто вроде полужидкого мармелада с вкраплениями из пассажиров, и который человек иронично про себя называл «Желешками»; располагались приятные прогулочные зоны отдыха, по которым сновали сами золторианцы и «ходоки» — биологические носители разума для самых состоятельных и ленивых одновременно, и все прочее, остальное присущее высокоразвитой цивилизации в своем расцвете. И ухмылка в отражении. Как бледный средний палец, которым внезапно ткнули прямо в лицо, когда ты только поверил в утопию.

Под всей внешней роскошью и комфортом, а также приветливо-печальными лицами золторианцев, скрывались страх, нерешительность и застой. Вероятно, этими качествами объяснялось то, что цивилизация, способная к колонизации сотен звездных систем, чьи технологии позволяют едва ли ли не править галактикой, до трясущихся коленок боялись банальной электроники. И теперь, запрятав черт знает куда космический корабль безымянного космического путешественника, уже месяц созывали огромные собрания, чтобы обсудить «дальнейшие действия». Под дальнейшими действиями вероятно понимались бесконечные монотонные разглагольствования, которые каждый раз скатывались в такую глубокую яму, что Странник просто переставал понимать, о чем вообще идет речь. И каждый раз, в заключении все переносилось на следующий день, чтобы повториться вновь.

С этой ухмылкой, не поворачиваясь, но встретившись с золторианцем взглядом в отражении, Странник ответил:

— Ну здравствуй, Брат.

Братом Странник называл того самого золторианца, который встретил его по прилету на Золу вместе с двумя спутниками. Несмотря на огромную значимость слова, постоянно слышать и говорить «наджи» было крайне тяжело и непривычно для человека, привыкшего обращаться к другим по имени или, хотя бы, используя прозвища. Уверения Брата, про то, что все поймут, к кому именно он обращается, были крайне убедительны, но все-таки непонятны для Странника.

Человек знал, как минимум шестерых золторианцев, с которыми пересекался чаще, чем с остальными: Брат, Агрессор, Милашка, Судья, Болтун и Главный. Брат, Агрессор и Милашка были первыми, с кем он имел честь познакомится. Затем, уже посетив зал суда, он запомнил Судью и Болтуна. Болтун выполнял роль, схожую с ролью адвоката. Несмотря на то, что он вроде как должен был защищать Странника перед Судьей, Болтун не вызывал никаких положительных эмоций и был крайне нудной и утомительной личностью. Зачастую именно он разводил самую длительную и глубоко увязающую в себе демагогию. Главный оправдывал свое прозвище, но с ним Странник встретился всего лишь раз, когда еще не успел насладится местной болтовней всласть. Президент ли, канцлер, или какую бы должность он не занимал, это явно был правитель. Возможно, всей планеты, а может лишь Города.

На третий день, когда Странник, в приподнятом настроении, наконец наслаждаясь воздухом, без ощущения пыли на языке, еще ничего не подозревал и в первый раз направлялся к зданию суда вместе с Братом, на входе был встречен Главным в сопровождении его свиты. Брат, лишь заметив этого человека, прижал ладонь к левой части груди и почтительно преклонил голову, застыв на месте. Странник же просто поклонился, и прослушал официальное приветствие, затем, отблагодарив Главного за радужный прием, и отправился в свой нежданный персональный ад. Кто бы мог подумать, что слова Главного о «приятном времяпровождении на Золе» так сильно не совпадут с действительностью.

Странник наконец повернулся к своему гостю:

— Очередной круг? Какой уже по счету? — саркастично пробормотал человек.

Брат лишь непонимающе наклонил голову.

— Не важно, ты не знаешь…

— Транспорт уже ждет нас, наджи.

— О нет! — страдальчески протянул Странник, — Только не желешка… Может быть пройдемся пешком? Они же все равно не начнут без нас болтать…

— Мы не должны опаздывать, наджи. И тебе стоило бы высказывать побольше уважения к Собранию. Они там только ради тебя.

Странник покачал головой:

— Не верю.

— Не верю? — слегка поведя бровью переспросил Брат.

— Да. Не верю, что ты действительно так думаешь.

В этот момент, на лице Брата, едва заметно дрогнул мускул.

— Да, да! — продолжал Странник, — У меня, конечно, нет этой вашей телепатии, или как вы ее называете…

— Взаимодействие, — поправил его Брат.

— Да. Я не чувствую эмоции других людей, не вижу их насквозь, как вы. Но я прекрасно осознаю, что невозможно наслаждаться этой дрянью, если ты не прирожденный бюрократ. Как Болтун.

Брат продолжал невозмутимо наблюдать за монологом.

— Да. Неужели ты такой, Брат? Еще при нашей первой встрече, я увидел в тебе нечто совсем другое, когда ты сходу, лишь прикрикнув, прекратил «дебаты» Агрессора и Милашки.

Брат прикрыл глаза, размеренно вдохнул через нос, и не меняясь в лице подошел к Страннику, стоящему рядом с окном, из которого струился слегка приглушенный холодный свет.

— Система не идеальна, наджи. Но только благодаря ей, мы все еще живы. У нас уже был горький опыт. Когда люди, чуть не передушили друг друга в убежищах под землей, пока планета горела, несколько тысяч лет назад…

Странник усмехнулся:

— Да она просто ужасная, Брат. Я понимаю, что многого не знаю о вас и вашей культуре, но в конце концов, я пробыл тут не так много времени, но уже просто не могу не замечать очевидные проблемы, — поймав на себе серьезный взгляд Брата, человек лишь отмахнулся и продолжил, — Я просто ваш гость, а вы таскаете меня по этим сборищам и мучаете без конкретной цели и причины. Зачем? — Брат открыл было рот, чтобы ответить, но Странник его опередил, — Да. Машины, — он начал двигать руками, нагоняя страху, — Ууу… Страшные машины… Я уже столько раз слышал о них, но так до сих пор и не представляю, что они из себя представляют и каким образом с ними могу быть связан я. Вы хоть сами это знаете? — в этот раз человек чуть не умоляюще заглянул в глаза Брату, — Скажи мне! Объясни! Я прошу! Потому что я просто больше не могу заниматься этой ерундой, без, хотя бы, малейшего понимания того, о чем идет речь!