Суперлуние

Кому подходил этот макияж, кому — нет, было абсолютно не важно.

Главное — чувство свободы, самостоятельности, и вызова обществу — вот, мы, будущие специалисты страны. Держись деревня, трепещи город! Идут студенты строительного ВУЗа!

Катя влетела, держа в руках платье, в котором вчера на свидание ходила сначала Таня из 44-ой, потом Оля из 40-ой комнаты, сегодня очередь перешла до Кати и нашей 54-ой. Уф, повезло.

Всё! Мы были экипированы.

— Эй, народ! Куда ушли мои ботики? — завопила опаздывающая Оксана.

— Вон же, Танюха в них поскакала.

— Аааа, яяяяяя в чём?

Кстати, ботики, очень даже легко могли принадлежать хозяйке — Тане из 44-ой.

Слегка призадумавшись, мы с Катюхой посоветовали взять лодочки у Люды. И Оксана побежала до Люды, через десять секунд она натягивала лодочки доброй и великодушной Люды.

Поразительно! Как у нас у всех был один размер и обуви и одежды?

— Аль, дай свой плащ, я сегодня в юбке.

— Бери, на вешалке в сушилке висит, — кричу, убегающей в конец коридора Марине.

— Ирчик, я возьму твои тени!

— Ага…

И это была не просьба, а констатация фактов. Набор мигом исчез.

А я только хотела подкраситься. Пришлось пройтись по комнатам в поисках свободной палетки с тенями.

Что самое удивительное — у нас не было краж. Все вещи со временем возвращались к хозяину, тому или иному. Никто не ссорился на эту тему, не было никаких претензий. Все были достаточно взрослыми. К тому же нас воспитывали старшекурсницы. Они как заботливые мамаши опекали нас, и когда прощались с нами перед выпуском, мы ревели, обнявшись как белухи.

Отвлеклась.

Вечеринка, посвященная мужчинам.

Нам надо было постараться, потому что мы прекрасно осознавали, что впереди 8 марта.

Концерт нашим мальчикам мы забабахали знатный!

Преподаватели ушли с цветами по домам отдыхать.

После концерта с нетерпением ожидалась дискотека.

Старостат отвечал за порядок.

Комсорги были начеку.

В общажных комнатах наливали не чай.

В холле корпуса разворачивали танцпол.

Ребята были в угаре.

И вот тогда мои соседки подсунули мне эту “свинью”.

Я же говорила, что люблю танцевать. И мне всё равно, что делается вокруг, мне нужна только музыка. Только тогда я уходила в себя и была вполне счастлива.

Третий курс, парня нет, а значит — проблем нет; сессия на отлично, настроение "отпад" — живи и радуйся!

Нет, же, надо испортить жизнь подруге.

Задумали они свой коварный план и закинули «удочку».

Да, я обратила на него внимание еще с первого курса. Он был идеален, красив и недосягаем.

И сейчас он — просто симпатичный парень, третий курс "инженерно-строительного". Мои соседки разнюхали, что он ни с кем в студгородке не встречается, а там у себя неизвестно, да и не важно. Отбивать не пришлось. Оксанин парень ему сказал, что он, Александр нравится Алле, то есть мне, а он возьми и согласись на знакомство.

Ненормальные. Я их даже об это не просила. Убила бы!

— Что, правда, согласился?

Глава 6

Ой, была у меня история в школе. Но то безответная влюблённость, детские грёзы, слёзы и соп…насморк.

Кончено, идеализированный образ остался.

И вот я ходила с этим идеалом как помолвленная. Не поднимала глаз ни на кого из парней. И так мне было удобно. Мой идеал со мной и мне от этого не одиноко. Танцую с ним, пою с ним, плачу с ним, смеюсь с ним, засыпаю тоже только с ним.

А дело было так.

Автобус был битком забит школьниками, возвращавшимися из совхозного огорода.

Мы, старшеклассники, убирали кормовую свеклу. Намерзлись, все в грязюке, с торчащими из сумок ножами, мы заскакивали в холодный автобус ПАЗик и пытались найти место рядом со своими одноклассниками.

В автобус втиснули три класса — наш восьмой, соединённый из двух классов в один, и два девятых.

На моём поясе болтался секач размером с томагавк и я боялась, что кому-нибудь отф…чу что-то очень ценное. Но в момент посадки об этом еще не думала. Моему мачете завидовали все одноклассники и возможно не только. Орудовала я им словно конкистадор, отсекая прикорневые гнилые листья от длинных корнеплодов свеклы, тогда когда другие резали своими столовыми ножичками и руки болели еще долго (к весне всё проходило). Такой секач сделал мне папа, и я была этим непомерно горда!

Светка потянулась за мной, и мы встали возле сиденья, где разместились эти двое из 9-го класса. Когда их одноклассницы плюхались в свободные места (по старшинству полагалось уступать место старшим по классу), мы, младшие вынуждены были стоять в проходе.

Вваливавшийся в автобусную дверь холодный народ давил, и мы сжимались, словно рессора мотоцикла молча, но со скрипом. А эти двое парней сидели и явно берегли место для своих девчонок. Мы знали, что у них были подружки. Но подружки остались где-то возле передних сидений и одна из них села с учительницей, другая села на коленки подружки.

Я это наблюдала. (О! Вы не знаете, нас, деревенских девчонок отличало от «центральных»: мы были наблюдательны, проворны, хитры при своей румяной скромности, потом расскажу).

Парни, поднявшись с кресла, окликнули девчат, но те махнули рукой, показывая знаком, что уже уселись.

И тогда ребята глянули печально на нас со Светкой и подвинулись к окну, сев друг другу на коленки. Взглядом они пригласили нас присесть.

Мы с облегчением водрузились парочкой рядом, выдохнули, я поправила свой меч на поясе и села подруге на коленки. Мы сдержанно улыбнулись парням.

И поехали. Автобус запыхтел, дернулся, стоявшие в проходе одноклассники оторвались от поручней и повалились по инерции. Все крепко захохотали, стало веселей.

Сколько мы ехали эти пять километров, не знаю, наверное, часов десять. Нас раскачивало по всем векторам и диагоналям, мы бились о плечи сидевших рядом ребят, а те втиснутые между нами и окном мило улыбались. Вот же, дороги.

Тот, кто сидел на своём однокласснике был его братом, двоюродным, а терпящий тяжесть — сын нашей классной руководительницы.

В общем, мы сидели с «элитой» (родственниками учителей).

И было приятно, чёрт подери, такому неожиданному случаю. В тесном месте для сидения наши коленки тесно были прижаты, и мне было очень неловко. Я, наверное, была красная как помидор и жутко смешная, потому что он всё время улыбался, поглядывая на меня. Этот предательский цвет лица в самый возник неподходящий момент! Я ненавидела эту особенность своей кожи, она наливалась пунцовым цветом так густо, что я сторонилась мальчишек, очень комплексовала из-за этого.

Решительно считаю себя некрасивой, и всё тут! Классическое русское лицо, с небольшими голубыми глазами, носом не очень, но хотя бы не пухлым и тонкими губами. Лицо было округлым. Тонкие русые волосы выбились из гульки, и торчали во все стороны после снятия платка.

Я, кстати, очень долго анализировала свой вид. Как я выглядела в те минуты? Прибежала домой уставилась в трюмо и грязными от работы руками перевязала гульку на затылке, растерявшиеся шпильки заменила мамиными. И покрутилась возле зеркала. Почему-то мне я понравилась. Мне шла эта прическа — не сильно короткая чёлка, чистые волосы в гульке…

Ох уж этот глупый румянец.

Но мой свитер, я думаю, спас ситуацию!

Шерстяной, нежный, белоснежный, связанный бабулей из тонкой шерсти самой вредной нашей овцы, был с прямым воротником под шею. Зрительно увеличивал мою не длинную шею, элегантно облегал её и спускался регланом ниже поясницы. Тонкий, красивый рисунок шёл косами по переду. Бабушка вязала свитер для моего брата, но от стирки подсевший, оказался мал для него, а для меня — самый раз. Я была в брючках, свитер скрывал мою не идеальную фигуру мягкими своими формами. А на поясе свисал кожаный ремешок с моим мачете. Вид у меня был как у Амазонки. Себе я нравилась в этом свитере. И, наверное, такой образ понравился и ему, не скромно подумала я. Вот, дурочка…