Страница 3 из 14
А уж если инфляция и обнищание, то что говорить о других ценностях? Например, о морали? Или об идеологии? Если когда-то служба в милиции или в армии была престижной и почётной, то в 90-е годы прошлого века профессионалы в органах внутренних дел вдруг стали никому не нужны. Они получали нищенское жалование, которое не могло прокормить ни их самих, ни их семьи, у них была никому не нужная и всеми презираемая работа. На которой их теперь каждый день могли убить. Поэтому многие сотрудники милиции и прокуратуры увольнялись и шли на работу либо к тем самым бандитам, которых совсем недавно они ловили и сажали, либо в коммерческие структуры. Которыми, по сути, руководили те же бандиты, которых защищали адвокаты, которые раньше гораздо чаще защищали граждан от этих бандитов.
Но всё поменялось!
Вот такая перспектива маячила тем абитуриентам, которые в том далёком 1982 году пришли поступать на юридический факультет. И, возможно, Судьба уберегла Васнецова от такого будущего. О котором потом снимали фильмы «Улицы разбитых фонарей» и «Убойная сила». Посмотрев эти фильмы, мы почти не задаём вопросы – а почему же наша милиция внезапно стала такой бандитской? Почему милиционеры стали брать взятки? Почему так много стало бандитов и так мало стало справедливости? Всё это произошло как раз в то время, когда все ценности обесценились, а мораль исчезла. Деньги заменили совесть, а честность вышла из моды. А поскольку Никита Васнецов всегда был честным и даже щепетильным в подобных вопросах, то, скорее всего, он правильно сделал, что не стал преодолевать возникшие на пути к учёбе в университете препятствия. Вряд ли бы у него получилось сделать карьеру в том направлении…
Конечно же, ему пришлось выдержать дома ураган средней величины. Его мама рвала и метала, и даже хотела вернуть Никиту обратно в Киев – естественно, с нужным документом. Но тут уж он заупрямился, и она впервые в жизни не смогла его переспорить. Таким образом, пришлось устраивать сына не в университет, а на завод. Правда, и здесь мама Васнецова попыталась пристроить сынулю в тёплое местечко – она упросила начальника цеха, в котором работала сама, взять на работу её сына. Тот согласился, и Никита стал работать, как тогда говорили, «в почтовом ящике». То есть, на Днепровском машиностроительном заводе, где в то время, как говорили местные острословы, делали холодильники с вертикальным взлётом.
На самом деле ДМЗ действительно делал холодильники, однако работал завод и на военную промышленность, поэтому считался секретным. Его охраняли солдаты внутренних войск – на заводе соблюдалась очень строгая пропускная система. Ну и всех, кто хотел устроится на работу на этот завод, сурово проверяли в местном отделе КГБ. Поскольку Никита ни в чём «таком» замечен не был, опять же, его родители работали на этом же заводе и тоже ни в чём «таком» замечены не были, то парню очень скоро оформили пропуск. И он пошёл на завод.
Работал 16-летний парень всего шесть часов – таких на заводе называли «малолетками». Когда ему исполнилось семнадцать лет, он стал работать семь часов. Два раза в неделю всех «малолеток» забирали на занятия по военной подготовке в школу ДОСААФ – там молодые рабочие приобретали вторую, воинскую специальность. Конечно, в основном они валяли дурака, хотя приходилось и учиться. В том числе иногда стрелять или изучать матчасть автомата Калашникова. А в два часа дня чаще всего будущих призывников отпускали. При этом средняя зарплата за всеми молодыми рабочими сохранялась в полном объёме.
Впрочем, работа комплектовщика третьего разряда Никиты Васнецова была, что называется «не бей лежачего». Он работал, по сути, кладовщиком – раздавал слесарям различные радиодетали, сортировал их и типа хранил. Диоды, триоды и прочие фиговины он научился различать, и спокойно выдавал нужные детали по письменным запросам. Но эта работа продлилась всего два месяца, после чего мама Никиты всё же добилась его перевода в тот цех, где когда-то начинала свою работу она сама. Там Никиту поставили на участок сборки, и он уже стал работать слесарем-сборщиком радиоаппаратуры. С зарплатой 150 рублей «грязными». То есть, с учётом налогов.
Работа эта тоже его особо не напрягала. Вот, к примеру, в школе он получил специальность токаря. А там – целый день в полутёмном цеху стоишь в грязном халате у токарного станка, на тебя сыпется стружка, ты вытачиваешь из металла какие-то заготовки и руки твои грязные, в масле и постоянно поцарапанные. Здесь же в светлом цеху он сидел за чистым столом в белом халате, вкручивал в какие-то мудрёные приборы какие-то там винтики с болтиками и передавал их дальше своим коллегам. И те уже что-то паяли или вкручивали уже более сложные винтики с болтиками. А вокруг – светло, тепло, играет приятная музыка! И каждый час – психологический перерыв, пять минут. Можно на перекур, а можно пойти в комнату психологической разгрузки поглазеть в полумраке на рыбок в аквариуме и послушать Юрия Антонова. Это – чтобы глаза не уставали, ведь Никита работал на конвейере.
Вот так юноша и работал практически полтора года. Стоит отметить, что на следующее лето мама Никиты Васнецова снова отправила сына поступать в тот же университет на тот же юридический факультет. И Никита снова туда полетел на том же самолёте «Як-42». На этот раз он взял с собой все необходимые документы. И даже пришёл сдавать первый экзамен – историю. Но, видимо, кто-то там наверху уже наметил юноше чёткий жизненный путь, который не пересекался с Киевским университетом имени Тараса Шевченко. На экзамене Васнецову попался билет о битве Богдана Хмельницкого под Яссами. Увы, несмотря на неплохое знание истории Никита совершенно не помнил никаких подробностей этого «грандиозного» сражения и смог рассказать строгому экзаменатору только какие-то общие моменты. Никите готовы были поставить тройку – мальчиков в университете действительно не хватало, но он, подумав, что с тройкой пытаться поступить нет никакого смысла, упросил поставить ему «два». Ис лёгким сердцем отбыл домой.
Мама уже ничего не говорили, а только махнула на сына рукой. И Никита снова пошёл на завод – работать и готовится к службе в армии. Ведь осенью, как и каждый законопослушный гражданин, которому исполняется восемнадцать лет, Васнецов должен был отдать долг своей Родине.
И этот долг уже стоял и стучался в его дверь.
Глава вторая, в которой рассказывается, как провожали в советскую армию и как принимали в советской армии
Советская Армия всегда с удовольствием принимала молодых и здоровых парней в свои ряды. Впрочем, не всегда молодых и даже не совсем здоровых. В 1979 году советские войска перешли государственную границу с Афганистаном с целью оказания этому государству так называемой интернациональной помощи. Не будем сейчас углубляться в тонкости международной политики, просто отметим, как факт, что спустя много лет даже те самые афганские воины-душманы, воевавшие с советскими войсками, говорят о том, что с Советским Союзом тогда Афганистану жилось лучше. И что ограниченный контингент советских войск в Афганистане тогда был лучше, нежели безграничное господство американской армии в этом регионе потом.
Но всё хорошее видится на расстоянии, а годы умножают и мудрость, и скорбь. Скорби в СССР начиная с 1979 года было много – вместо сыновей, которые уходили служить в ряды Советской Армии, их матери всё чаще стали получать их мёртвые тела в цинковых гробах. Поэтому так получалось, что призывали не только самых-самых, но и тех, которых, как говорится, не жалко. В военкоматах мухлевали, за взятки или «по просьбе» одних призывников меняли на других, негодных к строевой делали годными, а красавцев, которые по всем статьям должны были попасть в десант, внезапно отправляли в стройбат. Зато куда-то в пределах СССР.