Игра снов

– То есть из-за того, что ваши хозяйки не умеют готовить да еще и слабы на передок, вы решили извести лучшего в стране, а возможно, что и во всем мире, кулинара?! – возмутился Закари. – И даже если то, что вы говорите, правда, это всего лишь означает, что нечистую силу заставили работать во благо.

– Да он и сам нечистый! – закричали из толпы.

– И этого антихриста в котел!

– Сам сатана явился спасать колдуна!

Закари понял, что спорить со столь однозначно и решительно настроенной оравой – дело мало того, что безнадежное, так еще и небезопасное. Настала пора действовать, а не разглагольствовать. К тому же со дна котла стали подниматься мелкие пузырьки, а глаза несчастного Гвидо, совсем сомлевшего от жара, закатываться.

– А ну разойдись! – закричал Закари и дал жеребцу шенкелей.

Конь двинулся прямо на толпу, и та с ворчанием расступилась.

Приблизившись к котлу и почуяв жар, скакун испугался и встал на дыбы, но всадник осадил его и подвел вплотную. Потом протянул руку бедолаге.

– Давай на круп!

Надежда загорелась в глазах владельца трактира. Он ухватился обеими руками за руку своего спасителя и проворно вскарабкался на коня. Тот присел, Гвидо был мужчина грузный. Задние ноги бедного животного разъехались, но оно удержалось и выправилось.

Толпа угрожающе загудела, к беглецу и его спасителю потянулись кулаки.

Закари выхватил из ножен меч и рубанул по одному из канатов, на которых висел котел. Котел накренился и потянул за собой всю конструкцию. Чтобы ускорить процесс ее падения, всадник пнул что есть силы одну из жердей. Треножник рухнул, пришибив кого-то в толпе, котел перевернулся, и вода залила костер. Повалил белый дым. Горячая вода устремилась вниз по улице. Люди разбегались в стороны от потока, вереща и давя друг друга. В образовавшийся проход Закари и направил коня. Задирая морду, немного боком, оскальзываясь на мокрых булыжниках, тот загарцевал вон с площади.

Поесть беглецам удалось только поздней ночью, когда они отъехали от города на изрядное расстояние и остановились на захудалом постоялом дворе.

– И все же, как ты не сварился? – удивлялся рыцарь, уписывая холодную снедь за обе щеки. Это было, конечно, совсем не то, что он собирался отведать в «Приюте эпикурейца», но с голодухи казалось вполне съедобным.

– За столько лет работы на кухне к жару поневоле привыкаешь, – отвечал повар. Попробовав еду, он сморщился и оттолкнул тарелку.

– Наш герцог, конечно, заносчив, как и положено герцогу, но очень хорошо платит своим людям. В столице тебе все равно теперь не жить. Поехали со мной, полагаю, твое кулинарное искусство найдет применение при альбрукском дворе, – предложил Закари.

– Похоже, иного выхода у меня нет, – бывший владелец трактира горестно вздохнул и залпом осушил кружку крепкого эля.

– Странно, что тебя не забрал к себе на кухню король, – заметил Закари.

– Он пытался. Но мне предложили жалование в четыре раза меньше, чем я зарабатывал в трактире. Я, конечно же, отказался, но, чтобы не прогневать его величество, сам предложил, поставлять к его столу по одному блюду каждый день. Вчера, например, я приготовил трепангов с особым соусом.

Его светлость герцог Альбрукский встретил их высокомерно, как и положено герцогу, но после того, как вкусил пробный ужин, приготовленный беглым ресторатором, прослезился и буквально умолял Гвидо остаться в замке навсегда.

4. День 2-й.

На этот раз статистика игровой серии отметила смещение кармы персонажа «Закари Вентер» на целых сорок два пункта в светлую сторону и его переход сразу на четвертый уровень, минуя третий.

Как следовало из описания игры, предоставленного компанией-разработчиком и провайдером Golden Key, прохождение «Времени ведьм» именно на светлой стороне никаких критических преимуществ не приносило. Творить добро в этой игре было вовсе не обязательно, можно было играть на стороне зла, и это тоже давало свои фишки. Просто более значительное смещение в ту или иную из сторон поощрялось более быстрой прокачкой навыков. Вероятнее всего, это делалось для того, чтобы придать остроту игре и сильнее поляризовать игроков. Разделение на добрых и злых, светлых и темных безотказно работает как в игре, так и в жизни.

32/08 оценил этот остроумный механизм и решил написать хвалебный отзыв в службу поддержки игры. Чтобы не выглядеть подхалимом, он немного поругал качество прорисовки листвы и ландшафтных текстур.

Делал он это не просто так. За эффективное или нетривиальное прохождение игровых уровней, а также ценные замечания по игровому процессу участникам полагалась внутриигровая валюта и уникальные артефакты. Особо отличившиеся получали статус бета-тестеров. Правда, ни одного такого счастливчика 32/08 лично не знал, о них только ходили слухи: обычно это был «один знакомый» или даже «знакомый знакомого». Но где-то, очевидно, такие люди все-таки должны были существовать.

Обитатели ульев делились на три категории.

Самая непривилегированная и малоуважаемая категория работников – вторая. Они носили на воротах своих роб две бронзовые фигурки рабочих пчел. Это были те, кто не мог тяжело и трудно работать. В основной массе это были молодые люди от десяти до четырнадцати лет, которые по закону не допускались на работы высокой интенсивности, и старики, которые по состоянию здоровья уже не могли быть на них задействованы. Бронзовые пчелы проводили на заводах, фабриках, полях и в теплицах от восьми до десяти часов в день и имели право на сутки виртуальной действительности ночью. Таким образом, их субъективное ощущение времени жизни увеличивалось примерно вдвое.

Работники первой категории носили серебряные значки. Они проводили от десяти до двенадцати часов в день на работах высокой и средней интенсивности и могли наслаждаться двумя сутками жизни во сне кряду, то есть жизнь им казалась в три раза дольше.

И наконец, самая многочисленная прослойка – работники высшей категории. Их знаки отличия были золотыми. Они работали от двенадцати до четырнадцати часов в день только на самых тяжелых и вредных производствах. Их лимит виртуального времени доходил до трех суток за сеанс, что означало четырехкратное удлинение общего ощущения продолжительности жизни, три четверти которой они проводили в виртуальном парадизе.

Бета-тестеров же селили отдельно. На отворотах их синих комбинезонов отливали благородной платиной греческие буквы β. Они работали на роботизированных крупных и государственных предприятиях операторами по восемь часов в день. Это была чисто номинальная должность, поскольку роботы все делали сами. В виртуальной реальности они могли пребывать до недели.

Где-то существовали еще альфа-тестеры с обсыпанными бриллиантами буквами α. Но их никто не знал, даже знакомые знакомых. Для этих небожителей игра в виртуальном мире и была работой. Их время пребывания в виртуале зависело от задания и рассчитывалось индивидуально, а время жизни растягивалось практически до бесконечности.

32/08 без особой гордости носил свой золотой значок в виде рабочей пчелы; он интуитивно понимал, для чего людей делят на категории.

Выйдя на улицу, 32/08 зажмурился от бьющего в глаза солнца. Натуральное, оно было слишком резким, не то что во сне. Там на него можно было смотреть почти не щурясь.

32/08 повезло: он жил днем – таким был его жребий от рождения. Это и обозначала буква Ди в самом конце его номера. Все-таки часы бодрствования лучше было проводить при естественном солнечном свете; это благотворно сказывалось на психике. Говорили, что живущие в ночи гораздо более нервные и болезненные, чем дневные жители. Сам ритм ночной жизни пагубно сказывался на человеческом организме, и вечно погруженная в ночную тьму реальная действительность делала жизнь вне саркофага еще печальнее. Но не останавливать же станки на ночь…

В принципе, для поддержания психического здоровья солнца хватало и в виртуальном мире, а вопрос с недостатком полезного излучения решался с помощью ультрафиолетовых ламп в саркофагах. Поэтому имел место следующий парадокс: живущие в ночи были загорелыми, а дневные жители имели, как правило, бледный вид, если не были заняты в работах под открытым небом.