Причудливые виражи

Голову опять обнесло, — нездоровится мне, Сашенька. Можно, я домой?

— И так всегда. Меня замуж зовут. Ты как?

— Я подумаю.

— Чудак. Меня, а не тебя сватают.

— Скажи, Сашенька, мы это… того… было у нас чего или нет?

— У меня было, у тебя — не знаю.

Вот тут мне стало совсем лихо. С момента той записи в ежедневнике, когда впервые выпал из реальности, прошёл год. Я так ничего и не вспомнил.

В этот момент позвонила Леночка.

— Извини, Сашенька, я побежал. Леночка приехала, а меня дома нет.

— Вот, Карелин, в этом ты весь. Её-то хоть любишь?

— Тебя люблю.

— Ага! Но не знаешь, было — не было. Прощай что ли. Замуж я выхожу.

— А я?

— Тебя ждёт такая новость — закачаешься. Про сон забудешь — не только про меня.

— Чё за фигня, Сашенька, вышел я из того возраста, когда сюрпризы положено ждать.

— Нет, миленький. Точно знаю. Разведка донесла. К Леночке беги.

— Прости, любимая. Завтра встретимся.

— Как карта ляжет. Сдаётся мне — не увидимся больше.

Так и вышло — не увиделись.

Леночка ждала меня у накрытого стола, что уже было сенсацией.

— Рассказывай, — равнодушно выдавил я, — чего ещё выдумала?

— Дурачок ты, Карелин. Беременна я.

— Поздравляю. Кто родитель?

— Ну, ты и жук! Алёна Денисовна будет. Карелина. Опозорил на старости лет.

— Не бухти. У тебя же климакс. Какая Алёна?

— Настоящая. Видно Сашенька силой животворящей с тобой поделилась.

— Про неё почём знаешь?

— Встречались. Славная она, Сашенька.

— Так это твоих рук дело — будто свадьба, то-сё?

— И да, и нет. Ты же ни Бэ, ни Мэ, а время идёт. Отпусти её с богом.

— Не могу. Люблю.

— А меня?

— И тебя люблю.

— Зато я не люблю, не потерплю разврата. Решай немедленно, с кем жить собираешься.

— С тобой.

— А Сашенька?

— Её я просто люблю.

— У меня ультиматум. Больше ни-ни!

Пришлось согласиться.

С тех пор сижу, пишу рассказы, но вспомнить ничего не могу.

Гложет меня вопрос, мучает, жжёт — было у нас чего с Сашенькой или нет? Как могло случиться, что я ничего не знаю, не помню?

Если бы вы знали — как я её люблю!

Жизнь без любви — иллюзия

Часы сломались, стрелки неподвижны

И снова ночь… она меня убьёт!

Безумство — размышления о лишнем…

Забыть, забыться, выкурить тоску,

На кухне в чайник наливаю воду…

Но только утром я уснуть смогу,

Приняв опустошённость за свободу.

Вера Сергеевна Бутко

После окончания литинститута с красным дипломом Жанна обнаружила, что специалисты в области литературного творчества никому не нужны.

— Все вакансии заняты, — говорили ей везде, куда она приносила диплом и резюме, — оставьте на всякий случай номер телефона… и ждите.

Было ужасно обидно.

Преподаватели в голос твердили о редком таланте к сочинительству, образности языка и ясности излагаемой мысли.

Куда уж яснее.

Подруги шутили, что с её эмоциональностью и изобретательным воображением прямая дорога… на панель.

Пришлось устроиться диспетчером в службу радио такси, где способность быстро и чётко формулировать мысли, видеть рабочую ситуацию объёмно, принимать верные тактические и стратегические решения, оценили по достоинству.

Водители и особенно руководство были в восторге от её доброжелательности, вежливости и терпимости.

Так бы Жанна и работала за скудный кусок хлеба, не имея ни сил, ни желания после ночных и суточных смен сочинять и творить, если бы однажды…

— Надо же, какой у вашего диспетчера сексуальный голос, — сказал водителю пассажир, — не подскажете, как с этой девочкой можно побеседовать?

— Недотрога. Кто только не подкатывал. Она такая… особенная что ли.

— Симпатичная хоть?

— Не то, чтобы очень, но от одного голоса мозг из черепной хотелками вытекает.

Виктор Степанович, неприметный мужчина средних лет, отыскал-таки Жанну Эдуардовну и предложил хорошо оплачиваемую работу.

Сначала к новой деятельности было отторжение, даже откровенная неприязнь. Представить себя в роли роковой соблазнительницы было попросту невозможно, но платили за пикантный интимный трёп щедро, а ситуации и несуществующие эмоции, которые приходилось озвучивать сексуально озабоченным клиентам, всё время повторялись. Привыкла быстро.

Жанна давно писала коротенькие рассказы на эротические и сентиментальные романтические темы, хотя представления не имела о самой сути фантазий, поскольку ни разу не влюблялась.

Единственный за всю жизнь поцелуй не раскрыл ей тайну любви.

Он был абсолютно случаен.

Просто интересно было, зачем люди целуются.

Виктором Степанович довольно легко сумел уговорить Жанну, — я человек семейный, очень люблю жену, детей. То, что вам предлагаю, просто бизнес. Ничего, что может затронуть даже самую целомудренную нравственность, поверьте. Можете сами послушать. Вот вам диск с записью приватных диалогов. Тематика, конечно, пикантная, сальная, но на это не стоит обращать внимание. Главное — не допускать конфликтов. Абстрагируйтесь, просто играйте роль. Можете даже не вникать, за вас уникальный чувственный голос всё сделает.

Жанна никогда не думала, что можно быть настолько зацикленными на своём мужском достоинстве. Слушать бредовые исповеди и список странных желаний было смешно и совсем не интересно, но сам процесс будоражил воображение.

Возбуждало то, что её не видят, а она знает, с кем разговаривает.

Не буквально. В принципе.

Жанна могла довести практически любого клиента до экстаза, до истерики, до слёз.

Было довольно интересно и соблазнительно вводить незнакомого мужчину, которого никогда не видела и не увидит, в стеснение, в экзальтацию, в стеснение, в ступор.

Фантазии, несмотря на неопытность, было не занимать.

— Ну что, Жанна Эдуардовна, пробуем?

— Пожалуй. Только не смотрите на меня.

— Я одета в прозрачный пеньюар цвета спелого персика. Выхожу из душа. Капли стекают по бёдрам, по груди. Любишь дотрагиваться до женских сосков? Я просто с ума схожу от своих тугих сисечек. А запах муската, вкус спелой вишни возбуждают? Мне так нужен мужчина, немедленно, сейчас. Я вся дрожу.

Виктор Степанович изобразил одобрение, глядя, как Жанна играет роль фурии.

— Это фантазия, игра, Жанночка, в некоторой степени гипноз. Ваш голос поднимет, извините, эротическое настроение у любого и каждого. Голос такой… лично я… не подумайте плохого… едва не финишировал… раз пять, пока ехал тогда на вашем такси. И мне совсем не стыдно, хотя, да… я женат, у меня трое детей, четыре внука. Можете не напрягаться, мечтать или просто вязать, пока виртуально соблазняете очередного клиента: не имеет значения. Озабоченные самцы сами подскажут, чего хотят.

Жанна попробовала несколько раз завести виртуальных собеседников. Ей показалось это волнительным.

— Да-да, погоди, не торопись так, позволь себе немного успокоиться, иначе я кончу прямо сейчас. Ты тоже возбуждён? Возьми в ладонь мою грудь. Сожми. Сильнее! Ещё! Не так больно…

Жанна даже представить себе не могла, насколько это затягивает.

Её эротические фантазии набирали день ото дня силу.

— Ты, правда, хочешь меня…правда-правда, мой герой! Тогда ты полностью мой. Как приятно ты ласкаешь грудь. Нежнее. Я вся горю… снимаю трусики, помогаю дразнить себя. Не торопись… мне уже хорошо.

Так было вначале.

Потом эмоции побледнели. Эффект новизны дал буйные всходы, которые без эмоциональной подпитки иссякли.

Жанна попросту привыкла.

Разговор на любую, даже самую зажигательную тему больше не возбуждал. Она относилась к диалогу как к отвлечённой фантазии.

Но клиенты по старой памяти всё ещё наперебой требовали именно её.

Наконец наступил момент, когда Жанне неожиданно захотелось унизить одного из клиентов.