Страница 27 из 41
Отлично! Мы врываемся в танцующую толпу и тут же подчиняемся задорному ритму латины.
Моё тело двигается само. Музыка быстрая, кокетливая, немного развязная. Отпускаю себя, двигаясь интуитивно, оголяя сердце и душу. Плавные движения бёдрами, уверенные резкие шаги, полное подчинение мелодии. Танцую, отдаваясь чувствам. Кажется, что еще миг – и тело переполнится, если я сейчас же не выплесну всё, что у меня внутри.
Ладони Марата незаметно ложатся на мои бёдра. Он прижимается к попке сзади, целует в шею. Двигается в такт. И как потрясно двигается! Мамочки!
– Чачача, детка? – шепчет мне и лишь сейчас я понимаю, что толпа расступилась, окружив нас и взяв в кольцо.
Разворачиваюсь. Призывно смотрю в темные глаза Марата. Весь мир сужается до его красивого лица. Провожу по сильной груди ладонью. Отталкиваю его, но Акаев всё понимает. Хватает меня, властно прижимает к себе.
Так начинается наш танец. Горячая латина порабощает. Но я немного напряжена… танцевала парные лишь в далеком детстве. И тело уже забыло, как отдаваться власти партнера.
– Расслабься, перч, – шепчет темноглазый, – я всё сделаю. Главное, оставайся со мной… и позволь вести, отпусти контроль.
Его руки держат уверенно, а тело быстро подчиняет моё. Верно. В парных танцах важно доверие. У нас оно есть. Ведь в сексе мы прекрасно ладим.
Марат ведёт, демонстрируя нереальное чувство ритма, энергию и страсть. Его тело гибкое, пластичное. Он открывается с новой стороны.
Музыка окутывает нас обоих. Кожей ощущаю пылающий взгляд Яра. Но сейчас я с Маратом… вся в его сильных, уверенных руках. Не знаю как, но моё тело чувствует каждое движение Акаева, вторит ему, говорит с ним.
С финальным аккордом мужчина выбрасывает меня влево, я кручусь, затем он возвращает меня и роняет. Падаю безо всяких сомнений, обнимаю мужчину за шею. Он держит, мы смотрим глаза в глаза. Наши дыхания сливаются в одно, жаркое, сметающее все на своём пути.
– Я люблю тебя перч… – выдыхает и прямо так впивается в губы.
Поднимает, прижимает к себе. Продолжает целовать. Страстно, ярко, лаская мой язык и губы. А все вокруг начинают хлопать. Я ощущаю восторг толпы. То самое чувство, из-за которого и начала танцевать…
– Моя нереальная девочка… твой танец – самое лучшее, что я видел. Очень круто! Ты потрясная, перч… сексуальная… дикая, – грудь мужчины высоко вздымается.
Я и сама устала. Стоптанные ножки вновь дают о себе знать. Возвращаемся за столик. Посетители занимают танцпол, но теперь все смотрят на нас с большим интересом. Кто-то с восторгом, другие – с любопытством.
– Как тебе? – смотрю на Волкова, – понравилось?
– Вы порвали танцпол, – делает глоток рома.
Взгляд Яра сосредоточен, мужчина явно что-то обдумывает.
– Скоро приедут? – Марат обнимает меня за плечи, тянет к себе.
– С минуты на минуту.
– Вы о чем? – не понимаю.
– Дела, перч, – хмыкает Акаев, – мы здесь не только ради развлечений.
– А я-то уж губу раскатала… – вздыхаю.
Яр берет мою руку, гладит.
– Ради тебя в первую очередь. Не будь тебя, мы вообще бы не поехали на Кубу. Но раз уж приехали, грех не воспользоваться случаем.
– Надеюсь, это не наркоторговцы? – бурчу, – не сутенеры какие-нибудь в шубах или что-то такое?
– В том числе, – скалится Марат.
– ЧТО?! – взвизгиваю, но…
– Не пугай её! – рычит Яр, – нет, Карина. Они просто бизнесмены, как и мы.
Внезапно музыка стихает. Люди вокруг начинают перешептываться. Чувствую, как мои бандиты напрягаются. В чем дело? К кафе подъезжают три черные машины. Из них выходят весьма солидные дядьки и идут к нашему столику.
– Кто это? – шепчу.
– Ничего не бойся, девочка, – Яр не сводит глаз с мафиози, – ты под нашей защитой.
Становится страшно. Эти латиносы выглядят очень угрожающе. Один из них, толстый неприятный тип с сальным лицом, плюхается рядом с моим голубоглазым бандитом. Громилы закрывают нас от остальных посетителей. Мне не по себе.
– Буэнос ночес, Диего, – говорит Яр.
– Ярослав! – восклицает тот, – я так рад, что вы решили приехать. Нам не хватало и тебя, Марат.
Этот мужик знает русский. И хорошо знает!
Яр меняется. Сейчас рядом не мой голубоглазый обольститель, любящий и заботливый. Его аура больше отталкивает и пугает. Но с другой стороны, это будоражит. Такой Волков напоминает хищника. Волк, готовый разорвать. Холодный взгляд, трезвый мозг. Напряженные мускулы.
Я вдруг чувствую нереальное притяжение к нему. Дыхание сбивается. Бандитское, деловое нутро Яра меня дико заводит. Мамочки! Я ненормальная, да?
– Это Карина, – представляет меня Волков, а я кусаю губы, справляясь с желанием, резко охватившим все тело.
– Привет, – улыбается этот Диего во все свои тридцать два золотых зуба, – прелестная сеньорита. Твоя?
Он снова обращается к Яру.
– Руки и глаза держи при себе, – сухо говорит Волков, – и псам своим скажи.
Марат сидит между нами с латиносом, все еще обнимая меня за плечи. Закрывает от липкого неприятного взгляда.
– Или она твоя, Марат? – лыбится Диего.
Он словно провоцирует моих мужчин на соперничество.
– Наша, – бросает Акаев, – в любом случае ты знаешь, на что я способен. И что со мной лучше не связываться.
– О да! – Диего берет сигару, прикрывает глаза, – именно за этим я и приехал.
– Говори, – коротко бросает Волков, – мы слушаем.
– Один бой с нашим чемпионом. На кону большие бабки, ребята.
Бой?!
– И кто в этот раз? – уточняет Марат, а я окончательно запутываюсь.
– Санчос.
– Новичок? – морщится Акаев.
– Поверь, он стоит твоего внимания, чемпион. Сто тридцать кило чистого мяса. Тебе придется постараться.
Погодите-ка…
– И сколько ставишь? – Яр прищуривается.
– Один миллион.
– Ты так уверен в своем бойце? – лыбится Волков, – это большие бабки, Диего. Рискуешь. Такая ставка на новенького.
– Кто не рискует, тот не пьет лучший ром, не курит лучшие сигары и не трахает лучших баб, – говорит мафиози и почему-то мне подмигивает.
В горле образовывается ком. Сглатываю. О чем они говорят? Бойцы? Ставки?
Мы не пушистые зайчики, Карина.
Блин, аж коленочки дрожат.
– Я бы и эту сеньориту поставил, но вы же не позволите, – заявляет мафиози.
– Естественно, – фыркает Волков, – где и во сколько?
– В девять, Ярослав. Буду вас ждать, – Диего даёт кому-то знак, вновь включается музыка.
Бандит вальяжно поднимается, улыбается и уходит.
– Не поняла… вы чем, блин, занимаетесь?! – взрываюсь.
– Карри, успокойся, – спокойно заявляет Яр.
– УСПОКОИТЬСЯ? – подскакиваю на месте, вырываюсь из цепких объятий Марата, – рассказывайте!
– СЯДЬ! – жестко гаркает Волков.
От его стального рыка ножки подгибаются. Плюхаюсь обратно, скрещиваю руки на груди. Отворачиваюсь.
– Вы делаете ставки на подпольные бои? – фыркаю.
– В том числе.
– Почему он назвал тебя бойцом? – допытываюсь, заглядываю в темные глаза Марата.
– Потому что я дерусь на ринге.
Внутри всё цепенеет. Кончики пальцев немеют.
– И ты, – перевожу взгляд на Яра, – ставишь на своего друга?
– Да.
– Но его же могут покалечить или убить! Вы сумасшедшие оба!
– Пусть попробуют, перч. Я лучший, – Акаев пытается поймать мою руку, но я её вырываю, – ну ты чего, малышка?
– Чего я?! А вы чего?! Совсем не понимаете?! – с трудом держу себя в руках.
Ведь фантазия тут же дорисовывает все те ужасы, которые могут случиться с моим темноглазым демоном.
– Я люблю драться, Карри, – говорит Марат, – это нужно, чтобы не срываться на других. Заодно и бабки неплохие можно поднять.
– И как часто вы это практикуете?
– Когда приезжаем сюда, – говорит Яр, затем вдруг берет мои руки и, не позволяя отстраниться, прижимает к губам, – там всё не так страшно, девочка. Сегодня мы покажем тебе.
– Я не хочу смотреть на насилие! – стону, но от безграничной нежности Волкова отвожу взгляд, чтобы не растаять.