Страница 77 из 113
Сангльер покосился на надпись — непривычного отпугнет надежнее мрачнолицего вышибалы! — хмыкнул, толкнул дверь на себя.
«Раз — и на канифас!» встретил сырым теплом хорошо протопленного подвала. Чуть с ног не сбило! Сангльер на пороге стоять не стал — не поймут! Захлопнув за собой дверь, решительно направился к стойке.
Взмыленный кабатчик кивнул, налил, подвинул… И только потом вспомнил лицо нового посетителя. Снова кивнул — на этот раз, куда дружелюбнее. Наклонился ближе:
— Быстро вы!
Моряк кивнул, ухватился за чарку. Заглотил, помотал головой… Закусил услужливо протянутым на длинной двузубой вилке куском сала, посыпанным мелко размолотым можжевельником. Выдохнул радостно, когда вернулось дыхание.
— Ух, крепка!
— А то! Двойная перегонка! Еще?
— А давай!
Махнув вторую, Сангльер мигом сжевал простенький бутерброд — все то же «можжевеловое» сало на куске ржаного хлеба, обильно смазанном горчицей.
— Ветер удачно пришел. Вот и несло, как пинком под зад. Сами прикидывали, что только завтра утром прийти сможем.
— Зима близко, — понимающе покивал кабатчик, вытер руки о грязное полотенце, висящее на плече, — вот ветра и устоялись.
— А…
— Вас сегодня не ждали, — кабатчик ловко нацедил третью, подвинул поближе тарелку, на которой громоздилось еще пяток бутербродов и нарезанный кривыми, но щедрыми кусками, соленый огурец. — Завтра, думаю, к полудню подойдет человек по твоему вопросу.
— А ты…
— Нет, — мысли Сангльера снова были угаданы. — Я в ваши дела не лезу, и лезть не собираюсь! И никакого хранения! Мне чужое добро и нахер не надо! Это ваши дела! Понял?
— Как не понять, — удивился многословию моряк, но спорить не рискнул. — Не выгонишь хоть?
— Пока платишь — не выгоню! — ухмыльнулся кабатчик. — Честное благородное, так сказать!
— Ну и на том спасибо, — отсалютовал ему пустой чаркой Сангльер. — А раз так, то наливай, хозяин, видишь, гости едят!
Утолив жажду и телесный голод, Сангльер приободрился. Что ж! В таком душевном месте можно и до завтра подождать. Не в первый раз срываются дела. И не такое бывает!
Зорким взглядом он приметил в углу стайку густо раскрашенных девиц. У нескольких на платьях виднелись старательно начищенные медные ракушки. О, похоже, тут можно влегкую найти с кем переночевать. Утолить, так сказать, еще и плотский голод, не бегая из кабака в бордель.
Вальяжно покачиваясь, Сангльер подошел к шлюхам.
— Работаете, барышни?
Шлюхи даже не посмотрели на моряка, старательно таращась друг на дружку, что-то бормоча на своем шлючачьем языке. Наверное, обсуждали назойливого пьяницу.
— Э, соски, бля! — мгновенно вспылил Сангльер, разогретый полукувшином бормотухи. — Вы чо, нахуй, охуели, бля⁈
Девицы поотворачивались еще сильнее. Моряк оперся на стол, начал набирать в легкие воздух, чтобы разразиться длинной матерной тирадой. А там и затрещин с оплеухами можно раздать.
— Слышь, хуйло островное, ты тут хули вопишь⁈
За окриком последовал болезненный тычок в спину. Сангльер развернулся, сдергивая с шеи матросский нож.
Перед ним стояло четверо. Явно местных, и явно злых.
— Э, ребята, вы чего! — Сангльер тут же примиряюще поднял руки. Нож упал под ноги. — Тут недопонимание вышло… Шлюхи охренели малость, вот я…
— Слышь, островной, а ты берега не попутал? — упер руки в бока главный в четверке, невысокий, с клочковатой бородой. Полушубок с чужого плеча. Правой руки не видно, за спиной держит… Ух, попал ногами в ворвань, просто таки!..
— Я не островной, ребята, — заулыбался Сангльер, — я из Бургдорна, на «Вальрусе» сегодня пришли. Вот, решил выпить…
— По тебе видно, что ты островной, — отрезал главарь, — наглый как пидорас! Дамы сидят, отдыхают! А ты тут к ним подваливаешь, блядями называешь и вообще, сквернословишь, пиздец как! Без малейшей куртуазности!
— Ребят, — повторил моряк, — не гоните! Говорю же, непонятка вышла! И перед дамами я извиняюсь… — Сангльер развернулся, склонился в низком поклоне, сложив руки на груди, — уж простите дурака пьяного! Перебрал…
Его ударили под лопатку стилетом. Трехгранный клинок проколол куртку, поддевку, просунулся меж ребер и пробил сердце. Сангльер кулем свалился на пол, чуть не опрокинув стол — шлюхи удержали за плечи в последний миг.
Тело тут же подхватили, охлопали… Сверточек вынутый из нагрудного внутреннего кармана мертвеца разворачивать не стали, словно зная, что внутри нет ничего интересного. Или что лучше на содержимое и не смотреть.
— Лети к Кристофу, — главарь ухватил за шею одного из бойцов, притянул к себе, сунул ему в руку сверточек, — передашь… эту. И осторожнее.
— Принял. Если что, сам в море кинусь, — боец вывернулся из некрепкого захвата, метнулся к выходу.
Главарь кивнул двум оставшимся бойцам на труп, развернулся, не торопясь, подошел к стойке. Поманил кабатчика.
— Я ничего не видел, ничего не знаю, — затараторил тот, лихорадочно вытирая потные ладони о полотенце, — и вообще никто, кроме этого не заходил! Я же об этом сразу предупредил! А если что, то да…
— Стрелой, — улыбнулся главарь перепуганному кабатчику. — Ветром! Соколом, я бы даже сказал.
— Разумеется, мастер сержант, разумеется! Мы же с вами не первый год знакомы, вы же знаете, что я целиком и полностью…
Главарь почесал бороду, оглянулся, удовлетворенно кивнул: тело вытаскивали за ноги на улицу, не портить же людям отдых свежим трупом по соседству! Во дворе покойника разденут, приготовят к достойному погребению, да и утопят, привязав пару камешков потяжелее.
Сел на высокий стул у стойки, пробежал цепким взглядом по кувшинчикам, стройными рядами стоящим на полках.
— А налей-ка, братец, своего лучшего! И бутербродиков с полдюжины. Хлопотное это дело, злодеев ловить — аппетит после него просыпается, просто зверский!