Я тебя предупреждал

— Как быстро проходит время, а ведь еще как будто бы вчера мы вместе гоняли в баскетбол, — беззлобно ухмыляясь, продолжил Даня.

— Прыгали через забор, — добавил Рома. — Хотя нет, стой, прыгала только ты. И почему, интересно?

— А как еще волшебно кукарекала! До сих пор песней звучит в моих ушах… — Саня весело рассмеялся.

— Ну ничего, я обновлю твой плейлист, Саш, — щедро пообещала я. — Вашей же преждевременной панихидой!

— Чьи похороны празднуем? — к нам присоединился Костя, от которого я сбежала раньше, чем он начал учить меня еще и парковаться.

— Их, — я беззастенчиво показала на парней пальцем. — Бедненькие, жизнь совсем уже невмочь. Память подводит, чувство самосохранения барахлит, почки…

— Эй, почки-то не трожь, — Даня любовно оглядел нескромные запасы водки, виски и коньяка, выложенные на широком столе. — Ну что, мужики, все в сборе? Можем начинать?

— Я не мужик, — напомнила я.

— Не придирайся к словам. И вообще, Малая, ты давно уже свой в доску парень.

—- Ну, спасибо! — я попыталась состроить серьезное лицо, но улыбка то и дело мешала. — Значит, и мне можно с вами курить кальян?

И знаете, что мне ответили? Тупо послали на пять букв! То есть на кухню за соком и чем-нибудь вкусным и полезным. А брат насмешливо добавил, что курить мне можно, но через трубочку горячий чай.

Пожав плечами, я направилась в кухонную зону. Есть действительно хотелось. Но едва переступила порог помещения, замерла, сделала невольный шаг назад, но взгляда от крепкой спины и сильных пальцев, что держали сигарету, от которой исходил тонкая струйка густого дыма, отвести не смогла. Сигаретный дым, лёд и горечь. Вот он, запах моей первой любви и первой ненависти.

Макс Картер. Снова он. Мне начинает казаться, что жизнь жестко издевается надо мной, каждый раз сталкивая нас. Эй, Вселенная, хватит! Мы с ним частицы разных миров, одноименные заряды, планеты с разными орбитами.

— Что за дебильная привычка ходить за мной по пятам, Кэти? — он все также смотрел в открытое окно. — Не надоело? Я думал, что ты выросла из той… чепухи.

Ненавижу. Как же я его ненавижу! Только он может убивать одним лишь словом и разбивать на осколки ледяным презрением, что плескалось в его голубых глазах.

— Интересно, — я взяла эмоции под контроль, вошла в помещение и даже открыла холодильник, — а давно у тебя мания величия? Картер, милый, кухня в доме Дани — не твое личное пространство, так что не удивляйся, если в следующий раз сюда придет кто-то другой. Может, даже сам Даня. И его будешь обвинять в преследовании?

Макс не ответил. Всё так же неспешно затянулся и выдохнул в оконный проем густую струю дыма. Мне показалось, он вообще потерял интерес к моей персоне, поэтому я, особо не разглядывая, достала пакет какого-то сока из холодильника, после чего закрыла дверцу и вздрогнула, услышав:

— Даня не признавался мне в любви всякий раз, когда ему выпадала возможность поговорить.

Я зло сощурилась, но так и не посмотрела на Картера. Со стуком поставила тетрапак и полезла в шкафчик, чтобы достать стакан, но тот, как назло, оказался слишком глубоко в недрах мебельного изделия, чтобы я могла вытащить посуду без помощи табуретки. Только я всё равно потянулась, надеясь, что выйдет. Наверное, из чистого упрямства.

— Я была маленькой, глупой и слепой, — выдохнула зло, едва касаясь проклятого стакана кончиками пальцев. — Тебя ведь не за что любить. Холодный, как лягушка, и чёрствый, как сухарь, и…

— Чёрствый? — ровным тоном переспросил Макс.

— А ещё злой, — почему-то не унималась я.

Внезапно ощутила парня за своей спиной. Он буквально окутал крохотное пространство сигаретным дымом и давящей аурой. Мгновенно покрылась ненавистными мурашками, когда его дыхание коснулось затылка, а сильная рука вытянулась вдоль моей. Но в отличии от меня, Картер свободно достал стакан, совершенно меня не касаясь . Он протянул его мне, когда я резко развернулась и испуганно вжалась в столешницу кухонного гарнитура.

Сердце в этот миг колотилось, как сумасшедшее, разгоняя кровь по венам и сбивая дыхание.

— Разве я причинял тебе зло, Кэти?

Картер смотрел прямо, не скрывая своего равнодушия. Я знала, что ему плевать, что отвечу и отвечу ли вообще.

— Да ладно, — хмыкнула я, стараясь выказать то же равнодушие. — Мы оба знаем, что сын дьявола… — припомнила я данную ему в детстве кличку, — не может быть добряком.

Выхватив из его пальцев стакан снова развернулась, демонстративно забыв о существовании Картера. И пока наливала сок в добытую парнем посуду, прекрасно чувствовала, как впиваются в кожу ледяные стрелы, а по плечам ползёт знакомая изморозь.

Мир внезапно сжался до точки, в которой не было ничего, кроме данного отрывка времени и взгляда в спину, заставляющего чувствовать себя как под микроскопом. Что происходило в эти секунды? Отчего возникло чувство, что я хожу по острию лезвия? Будто ещё миг и…

Руки Макса легли по обе стороны от меня, преграждая путь, и я заметила, что на правой были сбиты костяшки.

— Ты же помнишь о предупреждении? — - прошептал в затылок, отчего у меня волосы на голове зашевелились. — Аккуратно со словами.

Я не ответила. Не смогла и слова выдавить из сдавленного спазмом горла. Только когда Картер ушёл из кухни, спокойно выдохнула. Что это было вообще?

Да, он предупреждал. Его бесило, что я хожу за ним по пятам. Бесило, что я постоянно признаюсь в своих наивных детских симпатиях. Бесило, когда говорила, что сейчас он может и артачиться, но рано или поздно я добьюсь своего.

Каждое моё признание он сопровождал своей ледяной иронией, высмеивал, разбивал моё сердце. Делал все, чтобы я раз и навсегда прекратила. И только в последний раз, год назад, когда мы поехали на озеро, он предупредил, что его терпение на исходе. Сказал, что не может больше слушать, и что мне следует прекратить сталкерство, если я не хочу, чтобы он разрушил моё счастливое и беззаботное детство.

Это была не первая ступенька моей ненависти к Картеру. Это были далеко не первые слезы. Но именно тот разговор окончательно растоптал мои чувства и заставил гореть ненавистью из-за нарушенных обещаний. Ведь мама просила не плакать, когда больно...

Когда я вернулась в зал, ребята уже ударили по крепким напиткам. Народу было достаточно много, чтобы легко затеряться в толпе, чем я воспользовалась. К компании Кости несомненно присоединится Макс, а его видеть я не желала.

К слову, его личного Тарзана я тоже не жаждала встретить, но не судьба: мы столкнулись в коридоре, ведущем на второй этаж.

— Привет, Катя, — от ее приторной улыбки у неподготовленного человека мог бы развиться диабет. — Тебе что, плохо? Неудивительно. Всегда считала, что случайные связи и дешевая выпивка ни к чему хорошему не приводят.

— Привет… прости, не помню имя, — я в ответ широко оскалилась. — У меня встречный вопрос, дорогая: с каких пор ты перестала быть ручной собачкой Картера?

Оглянулась по сторонам, словно ища крупную фигуру парня. Я-то знала, что он чисто физически не мог находиться в этой половине дома.

— Хм… далеко отошла. Ошейник не жмет? — красноречиво посмотрела на ее чокер, стилизованный как раз под подобие ошейника.

— Да как ты!.. — она зло на меня посмотрела, перебирая свой скудный словарный запас, чтобы составить достойный ответ. Судя по ее лицу в данный момент, мыслительный процесс для нее непосильный труд.

— Я могу. К тому же, мои слова — чистейшая правда и их подтвердит каждый на вечеринке. А какие доказательства у тебя? Тебе думать и предполагать надо просто запретить законом.

Она отчего-то молчала, зло прищурив карие глаза. Странные… Мутные, что ли? Но в целом мне плевать. Тарзан оскорбила меня — я ответила тем же. На этом можно попрощаться.

— В общем, пока. И займись лучше делом. Например, подкрась корни на своем "натуральном блонде", — я одарила Тамилову еще одной милейшей улыбкой и прошла мимо нее, к лестнице.