Страница 6 из 12
Глава 2
Белая машина выскочила на дорожную развязку, сбавила ход и уткнулась в пробку.
– Ну, не знаю! – с веселой возмущенностью выговаривал Илья. – Не знаю! Чем бы тебя еще удивить? Чтоб скучно не было!
– Тебе это нравится? – не сразу отозвалась Надежда.
– Что? Удивлять?
– Нет... Этот мордобой. Никогда бы не подумала...
– Но ты же сама попросила меня показать, как я теперь живу. И чем.
– Ты маньяк, Сердюк.
– От маньячки слышу, Петрова.
– Ну как иначе можно получать удовольствие, глядя на драку уродов?
– Эх, Надежда!.. Все это нормальное существование мужчины. Адреналин освежает чувства и мысли. Поднимает воинственный дух! Тебе же нравятся воинственные мужчины?
– Почему ты так решил?
– Насколько помню, в школе тебе нравился Боцман. И только потому, что здорово дрался.
– А ты научился драться?
– Научусь, – пообещал он. – Если ты захочешь.
– Поэтому ты и показал мне бои без правил?
Илья усмехнулся, проговорил медленно:
– Петрова, если я овладею каким-нибудь видом борьбы... То это будет что-то оригинальное... Мне и самому отвратительно смотреть... Но приходится, чтобы держать чувства в тонусе... А если это еще приносит выигрыш! Мы же с тобой выиграли! Между прочим, это наши первые деньги. Совместно нажитые.
– Совместно – это здорово, – многозначительно подтвердила она.
– А у тебя интуиция! Просто сумасшедшая. На этого лохматого никто не ставил! С тобой можно ходить в казино.
У Нади зазвонил телефон, и звонок этот чуть приубавил восторг Ильи. Надежда взглянула на дисплей и меланхолично спрятала трубку в сумочку.
– В казино не пойду, – объявила она, когда телефон смолк. – На стрит-рейсинг и футбол тоже.
– Говори куда.
– В танцевальный зал.
– Ты до сих пор танцуешь?
– Нет... Теперь очень редко. А хочется!
– Я слон, ты же знаешь...
– И слона можно научить...
– Если возьмешься, у тебя это получится.
Надежда посмотрела оценивающе – в двадцать семь лет Илья уже раздобрел и слегка оплыл к низу.
– Попробую, если сбросишь пуда два.
– Сброшу! – Он просиял. – Теперь у меня есть настоящая цель в жизни – научиться танцевать.
– Ловлю на слове! Поклянись.
– Чтоб я сдох! Надя, а сейчас куда мы едем? Давай завалимся в самый дорогой кабак и просадим выигрыш?
– Терпеть не могу дорогие кабаки...
– Куда ты хочешь?
Надежда смотрела на осенний пейзаж за стеклом.
– В лес. И чтоб был апрель, светило солнце и пели птицы...
– Жаль, сейчас не апрель!
Она отвернулась и немного опустила стекло. Пробка вроде бы рассасывалась, засвистел ветер.
– Да, апрель давно кончился.
Он посмотрел ей в затылок – не реагировала...
– Ладно, признавайся. Это он звонит?
– Кто?
Илья невесело и как-то обреченно усмехнулся:
– Который в апреле... Когда солнце светит, птицы поют. Как там его зовут?
– Ты не знаешь.
– Неужели? А не Иван ли Беспалый? Самый военный корреспондент?
Надежда села к нему вполоборота, усмехнулась:
– Наконец-то ты стал проницательным, сэр Дюк.
– Передачи его смотрю, про Чечню...
– Почти угадал, – похвалила она, опять отвернувшись.
Илья нюансам не внял.
– Неужели ты еще помнишь школьное погоняло?
– Только не помню, кто тебя так обозвал.
– Сам придумал! – Илья был почти счастлив.
– Сам?! – Странно. Человек сам себе придумывает прозвище.
– Я же в пятый класс к вам пришел. А в старой школе звали... Нет, не скажу как. Очень обидно!.. – Он покрутил головой. – Изменил всего одну букву... И все изменилось! Почувствовал себя другим человеком. Английский выучил! Даже одеваться стал соответственно...
У Надежды опять зазвонил мобильник, Илья вроде бы даже рассердился.
– Ты можешь ему сказать, что лето кончилось? А вместе с ним и весь североморский период!
– Североморский? – усмехнулась она. – Это любопытно! Ты и в самом деле почти все знаешь.
– Как не знать, если полжизни служу тебе подружкой.
– Я про Североморск тебе не рассказывала!
– А откуда тогда я знаю? Прилетела с вытаращенными глазами – встретила свою судьбу! Под холодным северным небом. На берегу Ледовитого океана... Помнишь? Правда, он женат, есть дочь! Но мы все равно будем вместе!
– Совсем забыла, Сердюк, – печально проговорила Надежда. – Да, ты прав, североморский период давно закончился.
– Почему тогда звонит? Достал уже!
– Это что, ревность?
– Я тебя пятнадцать лет ревную! Позвони сейчас же и скажи, чтоб забыл твой номер. Стер из памяти. Иначе найду его и сам сотру... И не только в телефоне.
Надежда посмотрела на него с грустной улыбкой:
– Ты мне нравишься такой, сэр Дюк. Сэрдитый! Пожалуй, я научу тебя танцевать.
Тот бросил руль и вскинул руки:
– О боги! Что я слышу?!
В Измайловском парке было сумрачно, моросил осенний дождь. В такой час и погоду гуляющих не было, на дорожке промелькнул лишь прохожий с собакой да одинокий любитель бега трусцой.
Иван скрылся под дерево за садовую скамейку и закурил. Он не видел и из-за шума дождя не слышал, как со спины к нему кто-то подошел. Информатор осторожно положил руку Ивану на плечо. Тот дернулся, выронил сигарету.
– Вы всегда так внезапно появляетесь! – Он перевел дух. – С вами инфаркт заработаешь.
– Служба такая, – усмехнулся информатор. – На будущее: всегда отслеживайте тыл, особенно если там темно.
– Спасибо за совет.
– Теперь к делу. Сегодня утром на совещание был приглашен Слухач. Он доложил, что в последние дни значительно оживились каналы Саудовская Аравия, Катар, Лондон. Все замыкаются на Москве. И отчасти на Дагестане.
– Что это значит?
– Это значит, идут активные согласования и консультации, – для тупых объяснил информатор. – Звонят с разных телефонов, произносят ничего не значащие условные фразы, например, на фарси или чеченском. Точно так же получают информацию. Никаких тебе шифров, кодов и радисток Кэт: век коммуникаций.
– То есть в любой момент в Москве могут произойти какие-то события?
– Очень неприятные и крупные события, – согласился информатор. – Скорее всего масштабный теракт. Где, пока неизвестно. Но не в любой момент. Мы просекли их тактику. Обычно за сутки перед часом Ч активность каналов резко падает. Как затишье перед бурей.
– Вы так спокойно говорите об этом...
– Не знаю, где держат свои головы журналисты, но аналитики свои – в холоде... Вам советую в ближайшие три дня никуда не уезжать из Москвы и быть начеку. Появится новая информация, я дам знать. Если мои выводы не подтвердятся, ждите сигнала «отбой». Но аванс я должен получить сейчас.
Иван достал бумажник, начал отсчитывать деньги.
– Знаете, у меня каждый раз такое чувство... будто мы заговорщики. И это мы с вами собираемся устроить теракт.
– Мы с вами профессионалы, – жестко ответил информатор, пряча деньги. – Каждый в своей области. И служим Отечеству.
И бесшумно скользнул в темноту.
Танцзал был настоящий, с паркетом, с живой музыкой и искусной театральной подсветкой, скрывающей все остальные клубные атрибуты – барную стойку и столики вдоль стен. Создавалось впечатление, что танцующая пара с номером «7» – единственная во всем пространстве и только для нее оркестр играет заводной испанский ритм.
Это была финальная часть танца, и невидимая публика затаила дыхание в ожидании его последнего аккорда.
Андрей припал к ногам Надежды и замер. Музыка оборвалась, и возникла та пауза, что отделяет вечность от мгновения. Под внезапный взрыв аплодисментов Андрей подхватил ее и вознес над собой.
– Браво! Браво! – скандировали отовсюду.
Они улыбались, раскланивались.
Свет над танцзалом смикшировался, и стало видно, что вдоль стен за столиками десятки восторженных зрителей. И это не профессиональная сцена, а ночной клуб.