Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 15



– Иди давай, – подталкивает меня к лестнице, хватая со стола дежурного мои вещи.

Мы поднимаемся на первый этаж и идём по коридору, где полно полицейских. Кто-то ведёт кого-то в наручниках, кто-то просто с папкой в руках идёт в противоположную сторону. В общем, работа кипит, ну, или они только вид делают.

Подходим к двойной двери коричневого цвета, и это явно не первый слой краски. Белов открывает и приглашает внутрь, если его толчок можно назвать приглашением.

В помещении два рабочих стола у окон, один длинный стол посередине и по каждой его стороне по два стула. А дальше, в самом конце помещения, третье рабочее место, но отделённое стеклянными дверями. На стекле маркером написано «Белов», и всё сразу становится ясно. Ему даже таблички не надо, где звание, имя и отчество. Он от руки написал фамилию, и дело с концом.

Белов закрывает дверь, поворачивается ко мне, внимательно осматривает с головы до ног, и мне даже становится жарко под его взглядом.

– Раздевайся! – приказным тоном говорит, и мои глаза ползут на лоб.

Округлив глаза до неимоверных размеров, я замерла на месте, словно к полу корнями приросла.

– Что, простите? – выдавливаю из себя, неуверенная, что правильно расслышала.

– Мне тут донесли, что эти камуфляжи, – рукой указывает на мой комбинезон, – с секретами, так что снимай и покажи, что ты там прячешь, – с этими словами Белов хватает стул от длинного стола, садится, закинув ногу на ногу, и всем своим видом показывает, что он в ожидании зрелища.

– Вы, наверное, заработались, – усмехаюсь нервно. – Полицейский участок со стриптиз-клубом путаете, – проговариваю и руки на груди скрещиваю, будто защищаясь от него.

Собственно, он прав, мой комбинезончик имеет множество внутренних карманов. Я заказала его на одном иностранном сайте только потому, что он тёплый. Однако очень пригодился, особенно когда нужно спрятаться от чужих глаз.

– У тебя два варианта: либо сама, либо это делаю я, – серьёзным тоном произносит, и я понимаю, что выбора особо нет.

Не сомневаюсь ни капли, что он разденет меня и глазом не моргнёт. Вот только я не имею желания, чтобы меня кто-то лапал. Да я и не голая под комбинезоном.

– Ну так, может музыку включить? – подмигивает, и мне хочется запустить в него чем-нибудь тяжёлым.

– Индюк вы напыщенный, – выплёвываю, не подумав.

– Статья триста девятнадцатая – оскорбление представителя власти, наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года… – выпаливает как по учебнику.

– Я поняла, – прерываю недовольным голосом и, зацепив собачку молнии, тяну её вниз.

Белов смотрит на меня, даже не моргая, и в глазах, мне показалось, на секунду промелькнуло предвкушение. Но это скорее профессиональное, и он ждёт, что сейчас найдёт кучу компрометирующих вещей под моей одеждой.

Первым делом я вытаскиваю руки из рукавов, оставаясь в белой водолазке, с горечью осознавая, что утром я так торопилась успеть на место происшествия, что накинула её на голое тело. От резкой смены температуры соски выпирают, и раздавшийся глухой кашель добивает меня.

Чёрт бы тебя побрал, Белов!

С другой стороны, я уже забыла, когда на меня мужчина смотрел как на женщину, и совру, если скажу, что эти искры в глазах следователя мне неприятны.

Наклоняюсь и снимаю ботинки, чтобы легче было плотный комбинезон снять. Остаюсь босиком в одних лосинах чёрного цвета и, собственно, водолазке, через ткань которой выпирают скрученные от прохлады соски. Вот только чувствую я себя голой под пронзительным взглядом следователя.

Белов осматривает меня с ног до головы, будто впервые человека противоположного пола видит. Медленно проходится глазами от щиколоток, по коленкам и застывает выше, где торчит моя грудь. Обнимаю себя руками, закрывая ему обзор, и только это его отрезвляет. Тряхнув головой, он слишком резко поднимается на ноги, и, когда сам снимает свою джинсовую куртку, я делаю шаг назад.

– Спокойно, Комарова, – усмехается, правильно поняв моё отдаление. – Я на кости не бросаюсь, – хмыкает, пробежавшись ещё раз взглядом по мне.

– Приму это за комплимент, – с притворной улыбкой говорю я.

– А не стоит, ветром сдует, и не заметишь, – произносит, отвернувшись.

Повесив верхнюю одежду на спинку стула, он встаёт передо мной в тонком свитере тёмно-серого цвета, что сидит на нём, словно перчатка. Кажется, что одно неверное движение, и вещица треснет по швам. Сейчас я могу разглядеть его лучше, убедиться, что плечи широкие, что на руках мышцы бугрятся, а от кистей до локтей тянется паутина вздутых синих вен. Но больше шарма ему придаёт плечевая кобура, как доказательство, что передо мной настоящий полицейский, и мне стоит меньше рот открывать.

«Ещё слюну пусти, Варя», – раздаётся в голове, и я мгновенно отворачиваюсь.



– Итак, что у нас тут?! – проговаривает Белов, забыв обо мне или сделав вид.

Схватив мой комбинезон, он хлопает руками по нему, словно из подушки пыль выбивает, и, естественно, нащупывает что-то.

– Как интересно, – поворачивается ко мне, достав из одного из внутренних карманов пластиковый продолговатый предмет, на первый взгляд похожий на футляр для очков.

Следователь-зануда открывает его, только держит не с той стороны, и первым оттуда выпадает тонкий шприц. Облизнув пересохшие губы, я нервно тру шею, чувствуя, как краснеют щёки.

– Колемся, Комарова? – спрашивает и наклоняется за шприцем. – А с виду такая приличная девушка, – цокает языком, издеваясь.

– А ещё, говорят, лучший следователь в городе, – фыркаю я.

Открыв футлярчик на этот раз правильно, Белов хмурится, осматривая две ампулы пальчикового размера, и внимательно вчитывается в этикетку.

– Это инсулин, – говорит очевидные вещи и снова ко мне поворачивается, только сейчас смотрит на меня по-другому, с жалостью.

– Да, и не надо на меня так смотреть, – выплёвываю я.

С тех пор, как мне сообщили, что теперь я буду всю жизнь «колоться», я старалась скрывать это и всегда стыдилась, если кто-то узнавал. Может это глупо, но мне стыдно, что я диабетик.

– Двадцать шесть лет, и уже с диабетом…

– Я не выбирала, – перебиваю и впервые за сегодня по-настоящему злюсь. – Знаете, болезни не берут в магазине. Приходишь такая и на прилавке смотришь, какую бы я хотела, – изображаю задумчивость, прикладывая палец к губам.

– Успокойся, – мирным тоном обращается ко мне Белов. – Сколько доз в день? – спрашивает и сам пытается понять, держа в ладони те две ампулы.

– Две, – неохотно отвечаю и срываюсь с места, чтобы убрать всё обратно в футляр.

– На месте стой! – приказывает, и я застываю.

К горлу ком подкатывает, и мне вдруг хочется расплакаться от того, что совершенно чужой человек узнал о моём недуге, от обиды на судьбу, что решила наградить меня пожизненной болезнью, и от отсутствия защиты. Я человечек сильный, но и мне иногда нужно крепкое плечо, о которое можно опереться. Или мягкие колени, куда можно прилечь и поплакаться.

– В какое время? – продолжает пытать меня Белов.

– Неважно, – бурчу обижено.

– В какое время, Комарова? – повторяет с нажимом в голосе.

– Утром и вечером, – отвечаю со вздохом.

Белов смотрит на свои часы, что-то в голове обдумывает, снова бросает на меня изучающий взгляд, и вдруг сам убирает всё в футляр и кладёт его обратно в карман.

– Одевайся, – велит, кивнув на комбинезон.

И не думая медлить, я спешно погружаюсь в этот тёплый скафандр, чувствуя невероятную защиту, словно я не зимнюю одежду на себя накинула, а как минимум стену вокруг себя построила.

– Пошли, – бросает, уже сам одевшись, и, взяв меня за руку, тянет к выходу из кабинета, да так резко, что я и опомниться не успеваю.

Глава 5 Не суди книгу по обложке

Варя