Страница 60 из 73
Она и сама уже наметила будущее материнство: детально проработала нюансы и подробности, училась пеленать, кормить, ухаживать, тем более что Игорь безоговорочно соглашался стать счастливым отцом.
Катенька не умела гореть наполовину. Когда мысль о беременности оформилась и вызрела, её эмоциональное состояние, лихорадочное желание испытать новые приключения, возбуждение и чувственная взъерошенность достигли апогея.
— Сегодня, — твёрдо решила она, — обрадую мужа, скажу, что окончательно готова стать матерью. Хватит предохраняться, бесконечно откладывать, тянуть время — так можно остаться ни с чем. Баловать Зоеньку и Светланку приятно, забавно, но я хочу своё собственное дитя, плоть от плоти.
От столь радостного решения закружилась голова, поднялось давление. Катеньку затошнило. Промелькнула мысль, — а не беременна ли я? Да нет же, откуда? Гормональные контрацептивы, мази, да и Игорь надёжно предохраняется. Нет, нет и нет, это фонтанирует фантазиями адреналин.
Но странная мысль усиленная недомоганием не давала покоя. В обеденный перерыв она сбегала в аптеку, купила тест на беременность, который ничего не показал.
От непонятного волнения ей стало совсем плохо. Пришлось отпроситься с работы, идти в женскую консультацию.
Но и там беременность не обнаружили.
А сердце почему-то стучало невпопад. Где-то внутри или снаружи, неважно где, но было ощущение зябкости и чего-то ещё, отчего отчаянно хотелось разреветься.
Катенька не понимала что происходит, — куда вдруг подевалась жизнерадостность, сладковато-терпкий вкус жизни с перчиком, ведь она всего-навсего решила стать мамой?
Успокоить в данный ситуации её мог только Игорь. Но он освободится часа через три, не раньше.
Изнывать в одиночестве от необычного эмоционального состояния не было сил. Катенька решила пойти к сестре, к её маленькой копии: уж они-то сумеют ободрить и утешить.
Мысли о малютке усмирили гнетущую тревогу.
В этот момент к ней подошла малюсенькая девчушка, — тётенька, застегни кубовичку, у меня не повучаится.
Потом они искали её маму, которая заливалась горемычными слезами по причине потери дочурки. Пришлось успокаивать. Выпили с ней по чашечке душистого кофе, съели по мороженому.
Игорь должен ждать у проходной в восемнадцать — через два часа, а до квартиры сестры ехать десять минут, столько же обратно. Есть время понянчиться с племяшкой, излить душу Аурике, собраться с мыслями.
— Решено, теперь не отступлюсь. Беременеть и никаких гвоздей, вот лозунг мой… и солнца! Представляю как обрадуется Игорь. Ура-а-а, — закричала про себя она, но вместо эмоционального равновесия вызвала у себя истерику со слезами, которые долго не могла унять.
Всклокоченная и возбуждённая, с трудом уняв дрожь в коленках и слёзные позывы, открыла она квартиру сестры своим ключом. Здесь всегда было уютно: душа отдыхала на каждой детали.
— Может быть Аурика права, может быть так и нужно жить: без нервотрёпки и впечатляющих планов, без долгов, без карьерной гонки, без оглядки на мнение окружающих. Всё-таки моя сестра — самая лучшая на свете, самая-самая…
Катенька разделась, влезла в плюшевые тапочки, прошла сначала в большую комнату, в которой по-особенному пахло сладким материнским молоком.
Девочка спала на спине, забавно раздувая во сне ноздри, посасывая большой палец. Женщина едва сдержала желание поцеловать прелестную “девчюлю”, понаблюдала пару минут за детской мимикой, отчего на душе стало тепло и комфортно.
— Дочку назову… Арина. Или Ярослава. Нет, Геля. Потому, что она — моё солнышко. А если мальчик… тогда пусть будет Антон. Нет, мальчику имя выберет Игорь, а я с ним с удовольствием соглашусь, ля-ля-ля!
Катенька вышла в прихожую, задумчиво окинула её взглядом, прошла было в комнату, но насторожилась, уловив что-то необычное боковым зрением.
Этим “чем-то” был модный кожаный рюкзак, висевший на вешалке. Похожую вещь она недавно подарила Игорю вместо неудобного портфеля.
Катенька подошла, чтобы осмотреть сумку внимательнее. Это была та самая вещь. Вот и брелок с сердечком и кольцами, тоже подарок от неё.
На тумбочке рядом лежал телефон Игоря и знакомая ключница, на полке для обуви — его туфли, вычищенные до блеска.
В голове кто-то мгновенно включил высоковольтный трансформатор, пошёл неприятный фоновый гул, вернулась тошнота и головокружение.
Мыслей не было. Точнее их было так много, что распутать этот клубок не было сил.
Катенька присела на табуретку, забыв, зачем пришла, закрыла глаза.
На образовавшемся внутри головы экране в кромешной темноте суетливо выплывали со всех сторон слишком яркие разноцветные искры, которые выстраивались в затейливо закрученную спираль в виде уходящего в бездну конуса, ускоряя бег.
Щемило виски, громко клокотала в ушах кровь, сами собой потекли слёзы, хотя Катенька пока не понимала, отчего так мутит, почему сердце выпрыгивает из груди.
Сколько времени спираль высасывала сознание, она не знала. Наверно очень долго.
Энергия из её тела испарилась вместе с тающим потоком искр. Сил не было даже на то, чтобы встать, чтобы пойти, прояснить хоть что-то: ведь это неправильно, так не должно быть.
Катенька с трудом разлепила веки.
Декорации вокруг расплывались, таяли, вместо контуров предметов сквозь туман едва проступали цветные кляксы. Сфокусировать зрение не получалось: силуэты колыхались, пол уходил из-под ног.
Поднявшись с трудом, она сделала несколько нетвёрдых шагов, прислушалась.
В глубине спальни очень тихо играла знакомая романтическая мелодия: что-то из знакомого кинофильма, связанное с эмоционально окрашенным романтическим эпизодом. Песенные ритмы сливались с интимным шёпотом голосом Игоря.
Катенька удивилась, хотя интуитивно понимала, что происходит на самом деле, только не могла себе в этом признаться. Ведь её там нет, а их с Игорем ежедневная интимная игра на полном серьёзе есть.
Муж эмоционально шептал до боли знакомые нежные фразы, громко чмокал поцелуями, тут же получая чувственный ответ в виде сдавленных сладострастием стонов, которые невозможно было перепутать с чем-то иным, кроме страстного эротического наслаждения.
Катенька невольно возбудилась, одновременно почувствовав приступ невыносимой, раздирающей душу боли.
Несколько шагов отделяли её от любовного ложа, где муж ублажал не кого-нибудь — родную сестру, Аурику, застенчивую недотрогу, кроткую скромницу, так и не научившуюся говорить “нет”; шагов, преодолеть которые Катенька так и не смогла.
Только теперь до неё дошло — кто отец Зоеньки и Светланки, почему Игорь избегал разговоров о том, что хочет детей.
В шесть часов вечера муж как обычно встретил Катеньку у проходной, страстно поцеловал в губы, манерно взял под ручку, — соскучился. Как прошёл день?
Супруги прогулялись по парку, зашли как всегда в кафе. Игорь преподнёс жене букет цветов, смотрел на неё влюблёнными, полными страсти глазами.
Как же им все завидовали!
Мужчина её мечты
Затихнет день уставший и помятый,
Загнёт небрежно край половичка,
И под едва заметный запах мяты
Наступит время песен для сверчка.
Его концерт тихонько будут слушать
Густые шторы мрачного окна,
Простой мотив, но, как же лечит душу
Наивных нот прозрачная стена.
Александр Кунин
“Что же ты выстраивала всю свою жизнь, Жанна Эдуардовна, волшебный замок или лабиринт, из которого нет выхода? Какая чудовищная нелепость, так исковеркать судьбу, так обмануться, так запутаться!”
“Бред! Казалось бы, имею всё… и совсем ничего. Кто, как и чем может заполнить эту гнетущую пустоту? Ведь я всё ещё красива, стройна, внешним видом и общительностью привлекаю мужчин. Сорок лет… Это ничтожно мало и чудовищно много. Правда, не настолько, чтобы поставить на себе крест. Не настолько!