Причудливые виражи

Рассуждать на подобные темы, тем более делать неприятные выводы не было сил.

Жизнь с противным скрипом скользила по накатанной, но основательно выбитой в колею траектории: работа — дом, дом — работа. Раз в неделю скучный выезд на дачу, в пятницу — у меня вылазка с товарищами в парную, у Леночки — поход в салон красоты. Вечерами, после ужина, мы уединялись каждый в своей комнате, встречаясь на супружеском ложе едва ли не по расписанию.

Для чего я так подробно описываю эволюцию семейных отношений? Наверно пытаюсь хотя бы для себя обосновать, что явилось катализатором последующих событий, откуда, как говорится, ноги растут.

Незадолго до того как моё внимание привлекла стремительно, но удивительно изящно передвигающаяся по тротуару пара породистых девичьих ножек, состоялся до крайности неприятный диалог с непосредственным руководителем, который огорошил непозволительной относительно моего профессионального опыта и заслуженного статуса фразой, — незаменимых, Денис Витальевич, не бывает в принципе. Вашим местом весьма активно интересуются два очень перспективных молодых претендента. Напрягитесь… или мы расстанемся.

— А их, молодых и горячих, вы сможете заставить напрячься, или их самоуверенная спесь спадёт в ту самую минуту, когда они узнают, что согласно штатному расписанию не обязаны выполнять половину, если не две трети возложенных на это так называемое место непрофильных служебных функций?

Беседа закончилась как бы примирением сторон, но осадок оказался до крайности токсичным.

Я негодовал, кипел.

Это была первая ласточка поражения в правах на профессиональном поле.

А ножки шли и шли: энергично, уверенно, ловко, если не сказать — весело.

Я невольно засмотрелся на аппетитно соблазнительное чудо, хотя был за рулём, до максимума замедлил движение.

Любой мужчина обладает способностью мысленно погружать заманчиво сладкий объект в девичьем обличии в иллюзорный гипноз. Для данной виртуальной манипуляции пригодны исключительно молодые и стройные, желательно чарующие непостижимым обаянием особы.

Девушка как бы погружается в глубокий телепатический транс и послушно следует указаниям сталкера. Желания игрока могут быть различными, степень пикантности, планка форматирования допусков и запретов зависят исключительно от фантазий и воспитания автора шоу.

Поверьте, увлекательнейшее упражнение, к тому же безопасное, тайное, надёжно защищённое от наветов и сплетен. Тысяча и одна ночь удивительных приключений, о которых никто никогда не узнает.

Чем старше мужчина, тем реже он развлекается подобным образом, потому что выделить из сотен и тысяч очаровашек одну довольно сложно, а завораживать каждую никакой фантазии не хватит.

Молодость — это дар, к сожалению эстафетного характера: насладился — передай другому.

Дочка-умница растёт на радость папе и маме, наливается сладкими соками, наряжается композицией заманчиво ярких соблазнов, ткань которых старательно создаётся совместными усилиями её самой и любящих родителей, передающих по песчинке молодость и энергию по наследству, теряя при этом собственное здоровье и привлекательность.

Таковы печальные реалии земного бытия. Изменить сценарий трансформации человека от хрупкой уязвимой клетки до последнего вздоха не в наших силах.

В молодости я довольно попользовался привилегией любить незаметно. Потом вспоминать опыт виртуального общения не было необходимости. Любовь — вечный двигатель, способный самостоятельно создавать все виды энергий. У меня была Леночка.

Вот видите — была.

Наверно уже тогда я допускал, что её (конечно не Леночки, а любви) может не стать. Она уже была призрачной, как живой утренний туман на реке, который не висит как обычный над землёй, а постоянно находится в мистически непонятном движении.

Мы вдруг научились браниться, ссориться, размахивать, словно светящимися мечами Джедаев обидными фразами, едкими замечаниями, пустячными претензиями, после чего уединялись, страдали, болели… и играли в молчанку, накручивая в уме дополнительные витки на катушку с обидами.

Когда я увидел те кокетливые ножки, спешащие куда-то не сами по себе, а вместе с изящной грацией, хозяйкой волнующихся до самой поясницы каштановых волос, блестевших на ярком солнце, во мне бушевали две конфликтные стихии — неприятности на службе и семейная драма.

— Остановись, открой личико, Гюльчатай, покажись, дай насладиться совершенством, — неожиданно для себя вслух произнёс я и испугался подобной вольности.

Дива действительно остановилась. Развернулась в мою сторону, подошла к обочине, вскинула ручку в надежде остановить машину.

Да-да, стоило только подумать и вот…

Иногда люди, я об этом читал, попадают в некий энергетический поток, который из мимолётных желаний генерирует действия, наделяя любые устремления неукротимой силой.

Почему бы не побывать в подобной сказке мне?

— Присаживайтесь, милая леди. Домчу… хоть на край света.

— Спасибо, но, нет, там я уже была! Еле ноги унесла.

— Соглашусь на близкое путешествие.

— Насколько близкое? Уж не флиртуете ли вы?

— Затрудняюсь с ответом. Дар речи потерял. Вы прелесть, девушка! Меня Денис зовут… Витальевич.

— Денис Витальевич, я спешу. Разрешите откланяться. Тронута вашей отеческой заботой…

— Разве я так стар? Не гоните, велите миловать. Ваше имя, иначе я расстанусь с жизнью на ваших глазах.

— Живите, ради всего святого! Если моё имя способно стать пропуском для того, чтобы поймать такси, пожалуйста — меня зовут Александра… Игоревна. Суворова. Не родственница полководцу.

Девочка улыбнулась, кокетливо, но иронично трижды послала воздушный поцелуй кончиками пальцев обеих рук, причём в реверансе, — этого достаточно, надеюсь?

— Вполне, Сашенька! Я ваш раб. Не теряйте времени — присаживайтесь, где приглянется.

Юное создание на заднем сидении была весьма озабочена, это было понятно по тому, как она то и дело включала экран телефонного дисплея, как нервно облизывала губы, как рассеянно щёлкала замком сумочки.

Разглядеть особенности лица в зеркало было сложно, но мимика и водянистый взгляд указывали на только что пережитую неприятность огромного масштаба.

Наши взгляды в зеркальном пространстве встретились. Я улыбнулся в надежде на взаимность, но ответом прилетела раздражительная реплика, — вы не в моём вкусе. Нечего строить глазки! Сколько с меня?

— С вас, Сашенька…

— Александра!

— С вас, Сашенька, один единственный нежный взгляд. Если честно, я был счастлив находиться рядом с вами. Поверьте, я почти позеленел, от свалившихся вдруг неприятностей. Мне было так плохо. И тут вы. Не сердитесь, но осмелюсь пригласить вас… чего особенно любите?

— Люблю, когда ко мне не цепляются всякие…

— Проходимцы. Понимаю. Я не всякий. Честное слово. Мне ничего от вас не нужно. Вру! Вру… мечтаю исповедоваться, выговориться.

— И вы?! Разве у нас в городе эпидемия? Ах, да — заметили глаза на мокром месте, решили, что в состоянии аффекта мы, девчонки, мягче пластилина.

— Дайте надежду на новую встречу.

— Не надейтесь! Я девушка скромная. Не смотрите, что так ярко одеваюсь — это не боевой раскрас, скорее предупреждение — не влезай, убьёт!

— Уже убили. Я самый несчастный мужчина в мире. А телефончик! Хотя бы обманите.

— Это можно. Записывайте.

Сашенька стремительно скрылась во дворах. Мне стало ещё хуже.

Идти домой не было сил. Там…

Лебеди и утки в городском парке ныряли, влюблялись, плавали. Я грезил.

— Явился, — язвительно прокомментировала моё появление Леночка, — можно поинтересоваться — кем увлёкся на сей раз? Нет, лучше соври.

— Давай поговорим потом.

— Как же! А давай — не давай, я устала!

— Какое совпадение настроений.

— Нам надо поговорить.

— Кому надо? Ты утром сказала всё, даже больше. Давай успокоимся. Иди, я тебя поцелую.

— Как игрушку, как статую? Ты меня бросил, ты меня больше не любишь!