Плохие люди

— А что? — горячился Анри, — не работа, а мечта! Смесь сухую и воду на крышу поднял, замешал мотыжкой, хоть в корыте, хоть просто так, на куске паруса, да подавай ведра! Всех сложностей — не уронить. А часто ведь, и на крышу тащиться не надо, все снизу! И стенолаз еще и сам ведра таскает! Раз-два! И наверху! А ты сидишь под кустом, в небо плюешь.

— Стенолазу на спину, — хмыкнул Фэйри.

Бертран кивал, соглашался, но прикидывал, что вряд ли все так просто, как описывает чернявый. Опять же, мешки, они тяжелые! И как их тащить? По лестнице? А если она скрипит и во все стороны щепками швыряется? Фэйри, опять же, рожу кривит неспроста… Видно и веревки не всех держат.

Помнится, был у него не так давно один знакомец. Тоже руками махал, да языком трепал, рассказывая, как легко и просто разбойничье ремесло.

Отойдя от коварной грязной лужи где-то на лигу, дорога вскарабкалась на холм. Крутой — в дождь не всякая повозка и заедет, вон, колея вкривь-вкось! Зато округа была видна — как у колдунов на волшебных картах!

И Таилис, и реки, и дороги с тропами, и села. Где-то на грани видимости угадывались очертания какого-то другого города. Бертран разглядел огромное стадо, что ползло черным расплывчатым пятном, опережая на пару лиг. И выгоревшее пятно на месте Суры. Погибшая деревня с такой высоты казалась ничтожной. Этакий муравейник, в который, забавы ради, сунули пару головешек… Торчат теперь обугленные остовы, летают меж ними отожравшиеся вороны и снуют жирные крысы.

— Вон те вот, вот совсем не нравятся! — Быстрый ткнул пальцем в ту сторону, откуда они пришли.

— А что там? — не понял беспокойства товарища Суи. Присмотрелся. Но ничего не разглядел. Ползут букашки по дороге и все дела… Их много таких букашек, вон, по обочине тоже с сотню насчитать можно. А то и две.

— А там скачет дюжина всадников. И все они какие-то подозрительные.

— Будто ты им денег должен, — подсказал Фэйри.

Бертран оценил, как побледнел Анри, и дружелюбно предположил:

- Или жизнь.

— Вы, блядь, сговорились⁈ — огрызнулся Быстрый. — Шутники, драть вас в поперек!

— Показывать не надо, — хихикнул Суи, — но объяснить ты просто таки обязан!

— Вот поймают нас, сразу сам и поймешь, что к чему!

— А я тут причем⁈ — удивился Бертран. — Это вы у нас большие мастера в высоком искусстве убивания пидорюг ведрами!

— А ты с нами! Скажут — подсобник и пособник.

— Да еб вашу бабушку, — устало проговорил Суи, подтягивая веревочные лямки заплечного мешка и поправляя топорище, чтобы не расколотило затылок, — связался, на свою голову… Лучше бы утонул! Хоть пиявки бы наелись, пока не остыл!

— Надо было его там оставить, да? — совершенно серьезно спросил Фэйри.

— Уже поздно. Он уже с нами, — отмахнулся Анри и продолжил, — господа, а хорошо ли вам известно высокое искусство бегства?

Как оказалось, все трое были неплохими мастерами в этом сложном, но крайне полезном для долгой жизни деле. Припустили так, что хоть седло на спину, да с беговыми рысаками выставляй. Ноги так и мелькали.

Дорога, спускаясь с холма, больше похожего на земляную гору, резко ныряла вниз. Не настолько глубоко, чтобы там застаивалась вода — ну или ручейка подходящего не нашлось поблизости, но как раз, чтобы от собственной быстроты дух захватывало. А как представишь, что будет, если нога подвернется… Лучше не представлять!

Но какая-то влага там все же была — лес там рос густой, без проплешин лужаек.

Скатившись с вершины быстрее, чем молния падает с неба, друзья оказались словно бы в храме. Деревья нависали, словно высокие стены, а вместо потолка было небо. Ярко-синее, еще не выгоревшее от летнего солнечного жара.

Пройдя немного на подкашивающихся ногах, все трое, не сговариваясь, рухнули на первой же кочки. Упали как убитые, тяжело дыша.

— Оторвались вроде… — прохрипел Анри.

— На пятки не наступают, — согласился Бертран.

— А зачем мы бежали? — спросил Фэйри, вытирая пот, заливающий глаза.

— В смысле?..

— В гнутом коромысле, — выдохнул здоровяк, — конный с дороги разве что в трактир пешком ходит. И поссать, и то не всегда. Зачастую прям с седла слабятся. Я видел.

— А ведь точно… — Суи перевернулся на бок, кое-как поднялся. — Друг Фэйри, твоими устами говорит, если не сам Пантократор, то кто-то очень похожий.

— Да я и сам не дурак, — неожиданно обиделся белобрысый.

— Продолжай, Топор, — попросил Анри, — а то я все равно, ничего не понимаю, хули, вы тут трете!

— Во-первых, — загнул мизинец Суи, — нет никакой уверенности, что те всадники — погоня. Может, к бабам едут.

— К дамам, — поправил Быстрый.

— Как разденешь, вся дамость и кончается. Снимают ледьскую шляпу и реверансируют.

— Вот теперь я не понял, что ты такое сказал, — удивился Анри, — я таких слов даже от священника не слышал.

— От священника бы и не услышал, — усмехнулся Бертран. Сам-то он подслушал столь красивую фразу в одном из борделей Таилиса. Смысла не понял, но запомнил накрепко. — А во-вторых, — Суи загнул большой палец, — Фэйри совершенно прав. Мы могли просто лечь в траве, и дождаться, пока подозрительные рыцарюги-пидорюги проедут мимо. Не думаю, что они проверяют каждый подозрительный куст у дороги — тут же вляпаться во всякое — легче легкого!

Три оставшихся пальца на ладони торчали криво и нелепо. Прям как южане и примкнувший к ним северянин.

— Если рыцари к дамам едут, то они не совсем пидорюги, — поправил Бертрана белобрысый стенолаз, — даже совсем не пидорюги.

— Так они в плохом смысле! — к Суи на выручку нежданно пришел Анри. — Тот, на которого мы ведро удачно уронили, тоже, может быть, к дамам шел. А все равно — пидорюга, раз нам от него неприятности вышли и ни малейшей пользы.

— Не мы, а ты.

— Что «ты»?

— Ведро уронил ты один. Я только рядом стоял. Меня, если разобраться, никто и не видел.

Анри аж подпрыгнул от переполняющей злости на тугоумного напарника. Но ругаться не стал. Попыхтел немного и сдулся. Наверное, признав правоту товарища. Или решил выбрать слова пообиднее. Чтобы тот сам убежал и повесился от стыда на воротах.

Фэйри, не дождавшись, тоже поднялся. Потоптался по обочине, что-то выглядывая. Шагнул в невысокие придорожные кусты.

— Ты куда⁈

— Дай поссать человеку, — одернул Быстрого Суи, — успеешь еще наораться вдоволь.

Анри молча прожег взглядом дюжину дыр в широкой спине негодяя, но снова промолчал. Плюхнулся на землю.