Зима с детективом

– И последний вопрос, он может показаться вам неожиданным. – Эйчар-девица откинулась на стуле, глядя на соискательницу места, как той показалось, насмешливо. – С каким животным вы себя ассоциируете?

– Простите, что? – не поняла Варя.

Никак у нее не ассоциировались животные и булочная.

Популярная сеть расширяет целевую аудиторию? Готовится выпекать крендельки для собак и сухарики для кошек?

– Какое. Вы. Животное, – отчеканила эйчар. – В вашем собственном воображении?

Никогда в жизни Варя не воображала себя животным и теперь растерялась. Кем назваться? К какому виду и классу примазаться?

Мелькнула мысль представиться оригинально – кем-то редким. Но из таковых на ум пришел один тираннозавр Рекс, а ему в уютной булочной определенно не место.

– Э-э-э… Пожалуй, я котик, – заискивающим голосом, от которого самой стало противно, сказала Варя после секундной паузы, которой ей хватило, чтобы могучим пинком выбросить из головы гадкого тираннозавра.

Котиков же все любят, так?

Оказалось, не так.

– Хм… Кошки – крайне эгоистичные животные, – нахмурилась эйчар-девица. – А нам нужно, чтобы все наши звери во всем их разнообразии дружно работали вместе.

И Варя поняла, что в эту сетевую булочную ее, скорее всего, не возьмут.

Пришлось сразу после собеседования похоронить вызванное этой мыслью огорчение под парой пирожных, из чистой мстительности съеденных в другой сетевой пекарне-кондитерской. Не в той, где не пришелся ко двору милый котик.

В метро по дороге домой она нарочито отстраненно, чтобы не расстраиваться сверх меры, размышляла: какие вообще животные успешно действуют в команде? В голову упорно лезли только лемминги, безмозглыми толпами спасающиеся от пожаров, и дельфины, зачем-то массово выбрасывающиеся на берег. Из позитивных примеров – разве что песенные зайцы, систематически занятые на коллективном покосе трын-травы.

Хотя эйчар формировала коллектив из разных животных, так что и зайцы-косари тоже не годились.

– А нам все равно, а нам все равно, – бубнила себе под нос Варя на обратном пути, нехитрым аутотренингом нивелируя обидную неудачу.

К обеду потеплело, но великое обледенение не закончилось, а дополнилось великим потопом, и теперь приходилось шлепать по лужам. Варю это сильно напрягало, спартанцев питерского розлива – нисколько.

На повороте, где она сегодня упала, Варя притормозила и машинально мазнула взглядом по месту с «секретиком». Тот перестал быть таким красивым, потому что ледяная корка потемнела и размякла.

Варя пошарила в сумке, нашла фирменную ручку популярной сети булочных, щедро презентованную ей эйчар-девицей, и с особым удовольствием вонзила ее в мутное ледяное крошево, выковыривая из него золотой ключик.

Компанию в разработке ледяных недр ей никто не составил. Спартанцам было безразлично, что она там вырубает. Хоть золотую жилу, хоть буквы, складывающиеся в «Здесь была Варя».

Хотя… Возможно, если бы вырубленные буквы складывались в строки Бродского, это привлекло бы внимание. В Питере любят хорошую литературу. И чем тоскливее – тем лучше.

Ключ как символ возможности что-то открыть (например, хорошую перспективу) в депрессивном февральском городе был неуместен. Актуально выглядел бы «секретик» с какими-нибудь знаками безысходности – пожалуй, подошел бы малый джентльменский набор из мыльца и веревочки.

Собственный мрачный сарказм Варе очень не понравился. Она отбросила покореженную ручку с логотипом отныне ненавистной булочной и рассмотрела свою добычу.

Ключ из желтого металла висел на кольце с пластмассовой блямбочкой, которую называют таблеткой и используют для открывания электронного замка. У Вари на ее собственной связке ключей была такая же, только другого цвета – не синяя, а желтая.

На всякий случай она проверила: к замку на калитке ее ЖК желтая блямбочка не подходила. К подъездной двери тоже.

Марик был дома, вел урок: из-за закрытой двери в комнату доносился негромкий бубнеж. Варя прошла на кухню, отведенную ей под местожительство.

Комната в квартире, которую Марик снимал уже третий год, была всего одна, и, хотя брат великодушно предлагал отдать ее Варе, та понимала, что вести уроки из кухни ему будет неудобно. Ученики – преимущественно русскоязычные оболтусы из Америки и Германии, что они подумают о преподавателе, объясняющем им синусы-косинусы и логарифмы-интегралы на фоне чадящих сковородок? Еще решат, что слишком много платят за уроки, и Марик потеряет в заработке.

Варя не хотела материально ущемлять и обременять старшего брата. Он и так, считай, пожертвовал собой, уйдя в академ с четвертого курса физмата, где был лучшим студентом на курсе.

Марик заглянул в кухню, когда котлеты уже поджарились, а картошка сварилась. Спросил:

– Как собеседование?

– Ты знаешь, какие животные разных пород успешно работают вместе? – спросила Варя вместо ответа.

– Это вызов? – Марик почесал подбородок и снова исчез в комнате, откуда через минуту торжествующе покричал: – Птицеед и лягушка! Они живут в одной норе, паук защищает лягушку от хищников, а она поедает муравьев, которые могут слопать яйца паука!

Варя представила себя пауком… Фу! И лягушкой – тоже.

Она капризно покричала:

– А еще кто?

– Койот и барсук часто охотятся в парах! – без заминки сообщил Марик, явно читая с монитора. – Барсук разрывает норы спрятавшихся грызунов, до которых не может добраться койот, а тот догоняет быструю добычу, которую не способен поймать барсук!

– Уже лучше, – кивнула Варя.

Барсук – он же довольно милый. И может откликаться на Барса, даже Барсика!

Почти котик.

– Марик, мой руки и иди обедать! – повеселев, позвала Варя брата. – А потом пойдем на прогулку. Нельзя же целый день за ноутбуком сидеть, как какой-то паук в норе.

– Прежде чем мы приступим, я хотел бы понять, зачем мы это делаем, – объявил Марик, оглядев окрестности с того места, где Варя нашла «секретик». – Почему бы просто не написать в местных пабликах: «Найден ключ (на фото), вернем хозяину»?

– А как ты узнаешь, что за ключом явился именно хозяин, а не совершенно посторонний жулик? – возразила Варя. – Нет уж, я должна сама разобраться.

– Ты хочешь получить вознаграждение? Нет? Тогда в чем логика?

– Это у тебя во всем логика, – рассердилась Варя. – А у меня… – она пошевелила пальцами, нарисовав в воздухе непонятную фигуру, – …на уровне ощущений.

– Мы разные, – добродушно согласился брат. – Так чего же ты хочешь?

Варя вздохнула:

– Я хочу… Может, поднять свою самооценку? Мы с ней сегодня упали. Представь, меня не взяли на работу в булочную. Под надуманным предлогом, будто я какой-то не такой зверь!

– Я понял, – брат приобнял ее за плечи, ободряюще потряс и отпустил, чтобы резкими взмахами руки рассечь и нарезать, как тортик, панораму спального района. – Тогда слушай. По логике, тот, кто потерял ключи – металлический и электронный, шел к метро из этого сектора. Из района, ограниченного двумя бульварами. Из других мест по этой тропинке к станции идти неудобно – долго, есть другие, более короткие пути…

– А почему ты думаешь, что потеряшка шел к метро, а не от него?

– Так это же очевидно: ключи лежали на правой обочине, а не на левой!

Варя посмотрела на караванную тропу от жилого массива к станции через поле с линией электропередачи. Граждане двигались по ней не хаотично, а в полном соответствии с правилами правостороннего движения. Дисциплинированные люди эти питерские спартанцы!

– Ладно. – Она снова повернулась к многоэтажкам и нахмурилась: – Интересно, сколько ЖК в этом секторе?

– Это вызов? – привычно осведомился Марик и полез в интернет.

Он быстро нашел и изучил карту района, сообщив:

– Восемь слева от перехода и семь справа, не считая недостроенных и тех, что с открытой территорией. Часа за полтора все обойдем. – Пряча в карман куртки смартфон, брат добавил: – Тянуть не будем, у меня в восемь урок по зуму с оболтусом из Калифорнии. Начать обход предлагаю с левого угла…