Плохие люди

— Я его нашел, когда он в канаве лежал, — гордо ткнул себя в грудь мечник, — утопиться хотел. Ссыкун. Вот что учеба с людьми делает! От нее мозги жидеют. И кровь водой становится!

— И ничего я топиться не хотел, — отвернулся Руфер, — пить очень хотелось.

— Потому сразу и поел! Воды с головастиками! Тебе мамка разве не говорила, воду из луж не пить? Там жабы хуи полощут!

После встречи Хунтея и Руфера, они решили, что вдвоем как-то проще. И что надо пробираться в ближайший город. В Таилисе у нанимателя Руфера были какие-то дела и верные компаньоны. Хунтей же клялся и божился, что знает весь преступный мир города.

— Да я так каждого знаю! — топырил пальцы он. — Нас там, прям у ворот встретят! Только пацаны узнают, что я в городе! Сразу в кабак! К блядям! Бухать! Жрать! Аааа! — изойдя в предвкушении слюной, Хунтей чуть не захлебнулся, заперхал, зайдясь в кашле.

Отстучали кулаками по тощей спине.

— Бля, чуваки, благодарочка! — просипел Хунтей. — Будем в Таилисе, с меня поляна! Четкая! На все деньги!

— Ты же с нами? — коснулся плеча Бертрана Руфер. И глаза у него были, как у крохотного крысеныша, отнятого от мамкиной сиськи. Суи вдруг почувствовал себя прямо таки умудренным старцем с седой бородой и уверенностью, крепкой как скала.

— Ну да, — степенно кивнул Бертран, жалея, что так и не начал курить. Сейчас бы вынуть трубку изо рта, загадочно укутаться дымом… Но Корин не любит… не любила запах! Вот и не сложилось. — Почему бы и не сходить? Давно там не был! Слушай, ты же говоришь, писцом был?

— Почему «был»? — обиделся Руфер. — Я им и остался. Только временно безработным.

— Прочтешь? — полез за пергаментом Суи.

— Попробую.

Руфер взял в руки объявление, нахмурился, почесал сперва нос, потом затылок, поднес пергамент к глазам.

- Ты еще оближи! — снова зашелся кашлем Хунтей.

Грамотей только покосился, но ничего не сказал. Наконец, второй раз почесав затылок, Руфер вернул пергамент владельцу.

— И что там?

Руфер помолчал, загадочно глядя сквозь Бертрана.

— Если в двух словах, то монастырь святого Було очень гневается на негодяев, ранее живущих в деревне Сура.

— И что? — пожал плечами Хунтей. — Хер тем святошам в глотку, пусть дальше гневаются.

— Про хер ничего не написано, — уточнил Руфер, — зато обещают много других кар. И там целый список тех, кого они в розыск объявили.

— Странно, — теперь пришла очередь Бертрана чесать затылок, — почему тогда меня там нет?

— Может и есть. Просто записан как-то иначе.

— Как — иначе?..

Руфер забрал пергамент, долго водил грязным пальцем по литирам.

— Ну да, вот, — ткнул он в строчку, — «семья Суи, отец и сын».

— Га-га-га! — снова зашелся в хохоте грязнолицый мечник, — а ты в розыске! Веришь, тока глянул — сразу понял, наш! Четкий пацан! И топор у тебя — охуенный! Дай поносить, чо?

Бертран молча скомкал пергамент, выбросил за спину. Все стало еще сложнее.