Страница 3 из 74
— Дубинин, ну-ка отпусти Горохова! — появившаяся на лестнице, как чертик из табакерки, девушка в строгом брючном костюме решительно вступилась за угодившего в переплет очкарика.
— Савельева, не лезь, а, — фыркнул я в сторону заступницы (Ирины Савельевой — старосты группы, в которой я когда-то учился, девушки, строившей мне когда-то глазки, и писавшей когда-то по «вайберу» любовные сообщения). — У нас с Севычем мужской разговор. Севыч, скажи? — я еще сильнее стиснул ладонь своей жертвы.
И очкарик позорно захныкал.
— Дубинин не стыдно тебе? До чего человека довел! — староста стала вырывать культяпку плаксы из моего кулака.
— Ой, да забирай свою подружку, — я брезгливо отбросил руку очкарика. — Думал, пацан нормальный, а он бабой оказался. А у Сани Дубинина принцип — я женщин не бью.
— Совсем до чертиков допился! На людей средь бела дня бросается! — продолжила верещать неугомонная Ирина, уводя хлюпающего Горохова вниз по лестнице.
— Да пошли вы! — бросил я в ответ, поднимаясь по ступеням в противоположную сторону…
— О, Санек, привет! С кем воюешь? — подкатил ко мне на следующей площадке Васька Пых (так-то фамилия у него была Попыхин, но урезалась в общаге до просто Пыха за то, что Васька барыжил дурман-травой, и сам был главным тестером своего товара).
— Да, ходят тут всякие, понимаешь, — отмахнулся я.
— О, ты уже, гляжу, взбодрился малехо с утра? — учуял исходившее от меня амбре Васька.
— Так-то я еще толком даже и не ложился. У приятелей засиделся, — хмыкнул я, оттирая плечом любопытного барыгу и сворачивая в коридор своего этажа.
— А у кого, если не секрет? — увязался следом Васька.
— У Тараса Матроса… Пых, те че надо?
— Санек, у меня товар просто бомба!
— Отвали, Пых. Ты ж знаешь: я по синьке только угораю. И торчком до кучи становиться не имею никакого желания.
— Сань, ты че⁈ Торчки — это которые в вену шнягой всякой колются…
— Ты ща на че, сука, намекаешь? — цапнув за ворот толстовки Пыха, я припечатал барыгу спиной к коридорной стене.
— Мля! Бро, извини! Совсем запарил, что для тебя это болезненная тема, — ничуть не испугался моего наезда отмороженный фанат запретного дыма. И, как только я ослабил захват, с удесятеренной энергией затараторил дальше: — А курнуть травки хорошей — это ж чистое баловство. Невинная шалость, так сказать, для хорошего настроения. И усталость, кстати, грамотно набитый косячок снимает гораздо быстрее и эффективнее синьки твоей. Вот ты водочки уже выпил — а все одно не расслабился ведь нифига, потому и злой, как черт. А если бы затянулся дурман-травой моей разочек…
— Да пошел ты, искуситель хренов, — проворчал я, окончательно отпуская толстовку барыги, и возобновляя движение к своей комнате.
Но пронырливый плут, чутко уловив перемену моего настроя, увязался следом, продолжая уговаривать:
— Да попробуй, Сань. Отвечаю, тебе понравится. И никакого привыкания — зуб даю!
— Я ведь выбью, ежели че, — хмыкнул я.
— Да я за базар отвечаю, — не унимался отчаянный прохиндей. — К тому же первый косячок у меня бесплатно!
— Ну, если бесплатно… — конечно трезвый я б никогда не подписался на эту шальную затею.
Но я был под синькой.
И решился-таки протестить пыхову замануху.