Катастрофа

Шрецкий выключил коммуникатор. «Плевали они на ваше осуждение», подумал он и взглядом подозвал референта.

— Отправьте в московскую штаб-квартиру приказ директору по продажам поднять стоимость еще не реализованных площадей «Подземстроя-2» в четыре раза.

— Слушаюсь, Эдуард Романович.

Электропоезд остановился у шлюзов лифта. Свита прошла через три шлюза и оказалась в лифте. Скоростной лифт набирал и гасил скорость настолько плавно, что сидевшие в мягких комфортабельных креслах пассажиры практически не ощущали скорости. Через несколько минут лифт достиг цели на глубине три тысячи метров. Это был личный уровень Шрецкого. С тех пор как умерла Маша, он бывал здесь редко, предпочитая руководить строительством на расстоянии. Однако план уровня он помнил отлично. Шрецкий сразу же направился в свой офис, сын с воплями помчался в противоположную сторону. Для него подземное приключение началось еще в шлюзовых камерах. Приехавшие с мальчишкой няня и гувернантка в ужасе устремились за ребенком.

Кабинет Шрецкому понравился. Пятьдесят квадратных метров площади, четырехметровые потолки, массивная мебель ручной работы в классическом английском стиле. Шрецкий любил красное дерево, и проектировщики учли эту слабость олигарха, и все в помещении было выполнено из самых дорогих его сортов. Однако больше всего кабинет напоминал рубку авианосца или центр управления полетами. Три стены, кроме находящейся за спинкой президентского кресла, практически полностью являлись голографическими экранами. По ним непрерывно бежали сообщения об изменении различных котировок и индексов, транслировалось в реальном времени положение дел на ведущих мировых биржах, карта мира была усыпана значками, отмечавшими местоположения различных интересов империи Шрецкого. Мощнейший коммуникатор последнего поколения, установленный на рабочем столе, пискнул и заговорил голосом референта.

— Эдуард Романович, Новосибирск на связи. Губернатор, правительственная линия.

— Соединяйте.

Коммуникатор подмигнул Шрецкому зеленым индикатором правительственной линии и тут же переключился на красный, сообщая, что активирован максимальный уровень защиты данных. Спустя мгновение на голографическом экране появилась тучная фигура губернатора региона, и динамики пробасили с отдышкой:

— Здравствуй, Эдуард Романович, с приездом. Как добрался по лесной дороге-то?

— Здравствуй, Петр Викентьевич, твоими молитвами хорошо.

Оба знали, что лесная дорога к «Подземстрою» была оставлена в нетронутом виде не только с целью придания туристического колорита, но и в угоду партии Зеленых, имевших в регионе сильные позиции. Губернатор занимал свое кресло второй срок и был не против отсидеть в нем и третий, поэтому возможность выглядеть в хорошем свете на страницах газет лишней не была.

— Эдуард Романович, новости-то слушал сегодня? — отдышка очень толстого человека сильно тяготила губернатора, длинные фразы давались ему с трудом, поэтому он старался пользоваться короткими. — Чего американцы-то творят.

— Этого и следовало ожидать, Петр Викентьевич, американцам никто не указ, — Шрецкий ввел короткую команду и теперь, ведя разговор, разглядывал на карте движения флотов в районе конфликта. — Вон сколько народу уже собралось побряцать оружием. И китайцы, и англичане, и арабы, и мы. Ну, как же без нас-то, — ухмыльнулся Шрецкий.

— Тут есть мнение, что в случае дальнейшего обострения ситуации Президент может и не прилететь. — Губернатор снова перевел дух, — шепнули мне тут из Москвы по секрету. — Ты вот что, Эдуард Романович, прилетай-ка ко мне сейчас, потолкуем, чайку попьем. Вы с Президентом чуть ли не друзья, может, созвонишься и замолвишь за нас словечко, Эдуард Романович? Глядишь, и не передумает Президент. Это ведь и тебе выгодно, да и у нас тут выборы на носу. И региону встреча с Президентом нужна кровь из носу. Меня пол краевой думы с утра осаждает. Помоги, Эдуард Романович, мы в долгу не останемся, окажем максимальное содействие в любом вопросе, только скажи. — Столь длинная тирада далась Губернатору нелегко, откуда-то из недр необъятного костюма он достал платок и стал вытирать градом катящийся по лицу пот.

Шрецкий на мгновение задумался. Конечно, госкомиссия примет «Подземстрой-2» и без присутствия Президента, это уже давно решенный вопрос. И проблемы Губернатора со всем его регионом волновали Шрецкого очень мало. Но вот сам факт возможного отсутствия Президента изрядно портил стройную PR-кампанию Шрецкого, начавшего набирать серьезный вес на политической арене страны. А с этой самой ареной у него были связаны очень даже далеко идущие планы…

— Что ж, Петр Викентьевич, давайте попробуем помочь нашему общему горю, чем сможем, — улыбнулся Шрецкий.

— Вот и чудненько, вот и чудненько, — задышал Губернатор, — я вышлю за тобой вертолеты, Эдуард Романович, через час они будут у тебя.

Экран погас, индикатор подмигнул еще раз на прощание и отключился.

Эко как прижало-то, подумал Шрецкий. Не пожалел топливо из краевых стратегических резервов, вертолеты послал. Не иначе снова у Президента средств будут просить. Зачем еще он им нужен. Шрецкий ухмыльнулся и ткнул сенсор референта на коммуникаторе.

— Слушаю Вас, Эдуард Романович.

— Через час вылетаем в Новосибирск на встречу с Губернатором. Вертолеты уже в пути. Оповестите всех членов комиссии и готовьте мой вертолет, я хочу вылететь обратно из Новосибирска через пять часов. К моменту моего возвращения я хочу получить от директоров подробный доклад о мощностях «Подземстроя-2» включая резервные и аварийные. Свяжитесь с Москвой, с директором по продажам, мне нужен полный список еще непроданных площадей.

— Будет сделано, Эдуард Романович.

Шрецкий активировал почтовый терминал, и некоторое время работал с персональной корреспонденцией. Коммутатор щелкнул — автоматика кабинета, настроенная на круглосуточный прием новостей, сама вывела на экран экстренный выпуск.

На экране шла картинка со спутника — в море быстро тонули два охваченные пламенем боевых корабля. Возбужденный голос диктора за кадром скороговоркой сообщал о последних событиях: