Страница 48 из 113
Но нет! Унак поднялся, постоял, явно раздумывая — блевать или не блевать, подал руку наемнику:
— Спасибо, медведь! Хорошо учишь! Пойдем!
— Куда? — недоверчиво спросил Рыжий у Куськи. — Опять дохлую акулу смотреть?
— Эпач’о? — засмеялась девушка. — Нет, нет! Кайтул рыф тебе дарить!
— Рыф? — переспросил наемник.
— Рыф!
— Ну ладно… Ничего не понимаю, но спорить не буду, вам, местным, всяко виднее, что за сломанный нос на Архипелаге дарить положено.
Кайтул шел впереди, за ним Рыжий, замыкала семенящая Куська.
Пройдя деревню почти целиком — сквозь просветы меж домами виднелся океан, Кайтул остановился возле одной из полуземлянок. Махнул рукой:
— Твой то-рыф, тангах! Мой — твой! Учи хорошо!
Рыжий к таким подаркам не привык, поэтому, что ответно такого бы красивого сказать, и не сообразил. Хмыкнул только, да прижал руку к сердцу.
Кайтул кивнул, лихо развернулся на пятке — сущий дворцовый гвардеец, право-слово, и ушел, оставив ненастоящего и девушку. Вслед за хозяином потрусил и калан, обфыркав напоследок.
— Пошли, тангах, — потянула его Куська за пояс, — тут жить будешь.
Дверь на веревочных петлях легко отодвинулась в сторону. Рыжий с девушкой спустились по пологому короткому коридору.
Куська нашарила жирник, стукнула острым обломком пирита по огниву. Заплясал огонек. Рыжий огляделся — внутри первый раз!
Четыре столба по углам, сверху соединены рамой с небольшим прямоугольным дымоходом. Крыша из жердей, кое-где видно, что конопатили сухой травой. Стены землянки обшиты тонкими жердочками, тоже проконопачены. Зачем-то два очага. Один ближе ко входу, второй — к задней стене. У боковых стен — нары, застеленные одеялами из шкур, на полу — маты, сплетенные из камыша или чего-то подобного.
Куська со светильником в руках обернулась к Рыжему, улыбнулась — неверный свет добавлял ей притягательности — наемник даже позабыл, что болен.
— Тут жить будешь! Долго жить будешь! Больной тангах если будет, духи обидятся, плохо сделают! Всем унакам плохо сделают!
Рыжий высморкался. Забрал плошку с горящим фитилем из рук девушки, поставил на пол. И завалил Кускикичах на мягкие одеяла.
Кайтул, который тихонько вернулся к своему бывшему дому, с радостью прислушивался к звукам, доносящимся из то-рыфа. Хороший медведь! До осени совсем выздоровеет! И драться, как ненастоящие научит, и духов порадует. Духи любят, когда медведь крепкий!
* Сильный/мощный капкан — беринг. диал. алеутского